Александра Коутс - Клуб юных вдов

Пока Лула спускается вниз, я успеваю обсудить с Дианой все подробности родов в воде, которые она недавно сопровождала, и различные углы наклона таза.

Я тащу Лулу к машине.

– Зачем в ландшафтном дизайне нужны козы? – спрашиваю я, когда мы машем на прощание Скипу, переместившемуся под днище своего грузовичка.

– Кто знает, – бормочет Лула. – Какая-то новая затея Скипа. Он собирается сдавать в аренду коз тем, кто не хочет косить траву на своем газоне. Очевидно, они жрут ядовитый плющ. Он говорит, что дело прибыльное.

Скип всегда придумывает «прибыльные дела». Ему нравится быть фермером, но этого мало, чтобы хорошо обеспечивать семью, поэтому он хватается за все, что можно. Он работал каменщиком, водил самосвал, держал карету и лошадиную упряжку для обслуживания свадеб. Некоторое время на переднем дворе у него была лавка, где Диана продавала средства для ухода за кожей, собственноручно приготовленные из водорослей и трав.

Я поворачиваю к своему дому и останавливаюсь на площадке. Мы вылезаем, но идем не в дом, а за него, вниз по склону к тому месту, где начинается спуск к пляжу.

Апрельское небо застыло где-то между зимой и весной: в разрывах плотных серых туч видна синева, оттуда упрямо льется солнечный свет. Коричневая земля, уставшая от обилия снега, начинает просыпаться.

Лула нехотя тащится за мной по тропинке.

– Вспоминаешь? – спрашиваю я, идя по холодной, мокрой траве.

– Ага, вспоминаю, – говорит она, когда мы видим пещеру. – Только все равно не понимаю, зачем мы здесь.

Пещера – это образование из древнего вида камней. Она всегда была здесь. После переезда в наш новый дом мы с Лулой обследовали его окрестности, играя в потерпевших крушение пассажиров: их выбросило на берег, и они нашли приют в пещере.

Я встаю на колени перед зевом пещеры и вглядываюсь в темноту. Как обычно, там валяется несколько ржавеющих пивных банок и разбросаны пожелтевшие «бычки». На стенах граффити: «Кэт+Зеб навсегда» и «“Дикие кошки”, вперед!». Согнувшись вдвое, я залезаю внутрь и принимаюсь копать.

– А теперь? – спрашиваю я, выгребая пальцами твердую землю. Я жалею, что не сообразила захватить лопату.

– Что теперь? – спрашивает Лула, опускаясь на колени снаружи. – Ты хочешь выкопать тот мусор, что мы зарыли здесь в детстве?

Я улыбаюсь и беру толстую сучковатую палку. Хотя прошли годы, я легко нахожу нужное место. Разгребаю землю палкой до тех пор, пока не слышу знакомый стук дерева по металлу.

– Угу, – говорю я. – Олден напоминал, что мы должны искать нестандартные решения.

– Вряд ли он имел в виду коробку с мусором, – шутит Лула.

Я очищаю от грязи сломанную металлическую защелку. Во время одной из наших «эпопей» с кораблекрушением мы играли в контрабандистов, перевозивших драгоценные камни и скрывавшихся от властей. Стащили у моей мамы старую шкатулку для драгоценностей и сложили в нее ожерелья из конфет, заколки для волос и нитку дешевых бус, которую получили за купоны, выигранные в зале игровых автоматов. Мы закопали шкатулку и поклялись не рассказывать о нашем тайнике ни одной живой душе – будто кому-то было дело до наших сокровищ.

– Мы не станем писать доклад, – говорю я.

– Я вообще ничего не собираюсь писать, – заявляет Лула. – Это твое шоу.

– Замечательно. – Я пожимаю плечами, протягивая ей шкатулку. – Я тоже не буду писать. Все только и твердят: «Показывай, а не рассказывай».

– И? – спрашивает Лула.

– И, – отвечаю я. – Мы ему и покажем. Что это значило для нас. Покажем, как мы взрослели.

– Тебе понравится, – обещает Лула, переключая каналы на телевизоре в гостиной своего дома.

– Сомневаюсь, – возражаю я.

– Если не понравится, тогда дела у тебя точно плохи, – говорит она. – Причем настолько, что нужно обратить на это внимание. Воспринимай это как важный психологический тест.

– Мне как раз этого не хватало, – говорю я, поуютнее устраиваясь в углу дивана. – Новой порции лечения.

Хотя всю дорогу до дома Лула не переставая ворчала, она все же настояла, чтобы я осталась и вместе с ней посмотрела «Доктора Кто» по каналу Сай-Фай [12]. Я бы предпочла поработать над проектом – у меня куча идей, как через «охоту на мусор» правильно раскрыть этапы нашего взросления на острове, – но я знаю, что я еще в опале, поэтому остаюсь, чтобы реабилитировать себя.

Диана приносит нам миску домашнего попкорна, присыпанного розмарином и пармезаном. Я сижу на диване, а Лула Би устроилась на полу и нажимает кнопки на пульте.

– Поехали! – радостно объявляет она.

– Кто этот чувак? – спрашиваю я, указывая на типа в «бабочке» и с падающими на лоб волосами.

– Никаких вопросов, – огрызается Лула, бросая в меня зернышко попкорна. – Скоро сама все поймешь.

Я закатываю глаза и, глядя на экран, изо всех сил стараюсь ухватить идею.

Три серии спустя у меня достаточно информации, чтобы различать героев и понять суть сюжета, в котором, естественно, присутствует добрый Доктор (так уж случилось, что он на самом деле инопланетянин). Он путешествует во времени и пространстве в своей волшебной телефонной будке, исправляет зло и спасает цивилизацию, как и положено Повелителям времени.

Во время рекламы Диана говорит, что уходит на занятия йогой, и Лула просит ее на обратном пути захватить нам буррито из мексиканского ресторанчика по соседству.

– У нас на вечер еще как минимум пять серий, – говорит Лула, когда Диана уходит. – Можешь остаться переночевать.

Мой первый порыв – придумать предлог, чтобы не оставаться. Слишком много домашней работы. Семейный ужин. Я не то что бы не хочу остаться, просто я уже привыкла уходить. Привыкла к одиночеству. Звоню папе и спрашиваю разрешения. Он очень старается не показывать свою радость, да и Лула тоже, когда я сообщаю ей, что разрешение получено.

После ужина Лула приносит из своей комнаты одеяла и стелет их на пол, мы прислоняемся к снятым с дивана подушкам и лакомимся пирожными из молотого печенья с арахисовым маслом – их принесла на подносе Диана.

– Значит, вся эта затея стать директором группы провалилась? – спрашивает она, когда в конце серии на экране появляются титры.

– Почему ты так решила?

– А что еще можно подумать, если ты здесь?

Не знаю, что она имеет в виду под «здесь»: то ли на острове, то ли в ее доме. Но в любом случае чувствую себя полной дурой.

– Я им больше не нужна, – констатирую я. – У них впереди большие свершения.

Лула пожимает плечами.

– Сами виноваты, потом поймут, что потеряли, – говорит она, снова включая звук.

По телевизору рекламируют мужской крем против облысения. После нескольких фото «до» и «после» и страстных заверений я хватаю пульт и нажимаю кнопку «без звука».