Лори Спилман - Слова, которые мы не сказали

Эбби смотрит на отца, надеясь на защиту. Майкл несколько секунд медлит, но потом обнимает дочь за плечи.

– Сейчас не время, – обращается он ко мне. – Я же сказал, что позвоню.

Он кивает Эбби, и они вдвоем направляются к двери.

– Нет, сейчас как раз самое время, – возражаю я. Мой голос, решимость во взгляде – кажется, в мое тело вселился другой человек, сильный и уверенный в себе. – Итак, Майкл, ты женишься на мне?

Эбби фыркает и бормочет себе под нос что-то об отсутствии гордости.

Майкл смотрит на меня с видимым отвращением, потом подталкивает дочь в спину.

– Пойдем, милая. Давай.

Они проходят мимо меня. Не надо их останавливать. Я сказала все, что хотела. Но я не могу позволить ему просто так уйти. Я уже вошла в раж и не могу остановиться.

– В чем дело, Майкл? Почему ты не хочешь мне ответить? – кричу я ему в спину, выходя из квартиры.

Он не оборачивается. Слышу за спиной звук открываемой двери. Это может быть миссис Петерсон или Джейд. Пожилая дама наверняка с укором покачает головой, а Джейд? Она меня поддержит, надеюсь.

– Просто скажи «да» или «нет», Майкл, – не унимаюсь я. – Скажи же.

Эбби с усилием жмет на кнопку вызова лифта и закатывает глаза.

– Боже, кто-нибудь ее успокоит?

– Не волнуйся, Эбби.

Девочка выуживает из сумки телефон, скорее всего, будет писать обо всем происходящем своим друзьям. Внезапно меня посещает шальная мысль, и я рвусь вперед, словно в последний, самый важный бой.

– Ищешь, что бы интересненького написать друзьям, дорогая? Я тебе помогу. – Я подхожу ближе и хватаю Майкла за рукав пиджака. – Признайся, ты собирался на мне жениться? Или тебе просто нравился секс?

Эбби вскрикивает. Майкл впивается в меня суровым взглядом, его холодные голубые глаза похожи на льдинки. Однако он не произносит ни слова. В данной ситуации в этом нет необходимости. В следующую секунду распахиваются двери лифта, и они оба поспешно заходят в кабину.

Я смотрю на них, едва дыша от злости. Что же я наделала? Стоило мне так с ними поступать? Может, надо пойти на попятную? Молить о прощении или, как обычно, обратить все в шутку?

Майкл нажимает на кнопку.

– Что такое? Уже уходите?

Майкл смотрит сквозь меня, будто перед ним никого нет. Двери начинают закрываться.

– Ты трусливый подонок, – не выдерживаю я. – Катись к черту.

Прежде чем двери успевают захлопнуться, я перевожу взгляд на Эбби. Она усмехается, на лице ее выражение торжества. Возмущение захлестывает меня с головой, и на этот раз я даже не стараюсь его сдерживать, давая возможность, как в опере, громко прозвучать финальным аккордам:

– И ты, маленькая сучка!

– Ну же, дорогая, говори. Мне так любопытно, – ноет Джейд, пока я кругами бегаю по кухне, время от времени ударяя себя в лоб кулаком.

– Вот черт! Проклятье! Поверить не могу, что я это сделала. За сорок восемь часов я потеряла и работу, и мужчину. Прощай, удача. Здравствуйте, проблемы.

Я хватаю бутылку вина и достаю бокал.

– Понимаешь, я… вышла из себя. Старалась уколоть его как можно больнее.

– Это я поняла. Твои крики я слышала. Поверить не могла, что это ты, Аннабель. Пришлось выглянуть за дверь, чтобы убедиться собственными глазами. Ты была великолепна!

Я чувствую, как злость постепенно улетучивается и на ее место приходит стыд и отвращение к себе. Я закрываю лицо ладонями.

– Что я наделала, Джейд? Я все испортила. Майкл больше не захочет меня видеть. – В панике я хватаю телефон и начинаю писать сообщение Майклу, но Джейд вырывает у меня аппарат.

– Не смей! Ты прислушалась к своей интуиции, а она не обманывает. Уже много месяцев ты сама не своя. Поверь мне, если он тебя любит, обязательно вернется.

Я подпрыгиваю на месте.

– Нет. Я была не в себе. Мне надо ему все объяснить. Надо извиниться. И перед Эбби. Как я могла так себя вести в присутствии девочки? – Я закрываю глаза, борясь с головокружением.

Джейд гладит меня по плечу.

– Ты обвиняешь жертву, Анна. Возьми себя в руки. Вам давно пора было все выяснить. Ты правильно поступила, потребовав от него ответа.

– Но я так ужасно себя вела. Все неправильно. Ты бы слышала, как я разговаривала с Эбби.

– Ну, слышала, и что? Этой маленькой сучке давно надо было задать, как и ее папаше. Прекрати себя винить.

Я тянусь к телефону, но Джейд хватает его и прижимает к себе.

– Я не позволю тебе совершить глупость. Пойми, ты не сделала ничего постыдного, время расставить все по местам давно пришло. Ты спросила его о том, что волновало тебя больше всего на свете, в этом нет ничего страшного.

Я опускаю голову и прислоняюсь лбом к холодной гранитной столешнице.

– И получила ответ, которого боялась до смерти.

Джейд гладит меня по голове и шепчет на ухо:

– Ты сожгла все мосты, милая.

– Что я сделала?

– Сожгла мосты. Например, серийный убийца поджигает дом, прежде чем выстрелить себе в голову. Ты прошла точку невозврата, дорогая.

– Отлично. Теперь ты сравниваешь меня с серийным убийцей. – Я поднимаю голову и тру переносицу. – Но ты сказала: «Прежде чем выстрелить себе в голову».

Джейд смотрит на меня темными глазами.

– Люди сжигают мосты не просто так, Аннабель. Это продуманный шаг. Они хотят лишить себя возможности вернуться назад.

Мне становится страшно. Да, отношения с Майклом последнее время меня не радовали, но готова ли я была их прекратить?

– Хочешь сказать, я намеренно все разрушила?

Джейд чуть наклоняет голову набок.

– Из Мичигана ты вернулась немного другой. – Она приподнимает прядь моих волос. – Такое впечатление, что тебе надоело быть мисс Совершенство.

Я убираю прядь за ухо.

– Послушай, ты нашла не лучшее время сообщить, как ужасно я выгляжу.

– Напротив, все прекрасно. У тебя появилась мама, и она тебя любит. – Джейд ласково улыбается. – И тот парень… Джей-Эр? Эр-Джей? Черт, как его зовут? Когда ты рассказываешь мне о нем, твои глаза сияют.

Я качаю головой.

– Этого никогда не будет. Да, он кажется отличным парнем, но я его почти не знаю, а он не знает меня. Если бы я ему рассказала, как поступила, он оттолкнул бы меня, как и все остальные. Я ведь столько лгала.

– Лгала. В прошлом. Но не сейчас. Кроме того, если он такой порядочный, как ты говоришь, ему будет наплевать на то, что сделала девочка Анна в тринадцать лет.

– Какая теперь разница. Он за тысячу миль.

Джейд смотрит на меня с улыбкой.

– За тысячу миль от чего?

В три часа я вскакиваю с кровати с ощущением, что сердце вот-вот выскочит из груди. Распахиваю французские окна, и на меня обрушивается тридцатиградусная жара вкупе с девяностопроцентной влажностью. Я стою на балконе и тяжело дышу, опершись о перила. Ночная сорочка вскоре прилипает к груди. Наверное, у меня сердечный приступ. Отчего же так тяжело дышать? Господи, помоги мне!