Норб Воннегут - Боги Гринвича

— Я был не прав, — признал Лизер, обращаясь к Рейчел.

— У тебя есть кое-какие ответы, — сказала Рейчел Эми. — Почему твой муж не уволился?

— Мы говорили с моим отцом на выходных, — ответила Эми, собирая всю оставшуюся смелость. — Его люди прямо сейчас проверяют восемь ваших полисов. Вопрос времени.

— Это проблема, — выпалил пораженный Лизер.

— Могу поспорить, власти уже идут за вами, — храбро объявила Эми, напуганная до глубины души.

— Неважно, — заметила Рейчел, обращаясь к Лизеру, и скользнула чуть ближе с плавностью большой кошки. — Сначала Эмили. Потом ее муж. Они всегда подозревают супругов, Сай. Мы идем по плану.

— Но Бьянка в моем офисе с маршалом.

— Что это значит? — спросила Рейчел.

Она пихнула Эми в живот тазером, и все трое двинулись к медвежьей вольере.

— Бьянка подает на развод.

— Неважно, — повторила Рейчел. — Есть только два человека, которые могут нас опознать. Может, три, если они действительно говорили с Калебом Фелпсом. Сначала нужно выполнить пункты один и два, а потом заниматься остальными.

— Сай, что с вами? — выдохнула Эми. — Это не выход.

— Давай я об этом побеспокоюсь, — усмехнулась Рейчел.

— Сай, но зачем? — сказала Эми, ища хоть какое-то сочувствие, хотя бы в одном из них.

— Ничего не поделаешь, — ответил Лизер, словно жена Кьюсака была еще одной торговой сделкой.

— Куда мы идем? — спросила Эми.

— Оставь вопросы мне, Эмили, — приказала Рейчел, — и расскажи нам о белых медведях. У нас будет персональный тур.

— Откуда пахнет хот-догами? — поинтересовался Лизер.

Рейчел собиралась ответить. Но в ядовитую атмосферу вмешался Луи Армстронг. Он пел «La Vie en Rose».

— Ну, давай! — кричал Кьюсак.

Он ударил по рулю своего «бимера». Двумя кулаками. Поток на Хатче еле полз. Впереди велись ремонтные работы, экскаваторы и оранжевые стойки перекрывали полосы, поймав в узкое горлышко всех водителей, едущих на юг. Повсюду мускулистые парни в касках.

У Кьюсака не было мобильника. Не было никаких доказательств, что приближается беда. Но доказательства не требовались. Он знал: происходит что-то плохое. А Эми не узнает опасность, пока не станет слишком поздно.

«Дьявол, о чем я только думаю?»

«Бимер» испускал огромные клубы черного дыма. На I-95, когда стрелка спидометра перевалила за сто шестьдесят, двигатель начал стучать. А сейчас его древний «бимер», реликвия минувшего века, кашлял и задыхался. «Ууу, ууу, клац. Ууу, ууу, клац». Это была агония двигателя.

— Давай.

Кьюсак посмотрел на датчик температуры. Стрелка еще не дошла до красной зоны, но упорно двигалась в ее направлении.

Он взглянул в зеркало. Из выхлопной трубы валили черные облака. Сквозь дым Кьюсак заметил Шэннона. Белая «Ауди» стоял через две машины от Кьюсака, застряв в пробке, как и все остальные. До конца зоны дорожных работ оставалось всего три машины. Всего три машины пробирались между оранжевых стоек, превращавших две полосы в одну. Но водители все равно ехали медленно, с любопытством глядя на ремонтные работы. Полицейский в черных очках, худой как щепка, резко свистнул и замахал руками. Он подгонял водителей, приказывая ехать быстрее.

Две машины. Кьюсак опустил стекло. Одна машина.

«Моя очередь».

Кьюсак утопил педаль газа. «Бимер» зарычал и дернулся вперед, как вода из шланга. Однако Кьюсак задержался, нажал на тормоз и высунулся из окна. Двигатель стучал как трещотка.

— Давай, давай, давай, — яростно закричал полицейский в летных солнечных очках.

— Видите ту белую «Ауди» сзади?

— Что с ним? — прошипел полицейский.

— У водителя — пушка.

— О чем вы? — переспросил офицер, в его голосе прорезалась тревога.

— Здоровый черный мужик. Он махал передо мной своим сорок пятым на I-95. Пытался столкнуть меня с дороги.

— Вы уверены?

— Вызывайте подкрепление, — инструктировал его Кьюсак. — Я никогда еще не был ни в чем так уверен.

— Съезжайте сюда, — приказал полицейский, указывая на обочину.

— Да пошел ты, — фыркнул Джимми. — У мужика пушка.

Он отпустил тормоз, и «бимер» рванулся как снаряд из гаубицы. Кьюсак видел в зеркале, как полицейского накрывает черное одеяло. Но даже сквозь дым он заметил, что коп отстегнул ремешок своего пистолета.

Вырвавшись на свободную дорогу, «бимер» помчался вперед. Машина набирала скорость. Сто километров в час, сто десять, сто двадцать — двигатель грохотал, будто сейчас взорвется, цилиндры стучали все яростнее и громче. Указатель температуры дошел до красной зоны и двинулся дальше. Из-под капота валил пар.

«Ууу, ууу, клац».

Кьюсаку было плевать. Он давил на газ, заставляя машину мчаться быстрее. До парковки Б у зоопарка Бронкса оставалось всего пять километров. Из выхлопной трубы вырывался дым. Он валил из-под капота, из щели для «дворников». Шэннона не видно. Кьюсак летел.

Пока мог.

Двигатель «бимера» начал терять мощность. Джимми уже видел впереди выход № 6. Он видел парковку Б. Последние восемьсот метров придется бежать. Он вырулил на обочину и взглянул в зеркало, собираясь открыть дверцу. Увиденное повергло его в ужас.

У него за спиной был Шэннон. Человек-грузовик припарковал свою «Ауди» прямо за синим «бимером». Он выскочил из машины и помчался к Кьюсаку.

Джимми выпрыгнул из «бимера» и принял боксерскую стойку. Двигаясь по кругу. Готовясь нанести решающий удар. По шоссе проносились машины. Когда Шэннона и Джимми разделяло не больше полутора метров, мимо прогрохотал автомобиль, набитый студентами.

— Бокс! Бокс! — кричали они из окон.

— Ты ловко выкрутился на дороге, — крикнул Шэннон, его бас прорезался сквозь окружающий шум.

— У меня нет на тебя времени, — крикнул в ответ Кьюсак.

— В мою машину, — приказал здоровяк.

— Отвали, — крикнул Кьюсак, разворачиваясь к парковке Б, — пока я не надрал тебе задницу!

Шэннон схватил Кьюсака за плечо. Джимми обернулся, замахнулся и нанес нокаутирующий удар, будто его руку вел призрак Джека Демпси. [47] Уильям Харрисон Джек Демпси (1895–1983) — выдающийся американский боксер-профессионал, чемпион мира в супертяжелом весе. Он целился в лицо здоровяка, в щель между зубами, которая выглядела как сломанная молния.

Шэннон не отшатнулся. Даже на пару сантиметров. Его огромная лапища поймала кулак Кьюсака и поглотила удар, как губка.

— Прекрати, — приказал Шэннон.

Он удерживал Кьюсака левой рукой, сдавливая кулак и выгибая запястье, пока Джимми не опустился на колени.

— Моя жена в беде, — выдохнул он, не зная, что сказать, и наклоняясь все ниже под тяжестью здоровяка.

Шэннон ослабил хватку, позволив Кьюсаку встать.

— Я знаю.