Коллектив авторов - Спросите полисмена

– Скажем, с месяц? – предположил Роджер.

– Несколько подобных были в обращении уже месяц назад.

– Так я и думал. – Роджер достал фотографию Скотни. – Если не смотреть на униформу шофера, вы когда-нибудь видели этого человека? У меня есть причина считать, что три или четыре года назад он имел отношение к Флит-стрит.

Тик взглянул на фотографию, а потом на Роджера:

– Где вы это взяли?

– Об этом не будем, – откликнулся Роджер. – Вижу, вы его узнали. Кто он?

Вместо ответа мистер Тик позвонил в колокольчик, и появился пожилой человек.

– Вы знаете, кто это, Доусон? – спросил он.

– Конечно, знаю, – ответил тут. – Это мистер Харди. Я давно спрашиваю себя, что с ним сталось. Он немного изменился, но я всегда бы узнал его.

– Ясно, – кивнул мистер Тик. – Хорошо, Доусон, спасибо.

– Кто такой мистер Харди? – поинтересовался Роджер, когда Доусон закрыл за собой дверь.

– Раньше Харди работал в этом отделе. Несколько лет он был младшим репортером уголовной хроники в «Рожке», кстати, очень хорошим. Я не слишком близко знал его. Я тогда работал в редакции новостей.

– Почему он ушел?

– Запорол статью. Это была не совсем его вина. Сами знаете, каким был Комсток. Харди допустил ужасный ляп, и его уволили. В то время у него было плохо со здоровьем, и увольнение доконало его, он совсем сдал. Это произошло… четыре года назад. Какое-то время он еще ошивался на Флит-стрит, но если к тебе приклеится ярлык ненадежности, то тебе конец. Кроме того, Харди запил, пропал из виду, и с тех пор я его не видел. Он был неплохим парнем и первоклассным журналистом.

– Много зарабатывал?

– Да, прилично, но все тратил. Журналисты, как актеры: имеют хорошую работу и считают, что так будет вечно. С Харди не слишком хорошо обошлись. Нортклиф повел бы себя иначе, но тогда времена были другие. Сегодня все средства хороши. Оступись хотя бы раз и окажешься за дверью, сотни других только и ждут, чтобы перехватить твою работу. Мистер Шерингем, только никому не говорите, что я так сказал. Не хочу окончить так же, как Харди.

– Разумеется, нет. И вот еще что. Харди не питал обиды лично на Комстока?

– Неизвестно, но на месте Комстока мне было бы не по себе при мысли, что могу встретиться с Харди в темном переулке и с гаечным ключом.

– Мне тоже. И все же у меня есть доказательства, что он изо дня в день встречался с Харди и не выказывал никаких дурных предчувствий…

– Вероятно. Но встретившись с ним, он мог его и не узнать. Сомневаюсь, что Комсток узнает меня, хотя я в штате уже много лет. Комсток был важной фигурой, но вежливость – не его качество. То есть он не старался лично познакомиться со всеми – от главного заместителя до посыльного. Его девизом было: «Дайте мне результат, а человека мне знать не надо». На мой взгляд, это не самый лучший подход, но в нем есть свой смысл, и он, безусловно, экономит время и силы.

– Например, Комсток не проявил бы интереса к шоферу?

– Сомневаюсь, что он вообще смотрел на него, разве что малый загонит машину в канаву и Комсток захочет устроить ему разнос.

– Это многое объясняет, – заметил Роджер.

– Итак, Моурсби, вот мои выводы, – произнес мистер Шерингем. – Бедолага Харди, питая обиду на Комстока, увидел объявление, что в Хорсли-лодж требуется водитель. Он подал прошение и получил место благодаря рекомендациям доктора Слейтера. Собеседование проводил Миллс, который никогда не видел его раньше, а Комсток в любом случае не обратил бы на него внимания. Прежде чем заступить на работу, Харди раздобыл карманный пистолет – вероятно, у какого-нибудь уголовника, с каким познакомился в бытность свою репортером. Он держит пистолет при себе и выжидает.

По каким-то причинам в прошлый четверг чаша терпения Харди переполнилась, или ему показалось, что представилась удачная возможность, ведь вокруг дома крутится много чужих. В дом он пришел, как обычно, в четверть первого. Слышал, как разговаривают в конторе Миллс и Хоуп-Фэрвезер, и знал, что Литлтон ждет в гостиной.

– Как он это узнал, мистер Шерингем?

– Ну, возможно, он этого не знал, но остановился перед дверью кабинета и услышал, что внутри все тихо. Потом осторожно открыл дверь. Если бы там кто-нибудь находился, Харди всегда мог извиниться и уйти. Но он застал Комстока одного. Вероятно, изначально он не намеревался убивать Комстока, только повздорить. Но когда понял, что Комсток в одиночестве сидит у себя за столом, увидел свой шанс и застрелил его. Потом поспешно вытер пистолет, затолкал на карниз над дверью и с невинным видом вернулся в кухню. Эмили его не видела, она убирала в буфет столовое серебро. Миллс был занят Хоуп-Фэрвезером. Литлтон сразу после этого вошел через скрытую дверь и нашел тело Комстока. Все в целом заняло не более минуты. Вот каково мое заключение, и отпечатки пальцев подтверждают его.

– Мистер Шерингем, – произнес старший инспектор Моурсби, – все это исключительно находчиво. Вас есть с чем поздравить. Просто замечательно, как быстро вы во всем разобрались.

– И вы думаете это правда, Моурсби?

Что-то зловещее почудилось Роджеру в тоне старшего инспектора, и у него возникло недоброе предчувствие.

– Ну, мистер Шерингем, что касается правды…

Дорогой Джон Род!

Помните, как вы придумали загадку, подходящую к названию Артура Баркера? Выше представлены четыре разгадки, и в каждой предлагается новый кандидат на роль убийцы.

Должен сказать, разгадчики проявили большое великодушие. Даже если они и внесли толику пародии, то вывели своих собратьев-сыщиков весьма находчивыми. Мне совершенно ясно, что каждая из четырех разгадок верная.

Верно и то, что есть мелкие несоответствия: мистер Миллс то за решеткой, то на свободе, и местами встречаются другие противоречивые утверждения, но в данных обстоятельствах подобное неизбежно, поскольку четверо разгадчиков трудились сами по себе, не зная о планах остальных. Я, со своей стороны, практически ничего не правил.

А теперь… Каков правильный ответ? Вы, как я понял, признаетесь, что не знаете. Однако я не рискую утверждать, что одна из четырех разгадок самая верная, не хватает мне и ума придумать такую пятую, которая была бы бесспорно лучше остальных.

Тем не менее мне, очевидно, выпала как раз такая задача, и единственный способ ее выполнить – позволить себе редакторскую вольность: выдумать факты и «играть нечестно». Да, именно это мне придется сделать. Буду надеяться, что наши читатели, поняв, что их обманули, осознают значимость правил, придерживаться которых сделали для себя делом чести мои собратья по Клубу всегда – и я во всех случаях, кроме этого. Возможно, им послужит утешением попытка самим обнаружить нарушение правил, которые я сейчас с полным сознанием вины совершу.