Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

Отмахнувшись от моей попытки помочь ей снять шубку, дама, пока Холмс учтиво представлялся ей и представлял меня, обшарила взглядом гостиную и, похоже, составила не слишком благоприятное мнение о нашем скромном убежище с потертой медвежьей шкурой, изображающей собой коврик перед камином, и с запятнанным кислотами химическим столом. Но все же она согласилась сесть в предложенное ей мое любимое кресло, а усевшись, вдруг нервно стиснула руки в белых перчатках.

– Вот что, мистер Холмс, – произнесла она вежливо, но твердо и энергично. – Прежде чем я рискну доверить вам свои проблемы, я должна выяснить, какой гонорар вы берете за свои профессиональные услуги.

После короткой паузы мой друг ответил:

– Мой гонорар никогда не меняется, исключая те случаи, когда я отказываюсь от него совсем.

– Ах, мистер Холмс, я боюсь, что вы рассчитывали воспользоваться слабостями несчастной женщины. Однако вам это не удастся.

– В самом деле, мадам?

– Да, сэр. Но прежде чем я найму вас как, простите, профессионального шпиона и доверюсь вам, я, чтобы не подвергнуться риску изрядно переплатить, должна все же еще раз повторить вопрос о гонораре.

Шерлок Холмс встал.

– Боюсь, миссис Кэбплеже, – улыбаясь, сказал он, – что те ничтожные таланты, которыми я обладаю, вряд ли окажутся полезными в решении вашей проблемы, и я сожалею, что вы обеспокоили себя этим визитом. Всего хорошего, мадам. Уотсон, вы не будете так добры проводить нашу гостью вниз?

– Стоп! – воскликнула миссис Кэбплеже, закусив губу.

Холмс пожал плечами и вновь погрузился в кресло.

– Вы жестко ведете дело, мистер Холмс. Но я бы не пожалела десяти шиллингов, а то и гинеи, чтобы узнать, с чего это вдруг мой муж принялся лелеять, обожать и обожествлять дрянной обшарпанный зонтик и почему не расстается с ним ни на минуту, даже ночью!

Какие бы чувства ни испытывал Холмс по отношению к нашей посетительнице, они исчезли перед лицом любопытной загадки.

– А, так ваш муж в буквальном смысле обожает свой зонт?

– Разве я этого не сказала?

– Без сомнения, зонт должен представлять либо материальную ценность, либо он как-то связан с чувствами вашего мужа.

– Чушь и ерунда! Он купил этот зонт при мне, два с половиной года назад. Он заплатил семь шиллингов и шесть пенсов в лавке на Тоттенхем-Корт-роуд.

– Ну, возможно, это как-то связано с характером…

Миссис Глория Кэбплеже хитро и расчетливо взглянула на Холмса.

– Нет, мистер Холмс. Мой муж – человек эгоистичный, жестокий и бездушный. Видите ли, моим прадедом по материнской линии был Мак-Ри из Абердиншира, так что я разбираюсь в мужчинах и умею с ними обращаться. Мистер Кэбплеже из тех, кто и пальцем не шевельнет без достаточных оснований, к тому же он порочен.

Холмс серьезно взглянул на нее.

– Жесток? Порочен? Это очень серьезные обвинения. Он плохо обращается с вами?

Наша гостья надменно вздернула брови.

– Нет, но я не сомневаюсь, что ему хотелось бы этого. Джеймс – невероятно сильное животное, хотя вес у него средний, а уж фигура – просто жердь. Тьфу, это все мужское тщеславие! У него совершенно неприметные черты лица, но зато он чрезмерно гордится своими очень пышными, очень блестящими каштановыми усами – они похожи на подкову! Он их отращивал много лет, так что это второй предмет после зонта…

– Зонт! – пробормотал Холмс. – Зонт! Простите, мадам, что перебил вас, но мне бы хотелось узнать чуть больше о характере вашего мужа.

– Они делают его похожим на констебля.

– Простите?..

– Это я об усах.

– Но… ваш муж любит выпить? Интересуется другими женщинами? Играет? Ограничивает вас в деньгах? Как, ничего подобного?

– Я полагаю, сэр, – надменно произнесла миссис Кэбплеже, – что вам хотелось бы знать лишь то, что относится к делу? А уж объяснять факты – ваша задача. Я хочу услышать разъяснения. И скажу вам, удовлетворят ли они меня. Но было бы куда более прилично с вашей стороны, если бы вы позволили мне просто изложить эти самые факты.

Холмс поджал губы.

– Прошу вас!

– Мой муж – старший партнер фирмы «Кэбплеже и Браун», это торговля алмазами на Хэттон-Гарден. За все пятнадцать лет нашего брака – ух!.. пятнадцать!.. – мы редко разлучались больше чем на две недели, если не считать последнего и весьма неприятного случая.

– Последний случай?..

– Да, сэр. Лишь вчера днем Джеймс вернулся домой из почти шестимесячной деловой поездки в Амстердам и Париж, и он все так же носится со своим зонтом, как и до отъезда. Впрочем, сейчас он еще сильнее обожает зонт, чем весь последний год.

Шерлок Холмс, сидевший расслабленно, вытянув ноги и сложив вместе кончики пальцев, слегка шевельнулся.

– Последний год? – требовательно спросил он. – Но вы же сказали, что прошло уже два с половиной года с тех пор, как мистер Кэбплеже купил этот зонт. Должен ли я понять это так, что его… его обожание зонта началось лишь год назад?

– Вы должны понимать это именно так.

– В таком случае это наводит на размышления. Это наводит на серьезные размышления! – Мой друг задумался. – Но из-за чего? Мы… да-да, Уотсон? В чем дело? Вы, кажется, проявляете нетерпение.

Я не слишком часто отваживался высказывать свои собственные предположения без просьбы Шерлока Холмса, но тут я просто не в состоянии был утерпеть.

– Холмс, – воскликнул я, – в самом ли деле проблема так сложна? Имеется зонт, у него есть изогнутая ручка, и не исключено, что она довольно толстая. А в пустой ручке или, может быть, в какой-то другой части зонтика было бы совсем нетрудно спрятать бриллианты или какие-то иные ценности.

Наша гостья едва удостоила меня взглядом.

– Неужели вы воображаете, что я настолько глупа, что явилась бы к вам, мистер Холмс, будь ответ столь очевиден?

– Вы уверены, что подобное объяснение не подходит? – быстро спросил Холмс.

– Совершенно уверена. У меня достаточно острый ум, мистер Холмс, – заявила леди, чей профиль, надо заметить, тоже был более чем острым. – Позвольте проиллюстрировать. Много лет я руководила салоном красоты мадам Дюбарри на Бонд-стрит. Почему, как вы думаете, я решилась принять такое нелепое имя, как Кэбплеже, которое вызывает приступ веселья у любого дурака?

– И почему же, мадам?

– Клиенты – или возможные клиенты, – конечно, таращат глаза, слыша подобное, но… они не забудут такую фамилию!

– Да-да, припоминаю, я как-то видел вывеску… Но вы говорили о зонте?

– Около восьми месяцев назад как-то ночью, когда муж крепко спал, я потихоньку вошла в его спальню, взяла зонтик из-под его кровати и снесла его вниз, к мастеру.

– К мастеру?

– Да, это был один неотесанный малый с фабрики зонтов, которого я специально для этого вызвала к нам, в Хайгейт, на виллу «Счастье». Этот тип разобрал и снова собрал зонтик так искусно, что моему мужу и в голову не пришло, что кто-то исследовал его игрушку. Внутри ничего не было, нет и не может быть. Это просто драный зонт, и все.