Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

– Чтобы никто не выбрал себе предмет мебели дороже, чем остальные? – проницательно заметил Джордж и рассмеялся – и Сьюзан присоединилась к его смеху.

– Думаю, что они уже оценили все вещи, хотя цена наследуемого всегда ниже, чем его стоимость на свободном рынке. Я бы, например, хотела получить пару вещей, которые напоминали бы мне об основателе семейного благосостояния. Мне кажется, что один или два предмета Викторианской эпохи, очаровательные и совершенно бесполезные, очень хорошо смотрелись бы здесь. Их можно будет очень неплохо преподнести ! Этот период сейчас входит в моду. Помню, в гостиной был зеленый малахитовый столик. Вокруг него можно построить интересный цветовой ансамбль. Дополнить его, например, витриной с чучелами певчих птичек или этими коронами, сделанными из восковых цветов… Что-то в этом роде в качестве лейтмотива было бы очень недурно.

– Верю тебе на слово.

– Полагаю, ты там будешь?

– Конечно. Хотя бы для того, чтобы понаблюдать, как будут проходить эти честные выборы.

Миссис Бэнкс рассмеялась.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что нас ждет крупный семейный скандал? – спросила она.

– Вполне возможно, что этот твой малахитовый столик понадобится Розамунде для сценической декорации.

Сьюзан прекратила смех.

– А ты давно видел Розамунду? – спросила она, нахмурившись.

– Я не видел прекрасную кузину Розамунду с тех пор, как мы вместе возвращались с похорон в Лондон в вагоне третьего класса.

– А я видела ее пару раз. Она очень… странно выглядит…

– А что с ней такое? Неужели учится думать?

– Да нет. Но она выглядит очень… расстроенной.

– Расстроенной, потому что получила большие деньги и теперь может поставить абсолютно ужасную пьесу, в которой Майкл будет выглядеть полной задницей?

– Нет. Постановка идет своим чередом, и выглядит все это действительно ужасно, однако не исключено, что ее ждет успех. Ты же знаешь, что Майкл – хороший актер. Он вполне может прыгнуть выше головы, или как там еще говорят… Он совсем не Розамунда – та, конечно, красавица, но никудышная актриса.

– Бедная никудышная красавица Розамунда!

– Я думаю, что она не такая уж дура, как все о ней думают. Иногда упоминает очень умные вещи – вещи, на которые она, по идее, не должна даже обращать внимание. Меня, например, это иногда сильно смущает.

– Совсем как наша тетушка Кора…

– Вот именно.

Оба почувствовали неловкость, вызванную, скорее всего, упоминанием имени Коры Ланскене.

– Кстати, о Коре. А что случилось с ее компаньонкой? – спросил вдруг Джордж с озабоченным видом. – Мне кажется, мы должны что-то для нее сделать.

– Сделать? А что ты имеешь в виду?

– Ну, мне кажется, это уже семье надо решать. Кора ведь была нашей теткой – вот мне и пришло в голову, что той бедной женщине не так легко будет найти новую работу.

– И это пришло тебе в голову?

– Ну да. Люди ведь так о себе беспокоятся! Я не говорю, что они будут думать, что эта Гилкрист бросится на них с топором, – но в глубине души многие будут этого опасаться. Народ сейчас очень мнителен.

– Странно, что тебе в голову пришли такие мысли, Джордж. Как ты вообще мог над этим задуматься?

– Ты забываешь, что я юрист, – сухо заметил молодой человек. – А это значит, что я хорошо знаком с людскими заморочками. Я просто хочу сказать, что мы должны что-то сделать для этой женщины, дать ей какие-то деньги, или как-то поддержать, или найти работу в офисе, если она способна что-то делать… У меня такое чувство, что мы не должны бросать ее.

– Можешь не беспокоиться, – произнесла миссис Бэнкс с иронией. – Я уже обо всем позаботилась. Она теперь работает у Тимоти и Мод.

Было видно, что Джордж удивлен.

– А ты уверена, что это правильно, Сьюзан?

– В тот момент ничего лучшего мне в голову не пришло.

Кроссфилд с любопытством взглянул на свою кузину:

– А ты самоуверенная девушка, Сьюзан, а? Ты знаешь, что делаешь, и ни о чем никогда не жалеешь.

– Жалеть – это значит даром тратить время, – заметила молодая женщина беззаботным тоном.

Майкл Шайн перебросил письмо через стол Розамунде.

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Думаю, что нам стоит съездить, – отозвалась та. – А ты?

– Может быть, ты и права, – задумчиво произнес Майкл.

– Там могут быть какие-то драгоценности… Конечно, все вещи в доме довольно безобразны… Все эти чучела птиц и восковые цветы – ужас!

– Да. Смахивает на мавзолей. Знаешь, а я хотел бы сделать пару зарисовок, особенно в гостиной. Например, камин и этот очень старый диван необычной формы. Они здорово подойдут к «Успеху баронета», если мы решим возобновить эту пьесу. – Шайн встал и посмотрел на часы. – Кстати, мне пора идти на встречу с Розенхаймом. Не жди меня рано сегодня. У меня обед с Оскаром – мы должны обсудить этот опцион и то, как он состыкуется с предложением от американцев.

– Душка Оскар! Ему наверняка будет приятно увидеться с тобой после такого перерыва, – заметила Розамунда. – Передай ему от меня привет.

Майкл резко взглянул на жену. Улыбка исчезла с его лица, и он стал похож на насторожившегося хищника.

– Что ты имеешь в виду – «после такого перерыва»? Можно подумать, что мы не встречались уже много месяцев.

– А разве не так? – тихо спросила миссис Шайн.

– Конечно, нет. У нас был ланч всего неделю назад.

– Как странно! Он, должно быть, забыл об этом. Вчера он позвонил и сказал, что не видел тебя со дня премьеры «Тилли едет на Восток».

– Старый идиот, должно быть, совсем сбрендил, – рассмеялся Майкл.

– Ты считаешь меня полной дурой, Мик? – спросила его супруга без всяких эмоций, широко раскрыв свои голубые глаза.

– Конечно, нет, милая, – запротестовал Шайн.

– Нет, считаешь. Но я еще не совсем выжила из ума. В тот день с Оскаром ты не встречался. И я даже знаю, где ты был.

– Розамунда, милая, что ты имеешь в виду?

– То, что я знаю, где ты был в действительности.

На приятном лице Майкла появилось выражение неуверенности. Жена смотрела на него безмятежно и невозмутимо.

«В какое замешательство может привести такой пустой взгляд!» – подумал вдруг молодой актер.

– Не знаю, что ты хочешь этим сказать… – попытался он еще раз переубедить супругу, но без большого успеха.

– Я хочу сказать, что глупо, когда ты так много лжешь мне.

– Послушай, Розамунда…

Майкл уже начал заводиться, но замолчал, пораженный, когда его жена мягко сказала:

– Мы ведь хотим получить опцион и поставить эту пьесу, правда?

– Хотим? Да это роль, о которой я мечтал всю жизнь!

– Вот именно. Именно это я и имела в виду.

– Что именно?

– Я хочу сказать, что пьеса стоит кучу денег, правильно? Не слишком ли мы рискуем?