Сара Шепард - Игра в ложь. Я никогда не…

Шарлотта бросила взгляд через плечо и замахала руками как авиадиспетчер.

– Мадс, ты приветствуешь народ. Саттон, выходишь на сцену слева – твое место отмечено на полу большой буквой «Х», – выносишь нагрудные ленты для девушек и парней. Я выхожу из-за правой кулисы. Саттон, можешь принести коробку с лентами? Она у зеркала. Саттон?

Эмма вздрогнула, возвращаясь к реальности.

– Да-да. – Она подошла к коробке, стоявшей в левом углу.

Голос Лорел затрещал в рации.

– Эй, Мадс? Уже можно спускаться?

Мадлен посмотрела на часы.

– Нет! Нужно, чтобы вы еще немного побыли там.

– Э-э… – В динамиках рации раздался вой. – Ты уверена? Не думаю, что это возможно.

Дверь аппаратной распахнулась, и на лестничной площадке появились «двойняшки-твиттеряшки» – в весьма откровенных бикини и серебряных босоножках на шпильке. Их загорелая кожа блестела. Ноги росли как будто от ушей. Но они выглядели голыми на фоне остальных девушек в вечерних платьях. Лорел стояла позади них, посылая беспомощные взгляды Шарлотте, Мадлен и Эмме.

– Я пыталась! – одними губами произнесла она.

Габби и Лили с надменно царственными улыбками на лицах гордо прогарцевали вниз по лестнице, и Эмма уловила момент, когда они заметили, как одеты остальные конкурсантки. У них отвисли челюсти. Они застыли как вкопанные. Нора локтем подтолкнула Мэдисон. Алисия захихикала. Все разом почувствовали подвох.

– Бесподобно, – взволнованно прошептала Шарлотта.

– Мило, – откликнулась Мадлен, привставая на цыпочки, готовая выпорхнуть на сцену.

Эмма напряглась, ожидая реакции близняшек. Но полураздетые «твиттеряшки» лишь обменялись многозначительными взглядами, после чего Лили двинулась к темной нише в глубине сцены.

– Не дрейфь, Габс!

Она откопала мятый пакет из универмага Saks – очевидно, оставленный там несколько часов, если не дней назад. Пакет захрустел в ее руках, когда она полезла внутрь и вытащила два облегающих черных платья из немнущегося джерси.

Шарлотта и Мадлен недоуменно уставились друг на друга, а Лорел смущенно потупила взор.

– Откуда эти чудо-платья от Yigal Azrouel ? – с деланым удивлением воскликнула Габби. – Вау! Да они даже нашего размера!

«Двойняшки-твиттеряшки» нацепили платья, покрутились и сердито посмотрели на Шарлотту, Мадлен, Лорел и Эмму.

– Зря старались, – ледяным тоном произнесла Лили, когда к ней подскочил визажист, чтобы нанести голубые тени под глаза.

– Разгадать ваш неуклюжий замысел не составило труда.

Габби повернулась к Эмме.

– Мы не настолько глупы, как может показаться, Саттон. И тебе это известно лучше, чем кому-либо.

Эмма прижала руку к груди.

– Я никогда не говорила, что вы глупые.

Саркастический смешок вырвался у Габби.

– Верно. – Не отводя взгляда, она подошла к Эмме, сунула руку в пакет Saks и достала оттуда тот самый пузырек таблеток с розовой крышкой, который Эмма заприметила на днях. Она успела прочесть надпись на пузырьке, сделанную жирными черными буквами. TOПАМАКС. Она почему-то думала, что Габби принимает риталин или валиум, а то и какой-нибудь легкий наркотик. Но топамакс – это уже серьезно.

Габби открутила крышку и вытряхнула на ладонь две капсулы, которые проглотила, не запивая водой. Потом она потрясла бутылочкой, как кастаньетами, неотрывно глядя на Эмму.

– А теперь, Саттон, не пора ли тебе выдать нам наши ленты и занять свое место? – произнесла она насмешливым тоном. – Ты ведь стоишь на сцене слева?

Эмма словно оцепенела и не могла пошевелиться. Габби как будто наложила на нее парализующее проклятие. Шарлотта пихнула ее в бок.

– Все это фигня, но она права. Пора идти. Девочки, все по местам!

– Секундочку! – вскрикнула Лили, бросаясь к лестнице, ведущей наверх. – Я забыла свой айфон!

– Тебе не понадобится айфон! – прорычала Мадлен. – На сцене будет не до него!

Но Лили даже не остановилась, и ее каблуки уже цокали по металлическим ступенькам.

– Это займет всего секунду.

Грохнула дверь будки. Эмма повернулась, схватила шестнадцать оранжевых шелковых нагрудных лент, отыскала букву X на сцене – сбоку, вдалеке от конкурсанток и ведущих.

– Занавес! – скомандовала Шарлотта.

Ропот зрительного зала становился все громче. Конкурсантки – за исключением Лили, которая все еще была где-то наверху, – нервно поправляли прически и пудрились. Но когда Эмма выглянула на сцену, жмурясь от ослепительного света софитов, она заметила, что Габби смотрит на нее с еле заметной улыбкой. С мертвецким макияжем, синими кругами под глазами, рваными ранами на щеках и кровоподтеками на шее, она выглядела угрожающе. Воплощение зла.

Эмма отступила на шаг назад. И тут ее внимание привлекло кое-что еще, чего она не видела раньше: серебряный браслет с подвесками на запястье Габби. Миниатюрные фигурки болтались на цепочке – айфон, тюбик губной помады, скотчтерьер. Они были сделаны из того же серебра, что и паровозик, так и лежавший в сумочке Эммы.

Озноб охватил нас с Эммой. «Двойняшки-твиттеряшки» убили меня. Я это чувствовала.

– Привет, школа «Холли»! – завопила в микрофон Мадлен, да так громко, что Эмма аж подпрыгнула. – Все готовы к встрече выпускников?

Раздались радостные возгласы, и из динамиков вырвалась песня «Папарацци» Леди Гага. Все потонуло в страшном грохоте, и Эмма едва слышала, как лопаются у нее над головой тросы. Когда она подняла глаза, прямо на нее уже летел тяжелый светильник. Она вскрикнула и отпрыгнула, а в следующее мгновение махина с оглушительным треском рухнула на пол.

Янтарные стекла посыпались во все стороны. Кто-то отчаянно кричал – возможно, сама Эмма. Она почувствовала, что ее тело обмякло и повалилось наземь, ленты выскользнули из рук. Прежде чем закрылись ее глаза, она увидела, как Лили присоединилась к Габби в дальнем крыле. Эмма попыталась позвать на помощь, но сознание уже покидало ее. Габби все трясла пузырьком с таблетками. И казалось, будто это стучат зубы.

Шум напомнил мне совсем о другом. В стене моей памяти приоткрылось окошко, и оно распахивалось все шире. Мир закружился, словно я летела на неуправляемой карусели. Я больше не слышала, как звенят таблетки в пузырьке. В ушах стоял отчетливый стук колес пригородного поезда…

– Где Габби? – вопит Лили, когда мимо проносится поезд.

Я оборачиваюсь, лихорадочно оглядывая рельсы. Я же так тщательно все спланировала. Не может быть, чтобы Габби затянуло под колеса… верно?

И тут Лорел отходит на несколько шагов и тычет дрожащим пальцем на съежившуюся фигурку у стены подземного перехода. Это Габби. Белокурые волосы пеленой закрывают ее лицо. Безжизненно свисает бледная рука; инкрустированный стразами айфон валяется на гравии.