Норб Воннегут - Боги Гринвича

— Какой-то парень звонил Эми домой. Он занимается проверкой твоей биографии.

— Да ты смеешься!

— Я говорю, — продолжал Кьюсак, — что какой-то человек задавал о тебе разные вопросы.

— Какого плана?

— Сколько мы тебя знаем. Встречаемся ли мы. В таком роде.

Гик замолчал. Кьюсак едва ли не слышал, как его друг моргает за своими круглыми очками, склеивая кусочки вместе и соображая, что сказать. Спустя несколько секунд — молчание уже становилось неловким — Гик спросил:

— Может, кто-то изучает тебя?

— С чего ты взял?

— Формулировки вопросов. Возможно, парень выясняет подробности о тебе и Эми.

На этот раз замолчал Кьюсак.

— Эми сказала, он был «навязчивым».

— Еще что-нибудь странное?

— Ага. Он назвался Дэрилом Ламоникой.

— А кто это?

— У тебя есть пара минут?

Гик закончил разговор с Кьюсаком и уставился на Лонг-Айленд, видневшийся из окна его офиса на Пароходной дороге. Сегодня вода была спокойной, легкие волны покачивали стоящие на якоре яхты. Резкий контраст с тем, как себя чувствовал Гик.

Димитрис Георгиу не принадлежал к числу нерешительных. Или вспыльчивых. Но сейчас он пришел в ярость и начал набирать 974, код Катара.

Он дозвонился до офиса своего главного инвестора, шейха Фахада бин Талифы, с первого раза.

— Кто-то наводит обо мне справки. И мне это не нравится.

— Димитрис, о чем вы говорите?

— Некто по имени Дэрил Ламоника позвонил жене Джимми Кьюсака и завалил ее вопросами обо мне.

— Димитрис, помедленнее. Кто такой Джимми Кьюсак? — спросил катарец.

— Мой друг из «ЛиУэлл Кэпитал».

— Хорошо. А кто такой Дэрил Ламоника?

— Фальшивка, — сообщил Гик. — Своего рода сигнал.

— Я все еще не понимаю, в чем проблема.

— Кто-то идет за нами, и они предупреждают моего друга.

Сейчас Гик в несвойственной ему манере изъяснялся нормальными словами.

— Это бессмысленно. Ламоника звонит жене сотрудика. Почему бы не предупредить учредителя «ЛиУэлл Кэпитал»? Ведь проблема у Лизера.

— Может, у Кьюсака есть какой-то друг. Не представляю.

— Но к чему предупреждать сотрудника? — настаивал катарец.

— Не знаю. Мне все равно. Я попал под перекрестный огонь вместе с другом. И мне это не нравится.

— Это не мое дело, — ответил катарец. — Я рискую деньгами. И еще есть банкиры.

— «Не мое дело»! И это все, что вы можете сказать?

— Нет, Димитрис, не все. Наша ближайшая возможность изъятия денег — 30 сентября. Вот теперь все.

Угроза остановила Гика. Изъятие средств инвестора уничтожило «Кьюсак Кэпитал». Один телефонный звонок шейха мог сделать то же самое с компанией Гика и с ним самим. Какое-то время оба мужчины молчали.

— Вы знаете, что нам нужно, — наконец произнес катарец. — Поспешите и добейтесь этого.

Потом он отключился, оставив Гика размышлять о правилах игры, в которых институтская теория уступает занесенному кастету.

В 8.30 Джимми Кьюсак, обеспокоенный предположением Гика, кипел от злости и не мог заставить себя приняться за работу. Чем дольше он думал о таинственном телефонном звонке, тем сильнее подозревал Шэннона.

«У Дэрила очень низкий голос». Описание Эми подходило главе безопасности «ЛиУэлл Кэпитал» — мрачным, следящим, вечно нахмуренным бицепсам. Шэннон говорил редко, но когда открывал рот, его голос походил на басовую скрипку. Однако самым неприятным был заданный Гиком вопрос: «Может, кто-то изучает тебя?»

«Неужели опять Сай?»

«Джимми, выходи на мяч». Футбольный тренер в Колумбийском все время кричал эти четыре слова. И в них по-прежнему был смысл. Кьюсак схватил лэптоп и направился к кабинету Лизера. Он вооружен мобильником, кривой улыбкой и род-айлендским шансом. Ему нужны ответы.

Кто звонил Эми и зачем?

Сай, сидя в окружении потусторонней живописи, капризов художественной фантазии, изучал желтый график на тридцатидюймовом мониторе. Линия по форме походила на заброшенную удочку. Она по дуге шла вверх, достигала пика, а потом неуклонно опускалась, все ниже и ниже, будто в поисках песчаного дна. Этой удочкой была цена акций «Бентвинга» — она почти не изменилась, хотя Виктор «сдал грузовик назад» и каждый день покупал все больше «Бентвинга».

Лизер откинулся на спинку кресла, сцепил руки за головой и пробормотал:

— Это отстой.

Кьюсак помешкал перед дверью, надеясь, что Сай заметит его появление. Однако Лизер сосредоточенно смотрел в монитор. Никки, высунувшись из-за своих папок, просигналила Джимми постучать.

— Отстой, — повторил Лизер, расцепив руки и наклонившись вперед.

— У вас есть минутка?

Кьюсак постучал по двери, застав своего босса врасплох. Лизер не вздрогнул, но человек, который только что бормотал себе под нос «это отстой», не мог не удивиться.

— Сай, у меня тут пара вопросов.

Лизер развернулся в кресле и сказал:

— Заходи и садись.

В его голосе не было беспокойства, всего лишь быстрый ритм нью-йоркских улиц.

— Фьючерсы говорят о подъеме, — уверенно заявил он, не подозревая, что Кьюсак слышал про «отстой», причем дважды.

Кьюсак уклонился от светской беседы. Сегодня он был не в духе. Он начал с обходного маневра — сначала принести хорошие вести, а уж потом интересоваться, какого дьявола происходит с Безумным Бомбардиром из «Окленда».

— В понедельник «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал обзор компании по производству медицинского оборудования. Сай, вы читали эту статью?

— Компания, которую продали за один и три миллиарда?

— Она самая.

— Охрененно удачная сделка, — навострил уши Лизер.

— Ее основатель — некий Грэм Даркин. Он получил на сделке миллиард.

— Тебе следовало бы позвонить этому парню.

— Мы встречаемся в Провиденсе на неделе после восемнадцатого.

Сосредоточенность Лизера превратилась в восторг. Он выпрыгнул из кресла и потряс руку Кьюсака:

— Супер! Охрененно!

Взрослая версия: «Умница! Хороший мальчик!»

Когда Лизер сел, Кьюсак продолжил:

— Мне может потребоваться помощь.

— Хочешь взять с собой Виктора?

«Да ты с ума сошел».

— Сай, я имел в виду вас.

— Я всю ту неделю буду на Винъярде. Ты справишься сам.

— С большинством вопросов.

— Кроме? — спросил Сай.

— Сай, с Даркином у нас есть только один шанс. Один. Я хочу показать ему, как мы снижаем риски. Объяснить наше хеджирование. Все действия, которые мы предпринимаем для защиты его денег. Я хочу, чтобы вы поведали ему боевые рассказы времен «Меррила», пока я буду рассказывать свои из «Голдмана». Я напугаю его «Энроном», «Уорлдкомом» и прочими крупными конторами, которые разорились. Мы обсудим противостояние инвестбанков, поскольку эти стервятники вырвут его деньги, как только получат малейшую возможность. Я хочу, чтобы вы поговорили о «Пелотоне». За прошлый год они поднялись на девяносто процентов. А сейчас их нет, как и двух миллиардов. Они сгорели, а ведь 2008-й еще не закончился. Сай, вы учредитель. Я хочу, чтобы вы посмотрели в глаза Грэма Даркина и объяснили, почему мы не станем еще одним «Пелотоном», даже при такой доле в «Бентвинге».