Норб Воннегут - Боги Гринвича

Тем холодным декабрьским вечером в рейкьявикском баре был только один человек. И он ничего не понимал. Он читал книги и не разбирался в финансах. Он предлагал крупные сделки, одна из которых принесла Лизеру миллион долларов. И именно он мог оказаться источником всех его бед.

Сай схватил телефон и набрал Исландию. Ничто так не фокусирует мысли, как «Бентвинг», балансирующий над планкой в тридцать долларов.

— Какой приятный сюрприз, — сказал Сигги. — Я как раз о вас думал.

— Не сомневаюсь.

— В каком смысле?

— Давайте к делу, — отрезал Лизер. — С кем вы знакомы в «Хафнарбанки»?

Тихий арт-дилер молчал. Он пытался придумать какой-нибудь способ сбить Лизера со следа. Исландец боялся этой минуты. Он знал — настанет день, когда Лизер свяжет его с Олавюром. И сейчас он проклинал себя за то, что не подготовился заранее.

Эта пауза подтвердила подозрения Лизера.

— С кем? — настаивал он.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — запинался арт-дилер.

— Какую хрень вы задумали с этим чертовым Рафаэлем? — продолжал Лизер.

— Просто возможность. Вот и всё. Клянусь.

— Сигги, кому вы рассказали? У меня нет времени на игры.

— Что рассказал? О чем вы говорите?

— Я играю на понижение против «Хафнарбанки».

Лизер знал: исландец сломается.

Пулеметная очередь несвязанных вопросов, летящих со всех сторон, всегда сбивала с толку директоров акционерных компаний. Лизер мог согнуть в дугу третьеразрядного владельца галереи, который провел всю жизнь, шатаясь по островку из вулканических пород.

— Я не понимаю, что такое «понижение», — оправдывался Сигги.

— Чушь! — заорал Лизер. — Скажите, или через пять часов я буду стучать в вашу дверь.

— Нет, вы все не так поняли…

— Пять часов. А потом вы пожалеете, что не исчезли с нацистами вместо той картины. Кого вы знаете в «Хафнарбанки»?

— Олавюра Вигвюссона, — сломался Сигги.

«Гугл» нашел имя за четыре десятых секунды. Лизер пробежал ссылки за десять секунд.

— Кто вам этот директор?

— Он мой троюродный брат.

— Передайте ему от меня послание.

— Боюсь спрашивать, какое, — признался арт-дилер.

— Двадцать четыре часа.

— Двадцать четыре часа?

— Чтобы начать покупать «Бентвинг», — рявкнул Лизер, — или «Хафнарбанки» получит такую клизму из колючей проволоки, после которой его акции отправятся прямиком в канализацию.

— Сай…

— Если у вашего брата будут вопросы, дайте ему мой номер телефона. И скажите этому Олахеру, что я знаю о его льготной сделке с шейхом.

Это был блеф, удачная догадка, но когда «Бентвинг» идет по $32,01, оно того стоит.

Ультиматум отправлен. Короткие гудки.

Закончив разговор с Сигги, Сай созвонился со своими партнерами по игре против «Хафнарбанки». Он не упоминал «Бентвинг». Высокий и Наполеон пнут слепого котенка, не говоря уже об акциях, которые не оправились от согласованной атаки крупных финансовых контор Исландии и Катара.

Лизер сосредоточился на исландском банке.

— Пришло время для смертельного удара. И, кстати, наши друзья из «Хафнарбанки» работают с Ближним Востоком.

Через полминуты Высокий спросил:

— Это факт или предположение?

— Какая разница? — сказал Лизер.

Двое других богов усмехнулись.

— Ты все еще работаешь с Международным институтом финансовой прозрачности? — спросил Лизер у Наполеона.

— Всякий раз, когда требуется, — подтвердил приземистый управляющий хедж-фонда. — Вижу, куда ты клонишь, Сай. Дай мне два-три дня, и я выдам статью на пятнадцать страниц.

— Уложись в два дня, — распорядился Лизер. — Ты можешь получить адреса людей, с которыми мы встречались в Исландии? — спросил он у Высокого.

— Что он сказал? — завопил Олавюр.

— У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы начать покупать «Бентвинг».

— Или? — спросил Олавюр.

— «Хафнарбанки» получит такую клизму из колючей проволоки, что его акции отправятся прямиком в канализацию».

— Он сказал что-нибудь еще? — уточнил Олавюр, чувствуя, как у него растет давление.

— Что-то о вашей льготной сделке с шейхом.

— Не знаю, о чем это он, — солгал Олавюр.

Угрозы Лизера — блеф. Должны быть блефом. Никто, кроме председателя и катарцев не знал о займе без права оборота, выданном «Хафнарбанки». А все документы спрятаны в лабиринте фиктивных контор. Олавюр знал: единственный способ справиться с обманом — другой обман.

— У тебя остался ящик вина, который прислал Лизер?

— Брат, я тебя не понимаю. Мой клиент угрожает разнести ваш банк, а ты собираешься пить?

— Кто сказал «пить»? Мне нужен ящик.

— Но зачем?

— Ударить Лизера в самое больное место.

— О чем ты говоришь? — спросил Сигги. — И избавь меня от военных цитат насчет кастрации.

— Самое больное место Лизера — его эго. Пришли мне ящик.

Кьюсак сидел у себя в кабинете и размышлял. Он сомневался, что вчерашнее оживление рынка на 142 пункта будет держаться. Ни в чем нет уверенности. И каждая торговая сессия превращает его премию — а возможно, и работу — в опилки.

Зазвонил телефон.

— Ты свободен в четыре? — спросил Сай.

— Что случилось?

— Просто зайди ко мне в четыре.

— Будет сделано, — подтвердил Кьюсак. — У вас есть пара минут на обсуждение?

— Что ты придумал?

— Помогите мне разработать текст о нашем хеджировании. Никаких коммерческих тайн, только чтобы удовлетворить любопытство.

Кьюсак помолчал секунду.

— А потом мы с вами будем звонить. Выбираться из неприятностей, потому что одно известно наверняка.

— И что же?

— Если мы не начнем звонить клиентам, они начнут звонить нам.

— Это всё? — поинтересовался Лизер.

— Поделитесь со мной нашими проблемами с дополнительным обеспечением.

— А почему ты решил, что они у нас есть?

— Когда вы в пятницу ругались с парнем из «Меррила», вас было слышно во всем здании.

— Ты закончил? — раздраженно спросил Сай.

— Да.

— Я держу обеспечение под контролем. Это моя работа, а не твоя. А ты — мой сотрудник. Помнишь?

Кьюсак молчал и ждал. Он чувствовал, как вспотел. Как покраснели уши.

— Скажи инвесторам, — продолжал Лизер, — то, что мы говорим всегда. «ЛиУэлл» использует собственные механизмы хеджирования. Они крайне надежны, но просты и легко воспроизводятся. И если кто-нибудь узнает, в чем они заключаются, мы потеряем конкурентное преимущество. Помни, я сижу в совете «Бентвинга». И мы достигаем гребаного успеха.

— Говорю вам, — сопротивлялся Кьюсак, — ваш «черный ящик» больше не работает. Сай, люди напуганы. Им нужно нечто осязаемое.

— Мы отлично работали до твоего появления.

— Мир изменился.

— Тогда скажи, что наши ворота подняты, — рявкнул Лизер.

Он ссылался на пункт в договоре. Если инвесторы пытаются забрать двадцать пять или больше процентов средств фонда, «ЛиУэлл Кэпитал» может закрыть «ворота» и ограничить выплаты инвесторам до лучших времен.