Джулиан Барнс - Англия, Англия

И что теперь – нанять нового Джонсона? Или поставить другой «Обед» – с новым хозяином? Вечер с Оскаром Уайльдом? Идея рискованная, по известным причинам. Ноэль Кауард? Та же проблема. Бернард Шоу? Как же, как же, достославный нудист и вегетарианец. Что, если он начнет проповедовать свою веру прямо за обеденным столом? Нет, даже думать не стоит. Неужели все мудрецы Старой Доброй Англии – сплошь безумцы?

Сэра Джека не допускали на совещания руководства, но исполнять чисто декоративную роль на ежемесячных заседаниях высшего совета разрешали. Он являлся при всем своем губернаторском параде: треуголка с галунами; эполеты в форме позолоченных щеток для волос; аксельбанты толщиной с лошадиный хвост; пестрые, как белье на веревке, ордена («Награди-себя-сам», так сказать); под мышкой неизменно зажата резная офицерская трость – изделие местных сувенирных мастерских; на пояснице – шпага, вечно бьющая губернатора по коленкам. У Марты при виде этого наряда не рождалось никаких ассоциаций с хунтами и прочим тоталитаризмом; напротив, его смехотворная напыщенность была для Марты лишним подтверждением того, что губернатор смирился со своим опереточным статусом.

Раза два-три после «кокрейн-харрисоновского» переворота сэр Джек нарочно являлся на заседания с опозданием, следуя извечному закону физики «начальство задерживается»; но всякий раз он обнаруживал, что начали без него, и вынужден был пристраиваться на унизительном месте в дальнем конце стола. Дабы самоутвердиться, он расхаживал по комнате, произнося длинные речи и даже пытаясь давать конкретные указания отдельным лицам. Но, кружа вокруг стола, видел лишь беспардонные затылки. Где они – пугливо бегающие глаза, крутящиеся вокруг своей оси головы, подобострастно строчащие со свистом авторучки и тихо пощелкивающие клавиатуры лэптопов? Он по-прежнему рассыпал идеи, как гигантское «огненное колесо»; но теперь искры падали на каменистую пустыню. Все чаще сэр Джек отмалчивался, замыкаясь в себе.

Заняв свое место, Марта заметила рядом с сэром Джеком незнакомого человека. Нет, слово «рядом» тут не годится – скорее уж «в тени», ибо колоссальные габариты и кричащие благим матом одежды сэра Джека довлели над всем его ближайшим окружением. Что ж, когда-то, в годы былого высокомерия, Губернатор сравнивал себя с могучим дубом, укрывающим своей сенью подчиненных. Сегодня он спасал от дождя самый настоящий гриб: вкрадчиво-серый итальянский костюм, белая, застегнутая на все пуговицы рубашка, круглая голова с коротко остриженными седыми волосами. Стиль середины 90-х выдержан безупречно – даже очки были той же эпохи. Может, это один из крупных инвесторов, которым все еще заговаривают зубы? Когда же до них наконец дойдет, что первые дивиденды получат разве что их внуки?!

– Мой друг Джерри Бэтсон, – объявил сэр Джек, обращаясь скорее к Марте, чем ко всем остальным. – Прошу прощения, – добавил он тут же, сокрушенно качая головой, – отныне СЭР Джерри.

Джерри Бэтсон. Фирма «Кабо, Альбертаччи и Бэтсон». Гриб отреагировал на слово «сэр» легкой улыбкой. Он почти растворялся в воздухе, незаметный-незаметный, кроткий. Дзенский отшельник. Камушек в вечно струящемся потоке, немой колокольчик на ветру.

– Простите, – произнесла Марта, – я не совсем понимаю, в каком качестве вы здесь присутствуете.

Джерри Бэтсон знал, что самому объяснять свое присутствие ему не придется. Раздался раздраженный перезвон орденов – то вскочил сэр Джек. Да, внешность опереточная – но тон он взял вагнеровский, вернув кое-кого из присутствующих назад в дни «Питмен-хауса-1».

– Качество Джерри, мисс Кокрейн, качество Джерри состоит в том, что он задумал, помогал задумать, оказал важнейшее содействие при подготовке замысла всего, черт подери, Проекта. В каком-то смысле. Пол подтвердит.

Марта посмотрела на Пола. К ее удивлению, он непоколебимо выдержал ее взгляд.

– Это было еще до тебя. Сэр Джерри сыграл ключевую роль в предварительной работе над Проектом. Она задокументирована.

– Мы все ему, несомненно, благодарны. Но вопрос остается вопросом: в каком качестве он здесь?

Бессловесно, выставив в умиротворяющем жесте ладони, Джерри Бэтсон воспарил над стулом – вроде бы без всякой помощи мускулов. И, еле заметно кивнув Марте, покинул комнату.

– Хамство на хамстве, – прокомментировал сэр Джек.

В тот же вечер губернатор, одетый в простую домашнюю форму – подпоясанный кожаным «сэмбрауновским» ремнем китель и короткие гетры, – уселся напротив сэра Джерри, крутя в руке бокал. Свободной рукой он вяло обвел свою скромную гостиную. Из ее пяти окон были видны утесы и море, но баварские камины украла она, а Бранкузи униженно горбился за баром.

– Все равно что поселить адмирала флота в гардемаринский кубрик, – проворчал он. – Унижение на унижении.

– А арманьяк по-прежнему хорош.

– Предусмотрено контрактом. – В голосе сэра Джека сквозила неуверенность: он колебался между гордостью (сумел ведь пропихнуть свое условие) и печалью (до чего довели!). – Теперь у меня вся жизнь по этому гребаному контракту. Вот куда мир катится, Джерри. Боюсь, дни старых пиратов давно миновали. Мы – динозавры. «Чтобы это сделать, надо это сделать» – таков был мой вечный девиз. А нынче знаете как? И пальцем не шевельни, если у тебя нет колдунов, маркетологов и рабочих групп, которые связывают по рукам и ногам. Где дерзость, где нюх, где, черт подери, обыкновенное мужское мужество? «Навек прощайте, рыцари наживы...» – сказано печально, но верно.

– Да, так говорят. – Бэтсон всегда находил, что вернейший способ заставить сэра Джека не тянуть резину – это полный нейтралитет. Собеседникам сэра Джека активность противопоказана.

– Но вы видите, куда я клоню?

– Я слышу, от чего вы отталкиваетесь.

– Я о ней. О... Мадам. Все пустила на самотек. Перестала следить за мячом. Никакого предвидения у этой бабенки. Когда она... когда я назначил ее гендиректором, признаюсь, я питал надежды. Надежды, что человеку, который уже не столь молод... – сэр Джек поднял руку, пресекая возражения, которых вообще-то все равно бы не дождался, – удастся перевести дух. Посидеть на заднем сиденье. Уступить место молодым львам и все такое.

– Но.

– Но. У меня есть свои источники. Я слышу о безобразиях, которым чуть более твердая рука не стала бы ни потворствовать, ни давать волю. Пытаюсь предостеречь. Но вы своими глазами видели, как бесцеремонно со мной обращаются на высоких совещаниях. Бывают моменты, когда мне кажется: мой великий Проект исподволь разрушают из чистой зависти и злобы. И в такие моменты, признаюсь, я виню себя. Смиренно виню себя. – Сэр Джек покосился на Бэтсона, чье невозмутимое лицо давало понять, что Бэтсон поневоле признает правоту сэра Джека; впрочем, если подумать, то, может быть, и не признает. – А трудовые контракты, составленные «Питко», в определенных аспектах не очень удачны. Хотя подобные документы, кстати, менее непреложны, чем кажутся на первый взгляд...