Шэн Кэи - Сестрички с Севера

Цянь Сяохун выглянула в окно. Под вечер солнце бесстыдно выглянуло из-за туч и продолжило ярко освещать все вокруг. Цянь Сяохун вышла из комнаты и устроилась погреться на солнышке. Мотоциклы и автомобили заносчиво выпускали клубы выхлопных газов, велосипеды смиренно пробирались между них, а люди толкались на пешеходных переходах. Над влажными улицами поднимался пар, из магазинов, торговавших дисками, доносилась оглушительная музыка, кругом предлагали пейджеры со скидкой, над входом в магазин «Все по восемь юаней» покачивались ветряные колокольчики, пара растрепанных девушек с фабрики шла, держась за руки, а потом они встали, приклеившись к мокрой земле, вроде как слушали звон колокольчиков и при этом обсуждали, не нужно ли им приобрести такие же. Когда Цянь Сяохун поравнялась с ними, в нос ударил запах потных подмышек, а в уши – звон колокольчиков. Звуки и запахи смешались, сделали круг и только после двух кругов исчезли. Цянь Сяохун практически задыхалась, хорошо еще этот запах издавали не ее подмышки, хоть какое-то утешение – она куда чище этих девиц. На душе Цянь Сяохун стало легко, не удивительно, что, согласно пословице, прогулка помогает перебороть скуку, она и впрямь ощутила эффект, по крайней мере на начальном этапе результат был очевидным. Цянь Сяохун шла широким шагом, выпятив грудь, вскинув голову, она окинула взглядом небо и с удивлением обнаружила там несколько белых облачков, причем одно из них обволокло верхушку высотки.

Что делать? Что нужно делать? Если валять дурака, то профукаешь зря и такую замечательную погоду, и такое прекрасное настроение. Мысли метались от одного предмета к другому, и тут правая рука зацепила маленький лоток при магазине, расположившийся на пешеходной дорожке и торговавший сигаретами. Сотня с лишним пачек переливались всеми цветами радуги, настоящий пир для глаз, Цянь Сяохун остановилась, наклонила голову вбок и принялась пересчитывать пачки с первой до последней, иностранные и китайские, дорогие и дешевые, в итоге она насчитала сто восемь сортов.

– Сигареты выбираешь? Девушкам лучше курить тонкие, типа этих.

К прилавку подошла смуглая женщина, которая несла под мышкой маленького мальчика, словно пучок рисовой соломы. В ее голосе слышалась уверенность и опытность, у Цянь Сяохун создалось впечатление, что женщина курит несколько десятков лет.

– А вот такие пробовали? – Цянь Сяохун взяла изящную пачку.

– Все девочки такие курят.

Уверенности в ее голосе поубавилось, а на лице появилась тень сожаления. Ребенок под мышкой зашевелился, как краб, пялясь по сторонам огромными глазами. В этот момент к прилавку из магазина подскочила чумазая девочка и на ломаном путунхуа залепетала:

– Десять юаней. Десять юаней.

Она смотрела на Цянь Сяохун и ждала, когда та даст ей деньги. Цянь Сяохун купила сигареты, а потом бросила взгляд внутрь магазина, но ничего не было видно, лишь создавалось впечатление, что там тесно и беспорядок. Только Цянь Сяохун собралась идти, как мимо пролетела еще одна девочка, с порога крикнула «Мама, я дома!», а потом сняла красный ранец и бросила в сторону хозяйки магазина.

Сколько у тебя детей? Цянь Сяохун хотела задать вопрос, но, пока размышляла над ним, уже отошла от лотка. Солнце вдруг резко закатилось, в какой-то полудреме Цянь Сяохун, сжимая в руке пачку сигарет, пошла дальше, а когда пересекала надземный переход, то обратила внимание, что ее давно уже преследует какой-то парень. У него были огромные ступни. Цянь Сяохун остановилась, опершись об ограждение, чтобы посмотреть, что будет делать этот парень. Большеног остановился на другой стороне надземного перехода, тоже облокотился на ограждение и принялся как ни в чем не бывало рассматривать окрестности. Постепенно загорались неоновые огни, внизу в обоих направлениях скользили машины, выплескивая далеко перед собой свет фар. Цянь Сяохун сменила позу, руки и ноги занемели, а в ступнях вдруг появилась такая легкость, будто она парила над землей.

– Не угостишь сигареткой? – Когда совсем стемнело, Большеног подошел к ней.

Голос не сулил ничего плохого, скорее всего, у него вполне законная работа. Цянь Сяохун покосилась на парня: черты лица изящные, но лицо мрачное, однако на сексуального маньяка не похож.

– А огоньку не найдется? – Цянь Сяохун хотела распаковать пачку, но не могла понять, где верх, где низ, и вертела ее в руках.

– Ты не куришь, а сигареты купила.

Большеног забрал у нее пачку, пальцами на ощупь подцепил и сорвал пленку. Пленка блеснула, когда парень кинул ее с пешеходного моста, а потом дал одну сигарету Цянь Сяохун так, будто это его пачка.

– Почему ты за мной следишь?

Большеног вытащил из заднего кармана зажигалку, дал Цянь Сяохун прикурить, и та затянулась, положив локти на перила.

– Ну почему сразу «следишь»?! Просто так сложились обстоятельства. Я только что расстался с девушкой, шел по этому пути, а потом увидел тебя, ну вот… Ты не можешь себе присвоить всю дорогу, словно только тебя мучают какие-то мысли. – Большеног говорил очень серьезно, а потом пнул своей здоровенной ногой ограждение, словно хотел разделить с ним горечь.

– Чем занимаешься? Давно приехал в Шэньчжэнь?

Белая «хонда» выплыла между ног у Цянь Сяохун, проехала вперед и влилась в поток машин.

– Работаю в брокерской компании, занимаюсь ценными бумагами, приехал сюда восемь месяцев назад.

– Ого, всего-то восемь месяцев, а уже завел себе подружку! Я тут торчу почти три года, а парня нет, даже расстаться не с кем! Ты куда счастливее меня.

Парень посмотрел на Цянь Сяохун, встретился с ней глазами, отвернулся, а потом внезапно повернул голову и снова посмотрел на нее. Цянь широко распахнула глаза.

– Она шлюха. Ну, или была раньше. Заработала денег и занялась продажей акций. Сейчас вполне себе состоятельная, акций больше чем на полмиллиона. Но я предпочел бы, чтобы у нее не было этих пяти сот тысяч.

Большеног просунул ногу через ограждение, нога словно бы хотела броситься с пешеходного моста и покончить с собой.

– Ты же влюбился в нее потому, что у нее были эти пятьсот тысяч, а когда влюбился, то начал испытывать отвращение к этим деньгам, то есть хотел, чтобы у нее они были, но добытые честным путем. Это мои догадки. Ты не сердись.

Большеног задумался, а потом втянул ногу обратно и сказал:

– Как я сам не заметил этого? Неужели все так и было?

– Разумеется. Просто ты не хочешь себе в этом признаться.

– Время не раннее. Приглашаю тебя пропустить по стаканчику соевого молока, закусить ютяо 104и баоцзы.

– Еще две сигареты остались! – Цянь Сяохун по вертела пачку.

– Оставь на память.

После кафе Большеног потащил Цянь Сяохун смотреть кино в видеосалон. Зал был разбит на отдельные отсеки для парочек, где стояли мягкие кресла, в них зрители тонули и не могли двигаться. Причем обустроили эти отсеки по науке: впереди не было видно голов других зрителей, а слева и справа – их силуэтов, если оглянуться, то видно лишь спинку сзади стоящего кресла. Смотрели гонконгский фильм с Чингми Яу в главной роли, с большим количеством обнаженки. В процессе просмотра, то ли из-за мягких кресел, то ли из-за откровенных сцен, зародилось желание. Возможно, задача этих отдельных отсеков и состояла в том, чтобы сблизить людей. Сначала они невинно соприкасались руками, потом держались за руки, сжимали ладони друг друга, а потом рука парня, словно змея, обвилась вокруг Цянь Сяохун, и он заключил ее в объятия.