Норб Воннегут - Боги Гринвича

— Увеличение доли в «Бентвинге» потребует средств. Что у нас есть?

— На сорок миллионов и один пицца-ланч меньше, чем ты обещал, — поддразнил его Виктор. — «Нью-Джерси Шит Метал» пропустил гребаное закрытие июня.

Ли ссылался на распространенную практику. Большинство хедж-фондов, в том числе «ЛиУэлл Кэпитал», принимало новые инвестиции в конце каждого квартала. Это упрощало расчеты.

— Мы пропустили июнь из-за одной подписи, — объяснил Джимми. — Парень был в отпуске. Мы получим деньги.

— Тебе платят за закрытие, — зарычал трейдер, — а не за оправдания.

— «Нью-Джерси» — надежная контора, — внешне спокойно заметил Кьюсак, на этот раз не купившись на провокацию. — Деньги поступят к сентябрьскому закрытию.

— Виктор, прекрати, — прервал перепалку Сай.

Потом повернулся к Кьюсаку:

— Джимми, Виктор прав. Мы не станем уклоняться от боя.

У Кьюсака покраснели уши, но он промолчал.

— Когда вернешься на рабочее место, — инструктировал Сай Виктора, — покупай «Бентвинг» всерьез. Распусти слухи. Меня беспокоит, как мы будем финансировать эту войну… Что там с прочими перспективными клиентами? — обернулся он к Джимми.

— Уйма народу на подходе. Но половина из них сейчас на пляжах.

— Купи чертов солнцезащитный крем.

Теперь у Кьюсака покраснело все лицо, и не от ультрафиолета.

— Принято.

— Все знают, что делать, — заключил Сай. — За работу.

Восемь человек вышли из конференц-зала в коридор. Лизер подождал Кьюсака.

— Не заглянешь ко мне в кабинет, Джимми?

— Конечно, Сай. Когда?

— Как только подремлешь, или выпьешь таблетки, или чем ты там занимаешься по утрам.

— Сейчас буду.

Кьюсак сидел выпрямившись, словно аршин проглотил. Кожаное кресло для посетителей в кабинете Лизера сейчас казалось тесным и неудобным. Оно напоминало о средневековых позорных столбах — руки скованы, голова на виду.

— Ты временный работник? — с ходу нанес удар Сай.

— О чем вы говорите? — растерялся Джимми.

— Мы потеряли сто миллионов. И ты готов пойти на все деньги.

— Вы спросили мое мнение. Цены на нефть рушатся, и они потянут за собой альтернативные источники энергии. То есть «Бентвинг» и тридцать процентов нашего портфеля.

— Мы ни разу не съезжали вниз. Ты это помнишь? — заявил Сай.

— Вчерашние новости. Я понятия не имею, как мы хеджируем. Я вижу только деньги, которые уходят в трубу.

— Оставь инвестиции мне, — рявкнул Лизер, — и занимайся своим делом.

— Еще никто не приводил сюда клиента на сорок миллионов.

— Скажи, когда поступят деньги, Джимми.

— Я даже не знаю, что мы продаем, — выпалил Кьюсак и немедленно пожалел об этой вспышке.

— Чертова Никки, — резко сказал Лизер, изображая гнев. — Ты не получал мою записку о коммерческой тайне?

Столкнувшись с сарказмом Сая, Кьюсак решил отступить.

— Простите.

— Я сказал тебе в самый первый день, — продолжал Кьюсак. — Прежде чем я покажу, как мы хеджируем, ты должен пройти ученичество. Основная проблема — лояльность. Твоя лояльность. Я не уверен, что могу тебе доверять.

— Лояльность? О чем вы?

— О Калебе Фелпсе. Сколько раз я просил свести нас?

— Мы с ним не разговариваем. Я же предупреждал, у нас сложные отношения.

— Так давай я помогу, — предложил Лизер, внезапно просиявший от озарения. — Моим дочерям еще далеко до замужества. Но надеюсь, их будущие мужья преуспеют. Понимаешь, к чему я клоню?

— Да.

— Я похвастаюсь тобой перед Калебом. Поверь мне. Любой отец хочет услышать доброе слово о своем зяте.

Лизер поднял детскую фотографию близняшек, как бы придавая своим словам особый вес.

— Калеб только что купил у «Хартфорда» крупное отделение. Это открывает определенные возможности.

— Да?

— Мне нужно наладить с ним отношения. Но Калеб еще несколько недель будет закрывать сделку. А потом уедет с Энн на Бермуды. Они каждый год проводят там две последние недели августа.

— С Энн?

— Моя теща.

— Ну да, конечно. Давай поставим задачу на сентябрь. Может, он захочет посетить одно мероприятие в Музее современного искусства.

— Какое мероприятие?

— В мою честь, — ослепительно улыбнулся Лизер.

— Впечатляет!

— Джимми, любой человек может получить награду. Всего-то и нужно — пожертвовать пару миллионов.

— Послушать вас, так все очень просто.

Оставшись в одиночестве, Лизер задумался над словами Кьюсака о председателе «Хафнарбанки»: «Я бы рассчитал, как поддержать цену».

Малыш наполовину прав. Ему следовало сказать: «Я бы рассчитал, как поддержать цену и оттрахать моих врагов». Но кому может быть известно, что «ЛиУэлл» опускает «Хафнарбанки»?

«Кому угодно». Его союзники из других хедж-фондов, Высокий и Наполеон, не умели держать рот на замке. «Ну и черт с ними».

Сай в омерзительном настроении позвонил Эдди из «Меррил Линч» и сразу перешел к главному:

— Мы увеличиваем долю в «Бентвинг Энерджи».

— Они упали на двадцать пять процентов от высшей точки. Ты уверен?

— Эдди, бизнес процветает. Акции продаются.

— А окно открыто? — поинтересовался трейдер, подразумевая правила, регулирующие покупку акций компании членом совета директоров.

— Все отлично. Ни у кого никаких проблем. В том числе с SEC.

— Сай, а чем ты будешь платить за акции?

— Мы возьмем у вас кредит.

— Дерьмо, — выдохнул Эдди. — Ты что, меня не слушал? У нас трудности с кредитами.

— Реши этот вопрос. И еще…

— Сай, но…

— Никаких «но». Узнай, кто опускает мои акции.

Кьюсак барабанил пальцами по столу и размышлял над словами Лизера: «С начала года мы потеряли сто миллионов». Если портфель не восстановит двадцать три процента, премии не будет. Вместо нее придет письмо с предложением погасить задолженность, на этот раз от «ЛиУэлл Кэпитал».

Лизер день ото дня становился все эксцентричнее. Он защищал свою методику управления рисками с паранойей, достойной Иосифа Сталина. Русский диктатор как-то сказал: «Я не доверяю никому, даже самому себе».

По всей видимости, Сай разделял эту точку зрения. Он покупает новые акции «Бентвинга», но вместо рационального объяснения повторяет одни и те же слова: «ЛиУэлл Кэпитал» не теряет деньги».

«Моя мать способна на слепую веру. Я — нет».

Кьюсак поглядывал на число 78,79 и предавался фантазиям о том, как здорово было бы уволиться. Зайти в кабинет Лизера и сказать: «Я ухожу, козел». Восхитительные мечты, особенно в части «козла», но они протянули секунд двадцать. В голове намертво застряло слово «ипотека».

Кьюсак вбил в «Гугле» фразу «Я ненавижу свою работу», надеясь получить катарсис от сорока трех миллионов [32] Сейчас число пользователей «Гугл» достигло 165 миллионов. ссылок. Он просмотрел семь. Большинство оказалось предложениями «работы над собой» от продавцов всякой дряни. «Будь лучшим работником» вывело Кьюсака из себя. Через десять минут он бросил смотреть, раздраженный блогерами и ограниченными возможностями рынка спроса.