Энтони Гилберт - Профессиональное убийство. Не входи в эту дверь! (сборник)

Ньюстед повесил трубку, и Нора вернулась в комнату Эдель. Как она и предполагала, Ньюстед не очень-то спешил сообщить доктору о смерти жены. Сначала под этим предлогом он отправился обыскивать каморку и чемодан сиделки. Значит, он в чем-то ее подозревал, а она была убеждена, что не сделала ничего дурного.

«Что я могу ему сделать плохого? – говорила Нора сама с собой. – Может, он боится, что я найду этого Герберта, которого он почему-то опасается? Ох, я совсем растерялась, как вчера в тумане. Но теперь мне не выбраться из этой заварухи. Доктор станет меня расспрашивать… Лучше бы я не искала этот дом и вернулась в Лондон. Тут одни тайны и загадки! Странная болезнь миссис Ньюстед, ее внезапная смерть, какой-то Герберт…»

Желая отвлечься от тревожных мыслей, Нора стала наводить чистоту и порядок в комнате покойницы. Нашла тряпку за шкафом и вытерла пыль. Перебрала все пузырьки и флаконы на ночном столике, аккуратно разложила лекарства в стенном шкафу. Она закрывала дверцы шкафа, когда в комнату вошел Ньюстед.

– Я здесь немного прибралась, – сказала Нора.

– Что ты взяла из шкафа? – быстро проговорил он.

– Ничего.

– Ты чересчур усердна, моя милая, – прошипел он сквозь зубы.

Нора взглянула на него с удивлением. Чем он может быть недоволен?

– Каждая сиделка обязана содержать пациента в чистоте, – недовольно заметила Нора. – А здесь, наверное, сто лет не…

Ньюстед шагнул к шкафу и распахнул дверцы. Он внимательно оглядел все пузырьки, словно опасался, что девушка спрятала какой-нибудь из них. Нора, глядя на него, чувствовала, что он относится к ней не только с подозрением, но и враждебно. В этот момент зазвенел звонок входной двери, и Ньюстед сухо заметил:

– Должно быть, доктор.

Он пошел открывать дверь – поднимать щеколду, отпирать замок, освобождать цепочку, – и не прошло пяти минут, как в дом вошел доктор, не слишком довольный тем, что так долго ждал у входа. Он прямо направился в спальню умершей. Это был высокий, слегка сгорбленный пожилой человек с длинными седыми волосами.

Нора, стоявшая у окна, обернулась, заслышав шаги в комнате. Доктор подошел к постели Эдель Ньюстед, нагнулся над ней и снова выпрямился.

– Когда наступила смерть, сиделка? – спросил он.

– Она не сможет вам сказать, – ответил за Нору Ньюстед. – Ее тут не было.

– Но вы мне сказали, что сиделка приехала вчера вечером.

– Да, в одиннадцать, но так как моя жена уже спала, приняв снотворное, которое я ей дал…

– Хм! Значит, вы не видели ее в состоянии бодрствования, сиделка?

– Нет, видела! – поспешила ответить Нора, боясь, как бы Ньюстед ее не опередил. – Вчера вечером я была с ней несколько минут. Она хотела что-то попросить.

– И вы ей дали?

– Она попросила воды, и я дала. Потом она успокоилась, и я пошла на кухню выпить чашку чаю. После этого мистер Ньюстед велел мне идти спать и сказал, что я не понадоблюсь до утра.

– Потому-то вы и не знаете, в котором часу она скончалась?

– В два часа без четверти она чувствовала себя нормально, – вмешался Ньюстед. – Именно поэтому я ее оставил и пошел спать. А сиделка пришла очень усталая… Она заблудилась в тумане и с трудом отыскала наш дом. Кроме того, в такое позднее время ей нечего было делать у постели больной. Так я полагал.

– В котором часу вы снова вернулись к больной? – спросил доктор Ньюстеда.

– Около шести утра. Меня испугал ее вид, я позвал сиделку и позвонил вам по телефону.

– Со мной вы говорили в половине седьмого, – холодно заметил доктор.

– Я звонил вам раньше, но не мог дозвониться: что-то случилось на линии, – стал объяснять Ньюстед. – А позже, когда сиделка сказала мне, что моя жена умерла, я снова позвонил вам.

– Мой телефон был в полном порядке, насколько я знаю, – заметил доктор. – В котором часу больная приняла снотворное?

– В десять вечера, как обычно.

– Сколько таблеток вы ей дали?

– Одну, как вы назначили. Вспомните…

– Я прекрасно помню, сколько я назначил, – прервал врач. – А где эти таблетки? Я предупредил, что больше одной давать ни в коем случае нельзя.

– Кажется, сиделка вынула их из шкафа… К вашему приходу она все привела в идеальный порядок.

Нора подошла к шкафчику и, оглядев пузырьки, взяла один, на который обратила внимание еще вечером.

– Этот?

И протянула лекарство доктору, который не удосужился поблагодарить ее.

– Что-то странное, – пробормотал задумчиво старый доктор. И тут же обратился к Ньюстеду: – Когда я дал вам этот флакон?

– Видите ли… Кажется, в пятницу.

– А сегодня вторник. Вы начали давать ей таблетки с пятницы?

– Да. И ни одна не потерялась.

– Значит, она приняла четыре таблетки; каждый вечер по одной. Во флаконе их было четырнадцать, доза на полмесяца, ей вполне достаточно. Здесь должно остаться десять таблеток.

Доктор поднял свои строгие глаза и в упор посмотрел на Ньюстеда, который выглядел растерянным и удивленным.

– Да, десять.

– Но во флаконе не десять таблеток, – заявил доктор. – А только семь. Не хватает трех… Куда они делись?

– Я… не знаю. Когда я вчера вечером давал ей снотворное, я не считал, сколько там оставалось.

– Напрасно. Надо было посчитать. Нам бы сейчас очень пригодилось ваше свидетельство.

– Доктор, я не могу понять, как это…

– Вы должны были быть очень внимательны. Вы один распоряжались этим лекарством. Ведь, кажется, вы – единственный человек, который все эти дни был с больной.

– Нет. Вчера вечером приехала сиделка.

– Не хотите ли вы сказать, что сиделка дала вашей жене тройную дозу? – Доктор обернулся к Норе и спросил: – Вы давали ей таблетки?

– Нет, что вы! – возмутилась Нора. – Я подала ей только воду. Но я видела этот пузырек на ее столике, когда подошла к постели. И знаете, мне показалось, что там было столько же таблеток, сколько сейчас.

– Вы их считали?

– Нет, сэр.

Ньюстед, едва сдерживаясь, сказал:

– Я не знаю, доктор, что вы хотите сказать своими предположениями. Уж не думаете ли вы…

– Я ничего не хочу доказывать. Я только вижу, что не хватает трех таблеток – дозы, которая может убить вполне здорового человека. И мне надо знать, куда делись эти три таблетки снотворного.

– Не знаю, – ответил Ньюстед упавшим голосом. – Могу только поклясться, что дал жене столько, сколько вы прописали. А о пропавших таблетках ничего не знаю.

– Никто, кроме вас, не может о них знать, – настаивал доктор. – Судье придется вас основательно допросить.

– При чем тут судья? – жалобно воскликнул Ньюстед.

– Дело в том, что в данном случае я не имею права выдать вам свидетельство о причинах смерти жены, – объяснил доктор и, обратившись к Норе, спросил: – Еще раз спрашиваю: вы давали вчера вечером пациентке какие-нибудь таблетки?