Сьюзен Льюис - Не выходи из дома

Пейдж покачала головой. Жасмина нахмурилась.

– Это кто-то старше… может быть, родственница?

Пейдж все еще не понимала, о ком речь.

– Сейчас она отступила, но не ушла. Есть еще кто-то… У тебя есть друг… Только вот он или она на самом деле не друг. Берегись этого человека. Идет буква «Д». Понимаешь, кто это?

Жасмина наверняка говорит о Джули Моррис. Пейдж ответила:

– Думаю, да. Одна девочка написала мне по Интернету.

Жасмина немного подумала.

– На эту букву начинается и хорошее, и плохое, – решила она. – Ненастоящий друг, возможно, и… что еще значит для тебя эта буква?

На ум пришли только родители и Джош, и Пейдж назвала их имена. Жасмина молча выслушала, а потом осторожно произнесла:

– Дженна – твоя мать. У меня чувство, что она очень обеспокоена сейчас.

– Она всегда обеспокоена.

Жасмина улыбнулась:

– Как и большинство мам. Но тут какая-то сильная тревога, как и у другого «Д», который причинит тебе вред… Вообще-то мне еще идет буква «О».

У Пейдж екнуло сердце.

– Оливер? – прошептала она.

Жасмина снова закрыла глаза, сосредоточившись.

– Кто это?

– Просто… знакомый.

– У тебя были с ним ссоры? Я вижу какую-то ссору.

– Но мы с ним еще не… Может быть, это Оуэн.

Жасмина не подтвердила и не опровергла ее догадку. Пейдж ждала, надеясь, что гадалка увидит Оливера. Определенно, это и про него, просто другая буква «О».

– Я снова вижу «М», – наконец произнесла Жасмина. – Она с силой прокладывает себе дорогу. Какое-то напряжение. Сильное напряжение.

Пейдж оставалось лишь смотреть на Жасмину.

– Твоя мать очень расстроена. Может быть, из-за тебя. Да, уверена, из-за тебя, но тут что-то еще. Что-то с этим или этой «М». А вот снова «О». Как ты сказала? Оуэн? Это парень, с которым ты рассталась?

– Нет. Он… Оуэн… гей.

Жасмина никак не отреагировала.

– Снова этот лицемерный друг. Не знаю, он ли это, но ясно, что доверять этому человеку не стоит. Он или она говорят тебе то, что ты хочешь услышать, но это не обязательно правда.

Пейдж решила больше не общаться с Джули. Она обеспокоенно спросила:

– А у меня вообще будет когда-нибудь парень?

Жасмина улыбнулась.

– Думаю, тот, кто тебе нравится, – мягко ответила она. – Да. Вот он. Очень красивый, чуть постарше тебя, мне кажется… и он любит музыку.

Сердце Пейдж пылало.

– Мы с ним будем встречаться? – робко прошептала она.

– Не уверена. Он определенно присутствует… Его имя начинается на «О»?

– Да.

– Ммм… Тогда я бы попросила тебя действовать осторожно, поскольку эту букву «О» определенно окружает какой-то негатив.

У Пейдж защипало глаза. Не это она хотела услышать. Почему Оуэн постоянно все портит?

Несколько минут они молчали, пока Жасмина сжимала руки Пейдж и что-то тихонько бормотала себе под нос, сначала что-то нечленораздельное, но затем Пейдж различила слова.

– Тут кто-то есть. Твой дедушка. Он говорит. Хочет, чтобы ты знала, что он присматривает за тобой.

По щеке Пейдж скатилась слеза. Было невыносимо, что дедушка рядом, а она его не видит.

– Он говорит, что ты должна доверять своей матери.

– Я доверяю, – прошептала Пейдж.

– И бабушке тоже.

Пейдж не поняла, зачем дедушка все это говорит, ведь она и так им обеим доверяет.

Жасмина медленно покачала головой и продолжила:

– А происходящее в школе… он говорит, нельзя, чтобы ситуация вышла из-под контроля. – Она открыла глаза и посмотрела на Пейдж с такой нежностью и так пристально, что Пейдж не выдержала и отвернулась. – Можно спросить, что происходит у тебя в школе? – тихо спросила Жасмина.

Пейдж сглотнула.

– Да просто девочки… пристают ко мне, и все.

Жасмина продолжила изучать ее.

– Если это тебя беспокоит, нужно рассказать кому-то. Вот что говорит дедушка.

Пейдж опустила глаза, у нее перехватило горло.

– Хорошо, – промямлила она. – Я разберусь.

Сжав ладони Пейдж в своих, Жасмина сказала:

– Думаю, на сегодня хватит, но если захочешь поговорить, то приходи в любой момент, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – пробормотала Пейдж, пытаясь не волноваться из-за этого приглашения. Что Жасмина увидела такое, о чем Пейдж захочется поговорить в будущем?

– Не прячься, – сказала Жасмина, – не слушай ничьих советов, особенно если в глубине души понимаешь, что они неправильные. – Она помолчала немного, словно ждала, пока Пейдж переварит сказанное. – И берегись ненастоящих друзей. Ей или ему не место в твоей жизни.

Через несколько минут девушки вышли из гадательного салона и направились по Ньютон-роуд в сторону залива, не обращая внимания на происходящее вокруг них и снова пересказывая друг дружке, что поведала им гадалка.

– Мое предсказание было ужасным, – посетовала Пейдж. – Она меня реально напугала, особенно про Оливера.

– Но это не Оливер, тебе нужно остерегаться Оуэна, – настаивала Шарлотта. – И ты это уже знала.

– Нет, не знала, то есть мы поссорились, это да, но Жасмина сказала, что от него идет настоящий негатив.

– Тогда давай постараемся избегать его. А еще ты должна послать эту Джули Моррис к черту. Готова поклясться, это она.

– Я бы тоже так подумала, но она такая приветливая.

– Ради всего святого, Пейдж, ты не должна вступаться за нее, особенно после всего.

– Да, я знаю, просто… Господи, эта тетка мне столько всего наговорила, слова так и крутятся в голове… я все и не помню.

Они повернули на набережную, миновали кафе «У Патрика», куда родители брали ее поужинать в день пятнадцатилетия, и двинулись в сторону волнолома и кафе «Верди», куда папа иногда по субботам водил Джоша и двойняшек, пока они с мамой получали удовольствие в косметическом салоне или бродили по сельскохозяйственному рынку. Пейдж посмотрела через залив на Суонси.

– Она постоянно твердила про то, что мама беспокоится. – Пейдж замедлила шаг. – И «М» пробивает себе дорогу… – Внезапно ее лицо побледнело, когда на ум пришла ужасная мысль. – Господи! – пробормотала она дрожащим голосом. – Я сказала, что не знаю никого, чье имя начинается на «М», но я знаю. – Она посмотрела на Шарлотту испуганными глазами. – Мне надо домой. Поговорить с мамой.

Дженна сидела в похожей на оранжерею столовой, глядя в окно на густой серебристый туман, волнами омывающий торфяник, подбирающийся к дому, скрывающий все из виду.

Словно бы метафора ее жизни.

У Дженны ввалились щеки, а в глазах застыли усталость и боль. Дженна чувствовала себя опустошенной и сбитой с толку, как после смерти, словно она выпала из реальности и застряла в каком-то мире, где нет никаких ощущений и ничего вещественного. Ее переполняло чувство утраты. Ей хотелось вернуть Джека, а еще хотелось вернуть отца, причем так сильно, что она готова была кричать в голос. Папа знал бы, как поступить, как ей справиться с этим кризисом, а это был именно кризис, рано или поздно он разрешится, и тогда жизнь пойдет своим чередом.