Драган Мияилович - Девочка и ветер

– Иди! – обратился к ней новый хозяин и, подхватив ее под мышку, не развязав рук, повел по крутой тропинке к реке. Ивана споткнулась о камень, ударившись большим пальцем ноги, и, ощутив страшную боль, пошатнулась в сторону, но провожатый придержал ее, не дав упасть. Подойдя к берегу, он подтянул лодку, привязанную длинной стальной цепью к железному штырю, и помог Иване сесть на доску на корме. Пока он налегал на весла, Ивана прислушивалась к мягкому плеску воды о борта лодки, судорожно раздумывая, как освободиться. В разорванном облаке промелькнул верх серпа пробегающего месяца, осветив лодку, которая под сильными гребками человека, сидящего на веслах, плыла вверх по течению. Оглядевшись вокруг, Ивана заметила у борта тонкую жестяную планку с дырками для продевания рыбацких сетей. Желание жить разбудило в ней невероятную силу, наполнило уверенностью, что у нее все получится. Дождавшись, когда новое облако закроет серебристый месяц, она принялась за дело. Со всей тяжестью навалившись на острый край металлической планки, она, извиваясь всем телом, пыталась разрезать веревку, которой были связаны руки. Занятый греблей и оглушенный шумом воды, ее новый хозяин в темноте не замечал, чем занимается его подопечная. В какой-то момент веревка ослабла, от возбуждения Ивана почувствовала, как легкие готовы разорваться от счастья. Острый край поранил запястье, но боли она не почувствовала, отчаянно раздумывая, что предпринять дальше. Месяц снова заговорщицки выглянул из-за облака, осветив на дне лодки запасное весло, оно лежало на расстоянии вытянутой руки от места, где сидела Ивана. Почувствовав, что цель достижима, Ивана больше не раздумывала. Быстро схватив деревянное весло, она со всей силы замахнулась и что есть мочи ударила невнимательного гребца по голове. Повернув голову в ее сторону, он попытался подняться, но следующий, еще более сильный удар попал ему прямо в темя, и он повис на борту лодки. Почувствовав в себе недюжинную силу, Ивана схватила его за ноги и с усилием перекинула через борт. Вялое тело соскользнуло, подняв брызги, в темную, беспокойную реку, оставив после себя несколько концентрических кругов, а потом наступила нереальная, жуткая тишина. Ивана несколько минут стояла, как в трансе, прислушиваясь к волнам, которые с шумом ударяли о нос лодки, а потом решительно взяла весло и, загребая слева и справа, добралась до противоположного берега.

Нос лодки уткнулся в песчаный берег, Ивана внимательно осмотрела ее содержимое и нашла кожаную куртку хозяина, она лежала, перекинутая через рыбацкую сеть, под сиденьем, на котором до недавнего времени располагался ее владелец. Ивана нагнулась и начала шарить по карманам, там нашла паспорт и шестьсот евро в банкнотах по сто и еще немного мелочи. Деньги она забрала, а паспорт порвала на сотни мелких кусочков и выбросила в воду. Выйдя из лодки, она оказалась по щиколотку в иле, почувствовав, как туфли наполняются водой. Она разулась, сполоснула туфли в воде и медленно начала подниматься по тропинке вверх, пробираясь сквозь густую чащу. Ее босые ноги неслышно ступали по опавшим листьям. Взбираясь наверх между гладкими стволами буков и смолистых елей, не зная, куда идет, она все равно чувствовала себя абсолютно свободной. Блеск молнии вспорол облако, слабо осветив окрестности, а потом со свинцового неба раздались ужасающие раскаты грома. Только тогда Ивана испытала страх, прислушиваясь к грохоту, дождь лил как из ведра, глухой гул, как по цепи, терялся вдали. Платье насквозь промокло, и женщина дрожала всем телом.

– Милостивый Боже, не бросай меня одну, – замедлив движение, шептала она во мраке, пробираясь вперед. Полумертвая от страха и усталости, она хваталась руками за молодые побеги, растущие у горной тропки, падала и поднималась, темнота ночи оставалась у нее за спиной, в тенистой глубине черной кручи. Желание жить толкало ее вперед, и она шла, пошатываясь, карабкаясь вверх. Небо наконец-то серой туманной изморосью начало подавать сигналы к рождению нового дня.

Когда Ивана добралась до поляны на вершине горы, облака, как по волшебству, растаяли, а восток стал стыдливо переливаться светло-фиолетовым светом. Мир лежал у ее ног. У подножия горы с противоположной стороны можно было разглядеть красные крыши домов, проглядывающие из густой зелени и серых прядей утреннего тумана. Ивана решила обходить населенные пункты, боясь оказаться в каком-нибудь шиптарском селе и быть узнанной. Паника охватывала ее при мысли, что кто-нибудь догадается, что она – сербка, и сообщит об этом местной полиции. Они бы легко раскрыли ночное происшествие, а это был бы конец. Жертву объявили бы преступником и наоборот, а она была убеждена в своей невиновности.

Сам факт убийства торговца белыми рабами вообще не обременял совесть Иваны. Подобно тому как мы убиваем назойливого овода и на ладони остается только размазанный след собственной крови, мы только облегченно вздыхаем, быстро забывая случившееся. Так и Ивана совершенно не думала об убитом. Единственное, что ее мучило, был нестерпимый голод. Она чувствовала, как урчит желудок, настойчиво и упрямо, но рисковать и спускаться в деревню, чтобы купить хотя бы немного еды, она не смела. Двинувшись вниз, на одном из склонов в густой чаще она заметила ветвистый куст дикой ежевики, покрытый темно-синими ягодами. Она начала собирать их в пригоршни, а наполнив, забрасывать в рот. Черный сок въедался в руки, она потом долго вытирала их о мокрую траву, пытаясь смыть с испачканных ладоней темные пятна. Спустившись в долину, молодая женщина обошла стороной деревню и, отыскав в каком-то овраге дорогу, снова начала взбираться наверх. Горный склон, на который она поднималась сейчас, был намного выше и круче, так что ей показалось, что она никогда не доберется до верха. Уже перевалило далеко за полдень, когда она, прикладывая неимоверные усилия, поднялась на вершину. Перед ее глазами открылась красота, какой никогда она раньше не видела. За ее спиной волнообразно раскинулась плодородная Метохия с сжатыми нивами, разделенными на участки, обрамленные зелеными заповедными лесами, а перед ней возвышались огромные сосны и высокие темные ели. Над головой, высоко, раскинув широко крылья, кружил орел, внимательно осматривая окрестности, терпеливо высматривая добычу. В расщелине между двумя скалами извивался каньон, разделенный пополам темной лентой асфальтированной дороги, по которой двигались автомобили, с этой высоты они казались маленькими, как детские игрушки. На склонах горы белели стада овец, похожих на белые шарики, разбросанные по полянам. Ивана решила спуститься к ним, неслышно подкрасться и подслушать, о чем говорят пастухи, чтобы узнать, где она находится. Она прокралась к опушке леса и затаилась в чаще, заметив двух мальчишек, сидящих под тенью ветвистого дуба, они над чем-то весело смеялись. Спрятанная в густой зелени, девушка напрягла слух и услышала, как старший, белобрысый, мальчишка дразнит младшего, неуклюжего толстячка, на чистом сербском языке: