Олег Ёлшин - Миллион для гения

Однажды, сидя в офисе у компьютера, заполняя бессмысленное время и пустоту экрана, он написал несколько строк, потом страниц, глав. И все завертелось, закружилось в жизни, изменилось и попросило чего-то еще, непознанного, неизвестного ранее, но столь желанного. Книга, вторая и третья, конечно же, никому не нужные и невостребованные издательствами. Но, не тут-то было… Видимо, годы бесполезного сидения в театральном институте не давали покоя, прося о чем-то еще:

– Ты получил уникальную профессию, ты все помнишь, так почему протираешь штаны в этом офисе, выносишь отсюда деньги, бросаешь их на ветер снова и снова? Ты способен на большее! У тебя все впереди, а ты еще даже не начинал!

И он все бросил. Он не мог не оставить эту бессмыслицу, потому что в сознании горел огонек затаившегося счастья, трепетный огонек, который согревал, а в душе вибрировала незнакомая мелодия или пока лишь ее предчувствие. Но эта музыка уже заполняла всю его жизнь без остатка. И теперь, просыпаясь, он начинал каждый день с удовольствием, боясь что-то упустить, пройти мимо.

– Ты все пишешь?… Ну-ну…

Эта фраза стала единственной, которую изо дня в день он слышал от жены. Оно и понятно. Сын вырос, поступил в институт, а они, такие еще молодые, особенно она, хотели чего-то большего. Но, что это – большее, они не знали. Только надеялись. Но уже делали это в разных комнатах и разных постелях. А постель с облегчением вздохнула – ей надоело таскать на себе этот охладевший груз, балласт, который хотелось сбросить и плыть налегке в одинокую диванную старость. Да и черт с ней, с этой постелью. Ведь не в ней же дело… Книги!

Прошел год, прошел второй.

– Почему ты не напишешь киносценарий? – как-то раз спросил его друг, с которым они вместе учились в институте. Он прочитал его «творения» и теперь давал советы: – Такое просится на экран!

Друг был режиссером документального кино и скоро… очень скоро должен был снять первый фильм. Скоро – спустя почти двадцать лет после окончания института.

– Что с ним делать дальше? – удивился Леонидов.

– Как что? Отошлешь на киностудии, сейчас их сотни, наверняка кто-нибудь заинтересуется. Это настоящий «Экшен»!

– Что? – переспросил он друга, но тот уточнять не стал.

Сценарий был написан, и теперь этот звонок! Как будто Ангел взял его за руку и теперь уверенно вел по длинному коридору киностудии в «святая-святых»…

Они поздоровались. Напротив сидел здоровенный дядька, который совсем не походил на киношника. Хотя, какими теперь они должны быть, он не знал. Помнил лишь мастеров старого кино, которое смотрел раньше. Но все так изменилось…

– Вот договор, ознакомьтесь и подпишите, – предложил Силаев.

– Да-да, договор…, – он смешался, тупо уставившись на предложенную бумажку. Сколько в своей жизни он прочитал договоров, его уже тошнило от такой формальности. Он не желал тратить время на эту мелочь. И обмануть его было невозможно. Ему заплатят деньги. Огромные деньги! И дело совсем не в них.

– Можно узнать подробнее, какое это будет кино? – спросил он, немного волнуясь. Силаев удивленно на него посмотрел.

– Понимаю, это дело режиссера, но я, как никто другой в материале, и сумел бы помочь…

– Вы не будете читать договор? – перебил его тот.

– Нет,… то есть,… я уже прочитал,… ознакомился…

– Тогда подпишите и дело с концом, – сказал Силаев.

– И все же, я могу услышать некоторые подробности? Какова концепция, замысел?

Силаев выжидающе молчал.

– Ах, договор, – вспомнил Леонидов. Он взял со стола ручку, небрежно подмахнув в нужном месте, отдал продюсеру его экземпляр, свой небрежно сложил и сунул в карман.

– Формальности окончены? – спросил он, – мы можем поговорить по существу?

– Конечно, – спокойно ответил Силаев, – по существу.

И достал из сейфа две пачки новеньких пятитысячных купюр, положив их на столе. – Прошу, ваш гонорар.

Сказав это, замолчал, давая понять, что разговор окончен, с интересом ожидая реакции на две пухлые новенькие пачки. Леонидов оцепенел. Он заворожено смотрел на деньги, наконец, перевел взгляд на Силаева.

– У вас еще какие-то ко мне вопросы? – спросил тот.

– Да, – встрепенулся Леонидов, – конечно! У меня масса вопросов…

– Вы не будете пересчитывать деньги? – удивленно перебил Силаев.

– Я уже пересчитал, – в нетерпении воскликнул Леонидов и замолчал, мучительно соображая. Наконец произнес: – Вы знаете,… я начну с конца,… для меня самое главное в форме реализации сюжета – эзотерический финал…

– Какой финал? – нервно переспросил Силаев.

– Эзотерический, …ну, вы понимаете!

– Да-да, понимаю, отчего же не понять? – пробормотал тот и загрустил.

– Понимаете? Замечательно! От такого финала, пожалуй, зависит все. Вся история сводится именно к такому концу. Не технологии, не деньги или политические акции, не сцены насилия или перевороты – ничто не спасет общество! Переворот в сознании, смещение акцента, переоценка ценностей. Если, наконец, человек сбросит надоевшую обувь, пройдет босиком по мокрой траве, окунет ноги в волнах океана, будет ходить по мокрому песку, смотреть на солнце, просто жить, только тогда эта история оживет и засверкает. Привычные законы или, как теперь говорят, понятия, отойдут в сторону и зритель задумается. А задумается – значит поймет!

Леонидов внезапно остановился, взглянув на Силаева. Тот с удивлением и неподдельным интересом слушал его. Потом медленно произнес:

– Честно говоря,… я еще не читал ваш сценарий.

– Как? – Леонидов был ошеломлен.

– У меня слишком мало времени, – раздраженно ответил тот. Но, опомнившись, уже мягче добавил: – У нас есть люди, которые делают это лучше меня. Я всего лишь продюсер, – помолчав немного, добавил, – всего лишь хозяин проекта,… но режиссер мне обязательно подробно доложит обстановку,… то есть сюжет.

– А я могу поговорить с режиссером? – настаивал Леонидов. – Дело в том, что это мое детище, как вам сказать… мой ребенок,… и я хочу достойно передать его из рук в руки.

– Я не определился еще с кандидатурой режиссера, – устало ответил Силаев.

Потом он внимательно посмотрел на Леонидова, – да, не волнуйтесь вы так! Во-первых, вы прошли огромный конкурсный отбор – наши люди пересмотрели сотни работ, прежде чем остановиться на вашей! С чем вас и поздравляю! Во-вторых, мы профессионалы, и вы полностью можете довериться нам. Киностудия НИК-Пикчерс – это не детские игры! Господин Леонидов, это будет настоящий блокбастер! – заверил он.

– Блокбастер? – непонимающе переспросил Леонидов.

– Да! Настоящий Экшен!

– А, понятно, – сказал он, услышав знакомое слово, – его друг, кажется, так называл этот новый жанр.

– Экшен! И вы можете не волноваться!.. Так, вы будете пересчитывать деньги?