Сара Шепард - Игра в ложь. Я никогда не…

– Что случилось, Саттон? – поддразнила Габби, заметив неуверенность Эммы. – Никак не очухаешься после хэллоуинского бутика? Или боишься, что еще один светильник рухнет тебе на голову?

Эмма с трудом перевела дух, слова Габби полоснули ее как ножом. Никогда еще ее сердце не билось так быстро и так сильно. Но она сказала себе, что сегодня двойняшки ничего с ней не сделают – ведь Лорел знала, что она осталась с ними. Расправив плечи, Эмма перекинула темные волосы через плечо и призвала на помощь все внутренние резервы Саттон.

– Нет, я в шоке от вашего прикида, – огрызнулась она, оглядывая Лили, которая напялила блузку в горошек к клетчатой юбке. – Кто-то сегодня утром одевался в спешке?

Лили шмыгнула носом.

– В свежем номере Vogue рекомендуют смешивать узоры.

– Я думала, ты в курсе последних модных тенденций, – поддела ее Габби.

– Что с вами, юные леди? – Эмма попыталась сделать вид, будто начинает терять терпение. – Вы все еще злитесь из-за розыгрыша на церемонии?

– Я тебя умоляю . – Лили открыла переднюю пассажирскую дверцу. – Мы забыли о нем раньше, чем он начался.

Габби подтолкнула Эмму на заднее сиденье, пропахшее леденцами Skittles. Сестры сели впереди, и Габби завела двигатель. Ее голубые глаза встретились с глазами Эммы в зеркале заднего вида.

– На штрафстоянку, верно?

Эмма кивнула, и близняшки, переглянулись, сдавленно хихикая. От их смешков Эмме стало не по себе. Габби вырулила с парковки и на светофоре свернула налево. Лили что-то набирала на своем айфоне. Эмма углядела иконку Twitter на маленьком экране. Она подалась вперед, сгорая от желания взглянуть на текст хоть одним глазком. Интересно, Лили писала под своим секретным ником? Может быть, это было тайное послание Габби?

Лили наклонила голову, заметив интерес со стороны Эммы. Эмма тотчас отвернулась, делая вид, будто все это ей безразлично. Лили прикрыла экран рукой и ухмыльнулась. Эмма вытащила свой телефон, чтобы проверить странички двойняшек, но ничего нового не нашла.

Габби съехала на шоссе, агрессивно пробираясь в потоке и едва не подрезав мчавшийся на большой скорости молоковоз.

– Ну что, Саттон? В предвкушении завтрашней ночи? – Она обернулась и посмотрела на Эмму, отвлекаясь от дороги.

– Габби! – закричала Эмма, показывая на шоссе телефоном. Кто вообще посадил Габби за руль? Разве больные эпилепсией получают водительские права?

Уголок рта Габби дернулся в полуулыбке. Она даже не думала отворачиваться.

– Но, Саттон, я думала, тебе нравится ходить по острию ножа!

– Ух, ух! – Лили издала пронзительный возглас, не отрываясь от клавиатуры айфона.

Машины недовольно гудели вслед внедорожнику. Бисеринки пота выступили на шее Эммы. Она положила руку на плечо Габби, когда прямо перед ними вынырнул пикап.

– Габби, прошу тебя!

Наконец, когда Габби угрожало лобовое столкновение с встречным «Джипом Чероки», она спокойно перевела взгляд на дорогу и, как ни в чем не бывало, перестроилась в крайний правый ряд.

– Мы действительно очень взволнованы предстоящей встречей выпускников, Саттон, – сказала она, возвращаясь к прерванному разговору. – Для нас это важное событие. Ты умрешь, когда увидишь нас!

Эмма вздрогнула.

– В каком смысле? – Она схватилась за ручку двери, готовая выпрыгнуть из машины.

Лили хихикнула.

– У нас костюмы – просто отпад.

– Боже, а ты что подумала? – усмехнулась Габби. Девушки снова переглянулись, будто знали, как сильно напугали Эмму.

Габби свернула с шоссе на заброшенную парковку. Вывеска на сетчатом заборе гласила: «ШТРАФСТОЯНКА ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ТУСОНА». Когда они подъехали к воротам, из коричневой будки вышел коренастый бритоголовый парень. Он сделал Габби знак, чтобы та опустила стекло.

Как только машина остановилась, Эмма открыла пассажирскую дверцу и спрыгнула на землю.

– Саттон! – окликнула ее Габби. – Какого черта?

– Дальше я сама! – крикнула Эмма в ответ. У нее отлегло от сердца, когда она оказалась под защитой охранника с мощными бицепсами и угрожающей татуировкой, выглядывающей из-под воротника рубашки. – Но все равно спасибо, ребята! Я оценила вашу помощь!

«Двойняшки-твиттеряшки» постояли у ворот, морща носы. Потом Лили пожала плечами и что-то сказала Габби, но Эмма не могла расслышать. Обе они улыбнулись, и Габби задним ходом вырулила со стоянки. Девушки вяло помахали Эмме.

Эмма подождала, пока сердце перестанет колотиться так отчаянно, и повернулась к охраннику.

– Я пришла забрать свою машину, – сказала она, и ее голос дрогнул.

– Иди сюда. – Охранник повел Эмму к будке за забором. – Мне нужны твои водительские права и кредитка.

Эмма достала из сумочки водительские права Саттон. Парень набрал что-то на пыльной клавиатуре и уставился в экран монитора. Морщина прорезала его лоб.

– Саттон Мерсер? – переспросил он. – «Вольво» 1965 года?

– Совершенно верно, – сказала Эмма, вспоминая подробности из полицейского досье Саттон.

Охранник устремил на нее долгий, подозрительный взгляд.

– Здесь написано, что ты забрала этот автомобиль почти месяц назад.

Эмма захлопала ресницами.

– Что?

– Вот, смотри сама. Автомобиль выдан утром тридцать первого августа. Штраф оплачен полностью. – Он повернул монитор, чтобы Эмма могла прочитать сама. Она уставилась на отсканированный акт выдачи автомобиля. Внизу, в графе, отмеченной крестиком, стояла подпись Саттон.

В моем сознании ожили воспоминания: я бывала здесь раньше. Я даже вспомнила протекающую шариковую ручку Bic , которой подписывала акт. Вспомнила, как зазвонил мой телефон, и внезапный приступ счастья. Но, прежде чем я успела заглянуть в экран, видение померкло, а потом и вовсе исчезло.

Эмма уставилась на подпись Саттон, ее парящую букву « С» , горбатую « М». Она понимала, что это еще одна зацепка, по которой можно судить о том, что делала Саттон в день своей смерти, но чувствовала, что в ее расследовании произошел важный поворот. Почему Саттон никому не сказала о том, что забрала машину в тот день? И где эта машина сейчас ?

Охранник откашлялся, прерывая ход ее мыслей.

– Это твоя подпись, верно?

Язык налился свинцовой тяжестью. Эмма не знала, как ответить. Может, сказать, что подпись подделана, и заявить о краже автомобиля? Но что, если потом полиция обнаружит в багажнике труп Саттон? Как только это произойдет, Эмма будет арестована – при отсутствии каких-либо доказательств ее невиновности, она станет главной подозреваемой в убийстве сестры: непутевая близняшка, пытавшаяся вырваться из нищеты.

– Э-э… кажется, я ошиблась, – прохрипела она. Неуверенно пятясь, она вышла из тесной кабинки на солнцепек.