Нора Робертс - Театр смерти

– Даллас, Фини и Макнаб уже здесь.

– Да, я вижу их. Черт возьми, это место похоже на муравейник. Нам надо рассредоточиться. Пибоди, ты берешь левую часть. Трухарт, ты – правую. Поддерживайте визуальный контакт.

Взяв на себя центральный сектор, Ева врезалась в плотную толпу, рассекая ее, как ледокол, и внимательно вглядываясь в лица людей. В туннель въехал поезд южного направления, обдав всех волной горячего воздуха. Ева обратила внимание на носильщика, профессиональная бляха которого так стерлась, что на ней практически невозможно разобрать номера. Ева уже собралась сделать ему замечание, но в этот момент услышала крик, грохот выстрела и звон разбившегося стекла витрины одного из магазинов. Она тут же заметила Стайлса, пробирающегося через охваченную паникой толпу мечущихся людей. Его преследовал один из полицейских транспортной полиции.

– Не стрелять! – закричала Ева, доставая одновременно рацию и пистолет. – Стюарт, прикажи своим людям не применять оружие! Объект загнан в угол и никуда не денется!

Локтями, ногами и коленями она прокладывала себе дорогу через ошалевшую массу людей. Краем глаза Ева увидела, как кто-то упал рядом с ней, изредка она ловила дикие взгляды и поднятые в угрожающих жестах кулаки. Стиснув зубы, она продвигалась вперед, ни на что не обращая внимания.

На нее накатила очередная волна пассажиров, которые жужжали, как разъяренные пчелы, бившиеся в стекло закрытого окна. Внезапно она почувствовала, как что-то горячее обожгло ей щеку, и теплая жидкость потекла по шее вниз.

И в этот момент Ева увидела Стайлса, который барахтался, пытаясь выбраться из кучи людей. Затем ее взгляд поймал Трухарта. Его длинные ноги позволяли ему двигаться довольно быстро, а у Евы были только ее собственные, которые уже к тому же сильно болели.

Через секунду она заметила рядом с собой какое-то резкое движение.

– Нет! Не стрелять!

Ее громкий приказ прозвучал как выстрел над мечущейся толпой. Даже прыгнув на транспортного полицейского, она все равно продолжала взглядом держать цель, мысленно определяя расстояние.

В тот же момент Трухарт собрал все силы и бросился вперед. Толпа расступилась перед ним и тут же сомкнулась снова, однако Ева успела заметить, как он прыгнул на спину убегающего Стайлса. Сила инерции сбросила их обоих вниз с платформы прямо на рельсы.

– Нет! Бога ради, нет! – Ева оттолкнула местного полицейского и подбежала к краю платформы. – Задержите прибытие поездов северного направления! – кричала она в рацию. – На путях раненые люди! Остановите все поезда! О боже! Боже мой!

Комок тел, лужи крови… Ева спрыгнула на рельсы, почувствовав боль в ноге. И лишь когда нащупала пульс на шее Трухарта, она смогла вздохнуть с облегчением.

– Черт побери, черт побери! Раненый офицер на рельсах! – Ее надтреснутый жесткий голос рвал динамик рации. – Офицер полиции на рельсах! Необходима немедленная медицинская помощь: вокзал, второй нижний уровень, крыло «В». Захватить эвакуационные средства. Офицер и подозреваемый разбились.

Она сорвала с себя куртку и набросила ее на залитую кровью грудь молодого полицейского. Затем попыталась пережать сосуды на бедре, из которого сочилась кровь.

Рядом с ней приземлился Фини.

– О боже! Насколько плохи дела?

– Плохи. Он очень сильно расшибся, приземлившись прямо на этот чертов рельс. Черт побери, я была всего в шаге от него! Я опоздала всего на один шаг! Его нельзя переносить без специальных средств, стабилизирующих положение тела. Где «Скорая помощь»? Где эта чертова «Скорая помощь»?

– Уже в пути. Скоро будет здесь. А как Стайлс?

Приказав себе держаться, Ева подползла к Стайлсу, который лежал лицом вниз, и проверила у него пульс.

– Жив. Основной удар пришелся не на него. Но он без сознания, видимо, от шока.

– У тебя кровь на лице, Даллас.

– В меня попал осколок стекла, вот и все. – Она вытерла щеку тыльной стороной ладони, смешивая свою кровь с кровью Трухарта. – Когда я закончу со Стайлсом… – Она замолчала, уставившись на бескровное лицо Трухарта. – Боже, Фини, он еще совсем ребенок!

Ева ворвалась в помещение «Скорой помощи», на ходу расталкивая врачей и санитаров. Она кричала, ругалась, требовала и наконец сквозь собственные крики и возражения врачей услышала что-то про серьезные множественные переломы и внутреннее кровоизлияние.

Когда Ева открыла ударом ноги дверь в приемную, ей преградила дорогу огромных размеров медсестра, чья блестящая темная кожа резко контрастировала с бледно-голубым халатом.

– Отойдите в сторону! Там мой человек!

– Нет, это вы отойдите в сторону. – Сестра положила свою огромную руку Еве на плечо. – Дальше разрешено проходить только медицинскому персоналу. Кстати, у вас рана на лице. Сейчас вами займется хирург. Он обработает и зашьет вам щеку.

– Я могу обработать рану и сама. Видите ли, этот парень там, у вас, – мой подчиненный. Я его лейтенант.

– Ну что ж, лейтенант, теперь над ним не ваша власть: дайте возможность врачам без помех делать свое дело. – Она достала опросный лист больного. – Если вы действительно хотите нам помочь, дайте мне все его данные.

Ева подошла к стеклянной стене приемного покоя, но перестала рваться внутрь. Сейчас она ненавидела их всех. То, что она видела через стекло – хаотическое движение врачей в зеленых халатах и медсестер в голубых, – казалось ей бессмысленным. Они что-то делали с Трухартом, который без сознания и признаков жизни лежал на смотровом столе.

– Лейтенант, – голос медсестры помягчел, – давайте поможем друг другу. Мы обе хотим одного и того же. Назовите мне все данные, которые знаете о пациенте.

– Трухарт… Боже, а как его зовут, Пибоди?

– Трой, – сказала Пибоди из-за ее плеча. – Его зовут Трой. Ему двадцать два года.

Ева прислонилась лбом к холодному стеклу, закрыла глаза, и перед ней вновь проплыли картины только что произошедшей трагедии.

– Мы занимаемся им, – сказала медсестра. – А вам сейчас необходимо заняться своей раной. Срочно идите в кабинет номер четыре. – Она открыла дверь и присоединилась к группе хирургов.

– Пибоди, свяжись с его семьей. Переговори с психологами, может быть, им придется подъехать сюда.

– Хорошо, сэр. Фини и Макнаб следят за Стайлсом. Он в соседней комнате.

К больнице продолжали подъезжать машины «Скорой помощи» с ранеными людьми, которые пострадали от давки на вокзале. Эта трагедия значительно прибавила работы врачам, которые штопали раны, ставили на место вывихнутые и сломанные кости, залечивали ушибы.

Ева отошла от стекла, чтобы без помех переговорить с начальством и проинформировать его о происшедшем. После рапорта майору Уитни она позвонила домой: