Нильс Хаген - Московские истории

Я снова подумал о том, что эта женщина очень непроста. Она манипулировала понятиями, эмоциями и смыслами так, что я поневоле двигался в нашем разговоре туда, куда ей было нужно.

– Ну, хорошо, хорошо. – Я почувствовал, что начинаю раздражаться. – Допустим, Евгения сглазили. Но Кто? И зачем?

– Во-о-от! – торжествующе протянула Прозерпина, и ее глаза блеснули. – Инструментальных методик определения источника сглаза много. Я использую три: сжигание, воск и черного кота.

– Черного кота? – Я покосился на дремавшую на столе зверюгу.

– Именно! Это один из самых верных способов. Я вам сейчас все расскажу. Итак, чтобы распознать человека, который навел сглаз, нужно взять его вещь и сжечь. Тогда у обладателя «дурного глаза» станет гореть лицо. Это первый метод. Второй – берем три церковные свечи и читаем одну из молитв: «Отче наш», «Да воскреснет Бог» или «Пресвятой Богородице». Собираем воск, растапливаем его и выливаем в ключевую воду. Воск нужно лить тонкой струей, не останавливаясь. Когда воск остыл, берем получившуюся восковую фигурку в руки и хорошенько смотрим, на кого она похожа. Это второй способ. Ну а третий и самый верный – черный кот. Что нужно делать: когда кошка будет в спокойном состоянии – возьмите ее на руки. Пусть она полежит у того, кто, возможно, сглазил вас, несколько минут. Если кошка вдруг замяукает, задергается, зашипит – значит, все верно, этот человек вас сглазил.

– И что же?

– Все три метода указали на одного и того же человека, который и сглазил Евгения.

– И кто же это? – как можно спокойнее спросил я.

– Его жена, – уверенно объявила Прозерпина.

Евгению я позвонил дня через три. Раньше вспоминать о нем без злости не получалось, нужно было время. И только тогда, когда я понял, что при мысли о нем и о разговоре с ним у меня в груди не начинает полыхать ярость, я набрал номер.

– Привет, – довольно прохладно ответил он. – Извиниться решил? Или мальчик для битья понадобился?

В его голосе звучала смесь обиды и злой иронии. Последнего было в разы больше, и я почувствовал, как снова начинаю звереть.

– Извиняться мне не за что, – в той же манере ответил я. – Мне нужны мои топоры.

– Заезжай в гараж.

– Когда?

– Хочешь, сегодня.

– Хорошо, – согласился я. – Буду в гараже в половине седьмого.

– Не выйдет. Я работаю до восьми. Смогу подъехать только к половине девятого.

– Договорились, – и я отключился.

Тональность разговора мне не понравилась, но то, что Евгений устроился на работу, уже было неплохо. Еще бы знать, куда он устроился. Может, все же внял голосу разума и вернулся к Джанибекяну?

Джанибекян со времен нашего разговора на связь со мной не выходил, я с ним тоже не связывался, как и с Евгением. Так что между ним и Евгением могло произойти все что угодно вне зависимости от моего знания. Впрочем, звонить Джанибекяну и уточнять я не стал, благоразумно решив подождать до вечера.

И хорошо, что не стал.

Женя появился у гаража без четверти девять. На нем был костюм неприятно синей расцветки, белоснежная рубашка и галстук, который не монтировался с костюмом настолько, что можно было предположить только два варианта: либо у обладателя костюма и галстука вовсе нет вкуса, либо этот костюм и этот галстук – часть какого-то навязанного корпоративного стиля. Мне подумалось, что, если к этому нелепому сочетанию добавилась бы фальшивая, в тридцать два зуба, улыбка, все окончательно встало бы на свои места. Но Женя не улыбался, напротив, был мрачен.

Коротко кивнув, он отпер гараж, щелкнул выключателем и прошел внутрь. Я последовал за ним. Топоры остались разложенными в том же порядке, в котором мы оставили их здесь в последний раз. Видимо, без меня Евгений не торопился совершенствовать навык.

Женя молчал. Я стянул с плеча спортивную сумку и начал неторопливо складывать топоры.

– Отличный галстук, – не без иронии нарушил я тишину. – Где такие дают?

Это прозвучало без злости, и Женя хмыкнул:

– В автосалонах.

«Значит, к Джанибекяну гордость вернуться не позволила?» – подумал я, а вслух произнес:

– А как же твой приворот на деньги и удачу?

Я повернулся. Женя рассматривал меня так, будто пытался найти в моем вопросе издевку. Издевки не было, и Евгений, видимо, понял это, потому что как-то разом сдулся. Ушло напряжение, отступила затаенная обида, и между нами затеплилось прежнее дружеское расположение.

– Денег нет, Нильс, – с грустной искренностью поделился Женя. – И удачи нет. А жить надо.

– Чем занимаешься? Закупки, консалтинг, руководство?

– Какое там, – отмахнулся он. – Продажником приплясываю. – Он прилепил фальшивую улыбку и голосом продавца-консультанта затянул дежурное: – Здравствуйте, чем могу помочь? Хотите посмотреть эту модель в варианте хетчбэк? Не желаете ли записаться на тест-драйв?

Это выглядело довольно жалко. Если бы Евгений сообщил, что работает клоуном в цирке, я бы проникся куда бóльшим уважением.

– Как продажи?

– Никак, – зло проговорил Евгений. – Я ж не мальчик, это давно уже не мой уровень. Противно.

Он сплюнул, подошел ко мне и принялся помогать собирать топоры. На какое-то время повисла тишина. Она угнетала, и я попытался ее разрушить хоть каким-то способом.

– А дома как?

Рука Жени дрогнула, звякнуло железо.

– Все так же. Жанка домой не пускает, видеть не хочет.

– Почему? Мне казалось, вы с ней можете помириться.

– А я знаю? Она не объясняет. Да и правильно. Кому нужен лох-неудачник.

Я упаковал последний топор, вжикнула молния на сумке.

– Нильс, а можно у тебя денег перехватить? – спросил вдруг Женя. – Я совсем на бобах.

– Как это? – не понял я.

– С голой задницей, – не менее понятно перевел Евгений и тут же пояснил: – Жанка все карточки мои выгребла подчистую, ячейку вытрясла. Мне сейчас пожрать толком не на что.

Еще недавно гордый и заносчивый Женя теперь явно был в депрессии. Как быстро меняется человек!

– Сколько тебе нужно? – спросил я.

– Сколько не жалко.

Я достал бумажник и выгреб всю наличность.

– Спасибо, старина, – искренне поблагодарил Женя. – Я все верну. Вот подзаработаю и верну.

Он выглядел настолько потерянным, что от моей злости не осталось и следа.

– Ладно уж, – сказал я. – Не торопись. Как сможешь, так отдашь. А что за ячейка? Бабушкино наследство хранишь? Или клад?

Не то чтобы мне было интересно, хотя ячейками сегодня, по-моему, мало кто пользуется. Я спросил просто так, просто чтобы перевести тему. Но Евгений ответил неожиданным словом, которое меня как иголкой кольнуло.

– Аурум.

Это латинское название золота почему-то сразу выстроило в голове ассоциативный ряд. В голове замелькали картинки, и все они были связаны не с таблицей русского химика Менделеева, а с алхимиками, магами и закончились лицом вполне определенного «мага». Точнее – «магессы» Прозерпины.