Джулиан Барнс - Англия, Англия

Всего пару дней назад Марта заглянула в Пещеру посредством видеокамеры – и тогда все было вроде бы в порядке. Яйцевидный курган, облицованный снаружи и внутри диким камнем, смотрелся вполне средневеково; репатриированные из Саудовской Аравии дубы росли и крепли; человек, наряженный медведем, отлично вжился в образ. С двух сторон – справа и слева – к Пещере тянулись благовоспитанные очереди желающих заглянуть через смотровые окна внутрь. Таким образом Гости знакомились с бытом и обычаями Веселых Стрелков: видели, как Мук Сын Мельника печет хлебы с отрубями и каротином, Вилл Скарлет втирает в свою багровую кожу настой ромашки, а Маленький Джон и его столь же миниатюрные собратья приятно проводят время в своих мини-покоях. Затем экскурсантам показывали тренировки в стрельбе из лука (участие гостей не только возможно, но и желательно) и вели в Яму, где монах Тук прилежно поливал жиром жареного «быка» (охотно поясняя любопытным, что на самом деле это соевый муляж, намазанный клюквенным соком). Наконец гостей провожали на трибуны, и Настоящий Английский Шут в колпаке с бубенцами развлекал их трансэпохальными – средневековыми по форме и злободневными по содержанию – монологами, прежде чем начиналось главное действо: битва (больше похожая на назидательную мистерию) между либералами-рыночниками (Веселыми Стрелками Робин Гуда) и коварным шерифом Ноттингемским, опирающимся на коррумпированную бюрократию и вооруженную до зубов армию.

Значительный вклад Веселых Стрелков в имидж Острова вознаграждался материально. Набирая шайку, рекрутеры протралили лучшие театры; некоторые стрелки даже выговорили себе процент от прибыли. Жили они в роскошных квартирах, а их фан-клуб имел отделения по всей планете, от Стокгольма до Сеула. Что они, с жиру бесятся?

– Говорите.

– Началось с месяц назад. Мы думали, это так, моча в голову ударила. Выпороть как следует, и все дела.

Либо у нее, у Марты, иссякает терпение, либо у Теда Уэгстаффа прогрессирует ложная личность.

– К делу, Тед.

– Извиняйте, мисс Кокрейн. Стрелки сказали, что бык им не нравится. Говорят, на вкус как дерьмо. Мы сказали: ладно, посмотрим, что можно сделать. Попробовали быка сами. Не бог весть что, но есть можно. Говорим: слушайте, сцена, где вы его режете на куски и слюнки пускаете, не такая уж длинная, неужели нельзя сделать вид? Или просто подержите во рту, потом выплюнете. Мы пообещали заняться проблемой. И ЗАНЯЛИСЬ. Вплотную, мисс Кокрейн. Разработали меры. Привозим самолетом из Руана лучшего шеф-повара, чтобы попробовал придать этой штуковине мясной привкус. Не получится – пожалуйста, есть запасной вариант: переписываем сценарий, делаем Тука никудышным поваром, чтобы стрелки имели право выплевывать мясо.

Тед взглянул на Марту, словно ожидая аплодисментов за смекалку. Марту интересовала суть.

– Но?

– Но не успели мы и глазом моргнуть, как Яма запахла совсем по-другому, стрелки обжираются до отвала и ничего не выплевывают, а из Исторического заповедника пропал овцебык Дингль.

– Это же на том краю Острова!

– Знаю.

– Разве все животные не снабжены электронными бирками?

– Бирка обнаружена в загоне Дингля. Вместе с его ухом.

– Значит, быка они себе добыли. А еще?

– Похитили одну девонскую длинношерстную овцу, пару глостерских пятнистых коров и трех лебедей. А на прошлой неделе очистили Стэкпуловский Мемориальный пруд от уток. Продукты, которые мы им подвозим, они теперь швыряют прямо в урны. Живут охотой.

– В наших заповедных парках.

– И на наших старинных английских фермах. И в наших лесах и рощах. Мерзавцы убивают своими стрелами кого ни попадя. И овощи таскают с огородов в Долине Бунгало.

– Возможно, все дело в режиме питания?

– Куда там, мисс Кокрейн. У этого Робина жалоб вагон с маленькой тележкой. Говорит, что в Шайке ни к чему некоторые представители нестандартных меньшинств – дескать, их присутствие понижает боеспособность и охотоспособность отряда. Требует заменить их «настоящими людьми» – это его выражение. Говорит, стрелки хотят иметь право на личную жизнь, так что смотровые окна они завесят. Да, я знаю, что вы сейчас скажете. Также он утверждает, что наличие гомосексуалистов в составе Шайки подрывает военную дисциплину. Театрализованные бои назвал бодягой. А не будет ли, говорит, реалистичнее, если назначить людям шерифа денежные награды за поимку стрелков, а им самим, стрелкам то есть, разрешить устраивать засады на шерифовых людей где угодно. И еще он жалуется... не обессудьте, мисс Кокрейн, сейчас скверные слова будут.

– Заранее прощаю, Тед.

– Ну-у... он сказал, что член у него совсем проржавел от безделья и чем вы думали, когда подсунули ему в жены ковырялку?

Марта изумленно уставилась на Теда. Эта новая напасть была выше ее разумения.

– Но... Тед... посудите сами, начнем с того, что дева Мэриан, как там ее зовут, Ванесса, говоря начистоту... она не лесбиянка, а только играет роль.

– По нашим сведениям, играет слишком хорошо. Наверное, вошла в образ. А скорее, просто голову ему дурит. Чтоб не приставал.

– Но... послушайте, при всем при том, насколько я помню тот легендарный доклад доктора Макса, Дева Мэриан все равно не спала с Робином.

– Что было, то было, мисс Кокрейн. А теперь у нас вот какие дела: Робин плачется, что все это несправедливо и не по-честному и вообще оскорбляет его мужское достоинство, поскольку, простите меня за его выражение, он уже полгода никого не употреблял.

На миг Марту обуяло желание позвонить доктору Максу и познакомить его с обычаями пасторальных сообществ в современном мире. Подавив искушение, она занялась практической стороной дела.

– Хорошо. С точки зрения контракта он злостный нарушитель. И все его стрелки – тоже. Но суть в другом. Он взбунтовался, верно? Против Проекта, против нашего репозиционированного мифа, против каждого Гостя, который приходит на него поглазеть. Он... он...

– Отъявленный разбойник, мэм?

Марта улыбнулась:

– Спасибо, Тед.

Мятеж Шайки? Даже подумать страшно. На Робин Гуде все держится. Убери его, и Остров рухнет. А вдруг пример окажется заразительным? Вдруг его величество решит, что жаждет царствовать и править всерьез, или, если уж на то пошло, королева Боадицея сочтет короля наглым узурпатором, чей род приперся на гот овенькое с Континента? Что, если немцы сочтут уместным выиграть «Битву за Британию»? Последствия просто невообразимы. А малиновки? Вдруг им разонравится снег?

– Нам надо поговорить, – произнесла Марта и заметила, как заиграли желваки на щеках Пола.

Оскорбленное лицо мужчины, приглашенного на сеанс выяснения отношений. Марте захотелось его успокоить. Все нормально, тот этап – когда разговаривают и/или не разговаривают – нами пройден. Есть всякие разные ощущения, которые я не в силах выразить словами, а поскольку тебе в любом случае о них и слышать не захочется... просто замнем.