Норб Воннегут - Боги Гринвича

Джимми позвонил Эми. Когда все шло к черту, он мог, по крайней мере, пожаловаться жене. Ответила голосовая почта, что было даже лучше. Он не имел права вываливать на нее свои стрессы.

— Милая, думаю о тебе. Передай от меня привет Язу.

Кьюсак оставил сообщение, но не стал класть трубку. Он становится настоящим продавцом. Джимми улыбнулся и принялся обзванивать потенциальных клиентов, убеждая себя, что сосредоточенность поможет справиться с душевным разбродом.

Закончив разговор с «Меррил Линч», Лизер позвонил своему партнеру. Он ждал очередного жесткого разговора, но сейчас нет времени прятаться.

— Я встречаюсь с Калебом Фелпсом.

— Когда?

— В следующем месяце.

— Черт возьми, Сай. Ну сколько же можно тормозить?

— Фелпс покупает компанию, — объяснил Лизер.

— И что?

— Он зарылся в закрытие сделки.

— Сай, и что будет, когда вы с ним встретитесь в следующем месяце? Мы прождем еще четыре месяца? Я теряю терпение.

— А я счастлив и весел. Я же говорю тебе, все идет по плану. Кьюсак помогает нам, как мы и не мечтали.

Рынки давно закрылись, а Кьюсак все смотрел из окна своего кабинета вниз, на железнодорожную станцию. Прогноз обещал сырую погоду. Но не настолько. Едва очередной поезд «Метро Норт» прибывал к платформе и открывал двери, выходящие в Гринвиче пассажиры бросались к такси или к припаркованным в несколько рядов внедорожникам. Ливень приклеивал волосы к головам. Обувь промокала насквозь. Дождь обещал хороший заработок химчисткам — целая очередь сырых костюмов и мокрых юбок тех, кто спасался бегством.

Ураганы были привычным делом в Гринвиче. Они валили деревья и сносили линии электропередачи, иногда отключая свет на несколько дней. Они разбрасывали ветки и листья по безупречным газонам, а временами роняли тяжелые сучья на безупречные дома. Мусор и обломки, записки с небес, всегда содержали одно и то же откровение: за каменными оградами поместий бурлит непростая, а то и беспокойная жизнь. Там есть грязные дела и наркота, подростковая преступность, случайные убийства и грабежи, как и в любой другой американской общине. Разница заключалась в том, что Гринвич имел больше квадратных метров и больше наемных рук для борьбы с беспорядком.

Несложно отвлечься на ненастную погоду. Но мысли Кьюсака раз за разом возвращались к Саю Лизеру и его странной заинтересованности в Калебе Фелпсе. Интересно, связан ли этот интерес с семейными владениями? Тестю Кьюсака принадлежала б о льшая часть прибрежной земли, окружавшей «Новоанглийский Аквариум».

«Как связаны «Бентвинг» и недвижимость?»

В эту минуту Кьюсак вернулся к декабрю 2007 года. К неожиданному демаршу Калеба и пакету «Федэкс» с восемью нотариально заверенными требованиями. К сорокапятидневному письму от «Обслуживания кредитов Литтона». К озарению, когда Кьюсак прочитал о сделке тестя с «Хартфордом». Джимми взял телефон и набрал номер шестьдесят первого этажа Эмпайр-стейт-билдинг.

— Сидни слушает.

Обычно ее ответ звучал бодро, напоминая пузырьки из свежеоткрытой банки колы. Но сегодня она говорила вяло и безжизненно, с послевкусием, наводящим на мысли о неприятностях.

— Это Джимми. Что случилось?

— О господи, так заметно, да?

Сидни включила бодрый настрой и вновь превратилась в «энерджайзер». Такая резкая смена настроения напоминала возврат одолженной кому-то личности.

— Я скисла, потому что засиделась допоздна.

— Сид, не обманывай меня.

На часах было 18.34. Когда они работали вместе, она ни разу не уходила раньше семи.

— Тебя что-то тревожит, и мы оба это знаем.

— Работа немного напряженная.

У Кьюсака екнуло сердце. Его мысли перескочили на Жана Бертрана Бувье.

— В чем проблема?

— Точно не знаю. Жан последнее время на грани. Рычит на всех. Весь крем с шоколадом куда-то делся.

— Неприятности с клиентами? — спросил Кьюсак.

— Может быть. На днях он встречался с какой-то женщиной за закрытыми дверями. Они орали на весь офис. Но она не похожа на клиента.

— Банкир?

— Блондинка, — ответила Сидни. — И больше я ничего знаю. Он назначил эту встречу, и с тех пор вся контора сама не своя.

— Ты не спрашивала его, что случилось?

Сидни могла обаять даже обезумевшего быка.

— Еще бы. Я спросила, не пропустил ли он тогда удар.

— И?

— Жан сказал: «Я получил татуировку на нёбе».

— Что это значит? — почесал в затылке Кьюсак, раздумывая над сленгом южан.

— Я сама ни черта не поняла.

— Странно.

— Джимми, это ты мне говоришь?

— Неужели он потерял каких-то клиентов?

— Нет, — ответила Сидни.

Кьюсак немного успокоился.

Потом она, понизив голос, произнесла:

— Мне нужно идти. Жан возвращается.

— Не хочешь…

Она повесила трубку прежде, чем Кьюсак договорил. И тут зазвонил его телефон.

Первым оказался Гик.

— Мои байесовы сети подсказывают, что если вечером ты будешь в «Джинджер Мэн», то с вероятностью девяносто процентов вместе со мной.

— Не сегодня.

— Мы можем переждать непогоду за парой кружек пива, — настаивал Гик.

— Я хочу повидаться с Эми, пока та еще не уснула.

— Как она?

— Сияет и полнеет.

По лицу Кьюсака расползлась кривая улыбка. Он не мог дождаться, когда станет отцом, какие бы мрачные перспективы ни сулила жизнь.

— Эми все еще работает в зоопарке Бронкса?

— До октября, — ответил Кьюсак.

— Жаль, Джимми, что мы не можем поступить так же. В октябре рынки взрываются.

— И не говори.

— По Гринвичу ходят слухи.

Гик всегда думал в манере «ударь и беги». Ничего опрометчивого, просто изучив вопрос и выпалив вывод, он часто без предупреждения перескакивал на другую тему.

— Насчет чего?

— Насчет твоего босса, — и сделав небольшую паузу, продолжил: — И его жены.

— Любые секреты рано или поздно выплывают наружу, — ответил Кьюсак, колеблясь между философией и клаустрофобией закрытого сообщества Хеджистана. — А здесь вообще сплошной «Пейтон-Плейс». [33] «Пейтон-Плейс» — популярная в США «мыльная опера», шедшая в прайм-тайм в 1964–1969 гг.

— Саю Лизеру нужна система предотвращения потерь для домашнего использования.

— Попробуй по-английски, — предложил Кьюсак.

— Его жена выкинула из окна все его вещи.

— Гик, ты вообще о чем?

— Мне сказал один приятель из «Лон Пайн Кэпитал». Он ехал по Раунд-Хилл-роуд и увидел, как вещи Сая вылетают из окна второго этажа. Рубашки, брюки… повсюду около тысячи оттенков серого. На газоне валялось достаточно шмоток от «Армани», чтобы открыть магазин.

— А откуда твой приятель узнал, что это вещи Сая?

— Он остановился и смотрел с противоположной стороны улицы. Как раз когда твой босс подъехал на «Бентли». Сай выскочил из машины и помчался к дому как ненормальный.