Норб Воннегут - Боги Гринвича

— Ну так встретьтесь с Бьянкой в семь, — услужливо подсказал Кьюсак. — Не очень понимаю, зачем вам я.

— Семейный ужин. Жена разозлится, если он не начнется в шесть.

— Сай, не поймите меня неправильно. Я с удовольствием познакомлюсь с Бьянкой. Но вечером?..

— Сделай мне одолжение, — ответил босс. — Это важно.

Джимми сидел на табурете и баюкал свой бокал. Он припомнил травяное пятнышко на рубашке Сая в минувший понедельник. Настойчивость босса вполне понятна. И вообще, оказать ему услугу — хорошая идея, особенно когда на горизонте дерьмовая буря в лице отсутствия премий.

Время от времени в его сторону поглядывала женщина лет тридцати: желто-коричневая кожа курильщика и отбеленные под стать волосам зубы. Оценила. Заинтересовалась. Джимми сверкнул обручальным кольцом, чтобы стряхнуть ее с хвоста. Часы показывали 18.20, и с каждой минутой Кьюсак волновался все сильнее и сильнее.

Джимми никогда не встречался с Бьянкой. Он знал, что ей под пятьдесят, что она невысокого роста, с пышными черными волосами бразильянки. Сегодня утром он видел ее фотографию, которую Сай держал в ящике стола с резинками и картриджами для принтера. Но фотографии было восемь лет, а слова Сая больше подходили для описания телки, а не жены. «Шикарные ноги, большие буфера. Ты ее не пропустишь».

Пять минут спустя по задней веранде «Л’Эскаль» проплыла полногрудая женщина. Смуглая кожа, белая джинсовая юбка и блузка, расстегнутая на одну лишнюю пуговицу. Прекрасный образ для свежей летней ночи. Кьюсак предположил, что женщине еще нет сорока. Но у него всегда были трудности с оценкой возраста.

Женщина неспешно шла к Джимми, покачивая бедрами. На нее таращился весь ресторан. Управляющие хедж-фондов отрывались от своих «Блэкберри» и забывали, кого они понижают, а кого повышают. Декольте, одежда, длинный плавный шаг — каждый видел в ней что-то особенное.

Кьюсак глотнул каберне и заметил ее сандалии, добавляющие лишние десять сантиметров. Лизер был прав: «Ты ее не пропустишь».

— Я Джимми Кьюсак, — сказал он, вставая и протягивая руку.

Бьянка не ответила. Она споткнулась и, вытянув руки вперед, полетела лицом вниз на пол. Толпа с раскрытыми ртами замерла.

Кьюсак, мгновенно среагировав, резко подался вперед, низко наклонился и, опустив локти и раскрыв ладони, поймал Бьянку в полете бейсбольным хватом, достойным Уилли Мейса. К своему растущему ужасу, Джимми понял, что в его руке оказалась весьма весомая левая грудь Бьянки. Не лучший способ поздороваться с женой босса.

— С вами все в порядке? — быстро спросил он, сделав вид, что ничего не случилось, и поставил Бьянку на ноги, чувствуя, как краснеет его лицо. Она была пьяна.

— Хорошие руки, Джимми Кьюсак.

— Гринвич — не место для старух, — заметила женщина с отбеленными зубами.

— Сай просил вас понянчиться со мной? — бойко и развязно спросила Бьянка; в ней явно плескался по крайней мере один коктейль.

Она поправила одежду и пригладила волосы. Потом залезла на табурет рядом с Кьюсаком.

— Он подойдет к семи.

Привычка заставила Джимми чуть ослабить уголок рта. Он пропустил мимо ушей шпильку насчет «понянчиться».

— Не надо защищать Сая, — пожурила его Бьянка, но не едко, а скорее хитро и даже кокетливо.

— Могу я предложить вам выпить? — спросил Кьюсак; эта фраза вполне годилась для мирного посольства.

Протянув руку, женщина ухватила Кьюсака за щеку и заявила:

— У вас симпатичные ямочки.

— Э-э, спасибо.

— Том, будь любезен, — обратилась Бьянка к бармену. — Сделай нам две водки с мартини; «Серый гусь», и побольше лимона. И взбей как следует.

— Один момент, миссис Лизер.

Том, лет двадцати с небольшим, мальчишеское обаяние жиголо, подмигнул ей, как старый приятель.

— Мне ничего, — сказал Джимми.

— А почему вы решили, что я заказала один для вас? — спросила Бьянка, приподняв правую бровь.

— По зрелом размышлении, — ответил Кьюсак, включая обаяние и отодвигая каберне, — я рад, что вы его заказали.

— Так и думала, что вы согласитесь.

В эту минуту Бьянка была великолепна: сияющие глаза, которые соблазнительно подчеркивали «гусиные лапки», теплый тон кофейной кожи и манящий румянец, вызванный алкоголем.

В 18.35 Кьюсак заставил себя расслабиться. Вечер шел по расписанию. Примерно через полчаса подъедет Лизер, и Джимми будет дома еще до 20.30. «Гарантирую».

Бьянка потягивала коктейль и рассказывала Кьюсаку историю своей жизни. Она оказалась интересной собеседницей. Уроженка Бразилии. Бывшая писательница, которая отложила свою работу, чтобы поддержать Сая и позаботиться о девочках. Она одновременно любила и ненавидела Дороти Паркер и сейчас продолжала образование в Нью-Йоркском университете. Бьянка не стала объяснять, почему не закончила университет раньше. Как матери, ей сейчас очень не хватало дочерей. Близняшки пробудут еще неделю в лагере в штате Мэн.

Ради Сая Бьянка играла в светские игры.

— Я занимаюсь организацией его большой вечеринки в МСИ.

— Мы с Эми туда придем.

Но она терпеть не могла гламур. «Гринвичская жизнь не для меня».

Бьянка не носила украшений. Когда мимо прошла живая реклама пилатеса и Тори Берч, на гибкие движения которой оборачивалась вся публика, Бьянка заявила: «Я могла бы поправиться на десять килограмм, только чтобы взбесить Сая и растормошить всю эту толпу».

Она оказалась внимательным и заинтересованным слушателем.

— Ваша пятая годовщина? Так почему вы еще не дома с Эми?

— Это долгая история.

Немного позже она спросила:

— А Яз — ваш первый?

Кьюсак проникся хрипловатым голосом Бьянки. Эти знойные нотки могли быть следствием курения, но она ни разу не потянулась за сигаретами. Или алкоголя, но ее сладкое мурлыканье ничуть не напоминало огрубевший голос пьяницы.

В 18.50 Бьянка угнала мартини Кьюсака. Он предпочел не пить, чтобы спокойно вести машину. Вечер шел на ура. По крайней мере, Джимми так думал. К 19.10 Cай все еще не появился. И не позвонил.

Кьюсак решил в любом случае уйти в 19.30. Но он передумал в 19.15, когда откровения Бьянки заставили его забыть об Эми и их пятой годовщине.

— Вам нравится в «ЛиУэлл Кэпитал»? — Бьянка уже не мурлыкала, а проглатывала слова. — Том, принеси мне еще коктейль, и побольше вермута.

«Это обезьянник».

— Сай — прекрасный наставник, — ответил Кьюсак, все еще играя роль посланца мира.

— Мой муж бывает натуральным медведем. Не рыночным «медведем», — уточнила Бьянка, имея в виду брокеров, играющих на падении рынка. — И тогда он становится занозой в заднице.

— Вы следите за рынками? — спросил Кьюсак, отказываясь ухватить приманку и покатить бочку на Лизера; не лучшая стратегия в разговоре с женой босса, пьяна она или трезва.