Нора Робертс - Улыбка смерти

– Вас же ждут в парикмахерской.

– Я позвонила, договорилась на другое время. Ложитесь на спину, сначала разберемся с коленом.

– За выезд на дом вы берете дополнительную плату?

Рианна усмехнулась и открыла чемоданчик. Ева заглянула внутрь и тут же отвернулась: она до тошноты ненавидела всякие медицинские инструменты.

– Вас я обслужу бесплатно. Считайте, что я решила попрактиковаться. Я почти два года не работала с людьми.

– Это внушает доверие… – Ева закрыла глаза, а Рианна начала обследовать ее колено. – А почему вы не работали с людьми?

– Хм-м. Перелома нет, и то слава богу. Сильный ушиб и воспаление. Почему? В какой-то степени из-за Рорка. Он знал, что я давно интересуюсь стимуляционными эффектами, и пообещал нам с Уильямом просто бешеные деньги. Я не могла отказаться от возможности работать над созданием новой технологии, тем более при практически неограниченном бюджете. Работая на Рорка, в успехе можно не сомневаться.

«Зря я закрыла глаза», – подумала Ева. Она начала куда-то уплывать. Боль затихла. Она чувствовала, что Рианна мажет бедро чем-то густым и прохладным. Потом то же самое было проделано с плечом. Отсутствие боли действовало на Еву как транквилизатор.

– Кажется, он никогда не промахивается, – пробормотала она.

– Нет. Во всяком случае, с тех пор, как я его знаю.

– У меня через пару часов важная встреча…

– Сначала отдохните. – Рианна сняла компресс с Евиного колена и с удовлетворением увидела, что краснота почти исчезла. – Сейчас я его еще раз намажу, потом положу холодный компресс – и все. Но вам нельзя перегружать ногу. Поберегите себя хотя бы пару дней.

– Постараюсь.

– Вы это заработали вчера вечером, когда ловили своего подозреваемого?

– Нет, раньше. С ним проблем не было. Ублюдок! – Она нахмурилась. – Но я никак не могу его расколоть. Никак!

– Уверена, у вас все получится. – Рианна продолжала процедуру. – Вы человек добросовестный и преданный делу. Я видела вас недавно в «Новостях». На карнизе с Сериз Дэвон. Вы рисковали жизнью.

– Но ее не спасла.

– Да, я знаю. – Рианна смазывала синяки каким-то кремом. – Даже по телевизору видеть это было ужасно. Представляю, что испытали вы. Вы же видели ее лицо, ее глаза, как раз тогда…

– Самое страшное, пожалуй, было то, что она улыбалась.

– Да, я это заметила.

– Она хотела умереть! Сказала, что это прекрасно. Ни с чем не сравнимое наслаждение.

Рианна, довольная тем, что сделала все что могла, взяла полотенце и прикрыла им Еву.

– Я знаю людей, которые тоже так считают. И, надо сказать, в их рассуждениях есть определенный резон. Каких бы высот ни достигли наука и медицина, смерть победить никому не удается. Но если уж она нам суждена, не лучше ли расценивать ее как цель, а не как препятствие?

Ева была поражена.

– Человек должен сопротивляться смерти! Всеми силами!

– Не у всех есть силы или желание бороться. – Она взяла Еву за руку, проверила пульс. – Некоторые умирают покорно, некоторые сопротивляются. Но умирают все.

– И все-таки кто-то послал Сериз на смерть. Я убеждена, что это убийство. И я должна его расследовать.

Рианна положила Евину руку под полотенце.

– Да, наверное, должны. А теперь поспите. Я скажу Соммерсету, чтобы он вас разбудил.

– Спасибо.

– Не за что. Просто дружеская услуга.

Еще несколько мгновений она смотрела на Еву, потом взглянула на свои усыпанные бриллиантами часики. Пора мчаться в парикмахерскую, но об одной маленькой детали забыть никак нельзя.

Она снова открыла чемоданчик, достала оттуда тюбик с кремом и положила его на стол рядом с Евой.

Сунув руки в карманы, Ева расхаживала взад-вперед по кабинету доктора Миры.

– Не понимаю! Как это – его психологический портрет не подходит? Уже доказано, что этот ублюдок играл с подсознанием, воздействовал на него…

– Ева, вопрос не в том, подходит или не подходит. Здесь дело в степени вероятности. – Мира, как всегда терпеливая и спокойная, сидела в мягком кресле и потягивала жасминовый чай. – У вас есть его признание в том, что он пытался воздействовать на человеческий мозг, проводил эксперименты на людях. И я согласна с тем, что за это он должен ответить. Но что касается принуждений к самоубийству, тут я не могу разделить ваши подозрения. У меня нет для этого оснований.

– Так, значит, вы не хотите мне помочь? – встрепенулась Ева. Мази Рианны и час сна поставили ее на ноги. Щеки зарумянились, глаза сверкали. – Без вашей поддержки мне не удастся убедить ни Уитни, ни прокурора.

– Я не стану переделывать отчет, Ева.

– Да вас об этом никто и не просит. – Ева засунула руки в карманы еще глубже. – Просто интересно знать, что именно не подходит? По-моему, этот тип вообразил себя господом богом.

– Действительно, его модель личности явно тяготеет к гипертрофированному эгоцентризму. Склонность к мании величия плюс комплексы нереализовавшегося творца. – Мира вздохнула. – Ева, сядьте, пожалуйста. Я устала смотреть, как вы мечетесь.

Ева мрачно плюхнулась в кресло.

– Все, села. Объясните поподробнее.

Мира улыбнулась: в Евином упорстве было своеобразное обаяние.

– Знаете, Ева, никак не могу понять, как вам при вашей нетерпеливости удается быть таким ответственным и пунктуальным работником.

– Я к вам не на прием пришла, доктор!

– Знаю. Жаль, что никак не могу вас уговорить ходить ко мне регулярно. Но это тема для отдельного разговора. Я подготовила отчет, и основные выводы таковы. Это человек эгоцентричный, самоуверенный, привыкший оправдывать свое антисоциальное поведение тем, что он – творческая личность. Кроме того, он действительно умен и талантлив. – Доктор Мира вздохнула и задумчиво покачала головой. – Замечательный ум. Все тесты прошел с блеском.

– Рада за него, – буркнула Ева. – Давайте-ка запишем сигналы его мозга и кое-что внушим ему.

– Ваша реакция вполне понятна, – сказала Мира мягко. – Идея контроля над сознанием противна человеческой природе. Наркоманы, например, убеждают себя в том, что контролируют ситуацию. Возвращаясь к испытуемому, должна сказать, что у него удивительные логические способности, и он прекрасно это знает. Под внешним обаянием скрывается личность твердая и самоуверенная. Но совесть мне не позволяет назвать его убийцей.

– Ваша совесть меня мало волнует! – Ева стиснула зубы. – Он сумел создать оборудование, которое может воздействовать на подсознание конкретных людей. А у меня в деле четверо погибших, на чье сознание воздействовали, и это толкнуло их к самоубийству.

– Если опираться на логику, то связь очевидна. – Мира налила из термоса чай для Евы и протянула ей чашку. – Но в случае Барроу мы не имеем дело с социальной патологией. А если людей действительно принуждали к самоубийствам, то занимался этим именно социопат.