Оливер Пётч - Дочь палача и театр смерти

Симон погладил сына по голове:

– Верно. И будет лучше всего, если ты сейчас…

– Я кое-что знаю, – торопливо перебил его Петер.

– Так-так, и что же ты знаешь? – Симон улыбнулся. – Может, ты собственными глазами видел убийцу? Или кого-то из этих карликов, что обитают в здешних горах?

– Нет, я не о том. – Петер застенчиво опустил глаза. – Я еще вчера хотел рассказать вам, но ты не стал слушать. А вечером было это жуткое землетрясение. У тебя времени совсем не было.

– Давай уже, выкладывай, что ты там выяснил, – проворчал Куизль. – Потом возвращайся к играм.

– Я… мы с Йосси и Макслем видели в лесу одного человека. Он выкладывал у дороги странные круги из камешков.

У Симона мороз пробежал по коже.

Странные круги…

– И кто же это был? – спросил он неуверенно.

Петер назвал имя.

Якоб поставил на стол еще одну фигурку.

– Прекрати! Я… я не вынесу этого! – донесся сквозь стенки бочки приглушенный голос Лукаса. – Хватит, или я выйду и первому встречному расскажу, что здесь происходит!

Вино по-прежнему стекало по волосам и медленно наполняло бочку. Вот уже бедра скрылись в холодной жидкости. Магдалена в отчаянии колотила по стенкам и кричала, однако это привело лишь к тому, что вино полилось быстрее. Но тут струя резко оборвалась, лишь слабо капало с краев отверстия.

– Что ты сделаешь? – грозно переспросил тиролец.

– Эта женщина принимала на свет моего сына, – ответил Лукас с дрожью в голосе. – Я знал ее, когда еще под стол пешком ходил. И не могу просто утопить ее, как котенка! Лучше уж… Лучше я всех нас выдам!

– О, только попробуй! – прошипел тиролец. – Давай, выходи. И обещаю, я все сделаю, чтобы твою жену и ребенка запихнули в такую же бочку!

– Господи… не надо, прошу тебя, – всхлипнул Лукас. – Я… я не думал, что все так обернется! Я просто хотел заработать немного денег, чтобы моей семье жилось лучше. Господь свидетель, я не хотел, чтобы так вышло!

– Она видела нас, парень, – проворчал тиролец. – Если отпустить ее, она тут же побежит к старосте и выдаст нас с потрохами. И твой сын никогда уже не увидит отца, потому что ты отправишься на какой-нибудь галере в Новый Свет. Так что не глупи.

– Если ты убьешь ее, я выдам вас всех! – Голос Лукаса зазвучал вдруг твердо и решительно. – Это мое последнее слово. Я не смогу жить с таким грузом, и не важно, что со мною будет.

– Я… я вас не выдам! – закричала Магдалена и заколотила по стенке. Голос ее в заполненной наполовину бочке звучал глухо, как из могилы. – Я даже не знаю, что вы…

– Заткнись! – крикнул тиролец и стукнул кулаком по бочке. – Мне надо подумать.

В голосе его чувствовалась неуверенность – очевидно, угроза Лукаса возымела действие. Вино больше не лилось, вместо этого наступила тишина, прерываемая лишь тихим всплеском капель.

– Ладно, парень, – сказал наконец тиролец. – Не будем ее топить. И так уж сколько вина извели… Вот как мы поступим. Вывезем девку из Сойена, пока кто-нибудь не почуял неладное. Я знаю один старый сарай, далеко от дороги. Запрем ее там, пока не покончим с делами. Ну, что скажешь?

Магдалена заплакала от облегчения. Слезы сбегали по щекам, смешиваясь с вином. Тело сотрясала мелкая дрожь. Похоже, в этот раз смерть все-таки миновала. Хоть женщина и не сомневалась, что тиролец рано или поздно захочет от нее избавиться. Но сейчас она могла хотя бы подумать, как действовать дальше. Судьба давала ей отсрочку.

– До… договорились, – ответил Лукас тоже с заметным облегчением. – Запрем ее. А потом отпустим, если пообещает, что не выдаст нас.

– Даю вам слово! – хрипло заверила Магдалена.

Тиролец рассмеялся:

– Слово палаческой девки! Замечательно, теперь уж я спокоен… Через несколько дней я все равно буду в Галле.

Магдалена наконец-то поняла, почему этот человек показался ей знакомым. Она вспомнила, что Барбара рассказывала о тирольце в шляпе. Тот самый тиролец, если Барбара ничего не выдумывала, встречался с Мельхиором Рансмайером на старом кладбище в Шонгау. До сих пор Магдалена считала, что у младшей сестры просто разыгралось воображение. Но теперь она задумалась, не этот ли самый тиролец собирался только что утопить ее. Кроме того, ей вспомнилось, что он говорил о каком-то хозяине из Обераммергау. При этом речь скорее всего шла о человеке, который ударил ее накануне.

Что здесь происходит, ради всего святого? Кто еще здесь замешан?

– Стало быть, теперь мы можем выдвигаться обратно в Шонгау? – спросил с надеждой Лукас.

– Еще нет, – ответил тиролец. – Наши люди говорят, на дорогах сейчас небезопасно, слишком много всадников. Придется, наверное, подождать до вечера.

– Но мы со вчерашнего дня здесь торчим! Мне надо к жене и ребенку! Они наверняка волнуются.

– Ждем до вечера, и точка.

Магдалену словно в живот ударили.

Ждем до вечера…

Мало того, что она торчала здесь со вчерашнего дня, так теперь еще столько часов пройдет впустую! Бургомистр Бюхнер, возможно, уже узнал, что ее нет в Шонгау, и, конечно же, обо всем догадался. Время на исходе!

– Хорошо бы вытащить ее из бочки, – предложил Лукас. – Если заткнуть ей рот, она не станет кричать.

– Вытаскивай, раз по-другому никак, – ответил тиролец. – Но потом придется запихнуть ее обратно в бочку, тут без вариантов! Нельзя рисковать.

Последовало несколько ударов, и в бочку ворвался яркий свет. Лукас вытянул Магдалену, и она стала глотать ртом воздух, словно вынырнула из глубокого озера. От нее воняло вином, платье вымокло, все кости болели – в особенности затылок, куда пришелся удар.

Однако она была жива.

По крайней мере пока.

– Спасибо, – выдохнула Магдалена, когда Лукас вынул ее из бочки.

– Магдалена, мне так жаль, – шепнул ей на ухо молодой извозчик. Он осторожно оглянулся на тирольца, который с безучастным видом прислонился к другой бочке и потягивал вино из кружки. – Поверьте мне, это все жуткое недоразумение. Если б я только знал, во что ввязываюсь! – Он покачал головой. – Когда все останется позади, кое-кому придется поплатиться.

– Кто… – пробормотала Магдалена, уже теряя сознание. – Кто за этим стоит?..

Но Лукас не ответил. Он подхватил женщину под руки и оттащил в угол подвала. Она почти и не заметила, как тиролец связал ее и вставил кляп в рот.

Последнее, о чем она успела еще подумать, было спасение Барбары, ставшее уже непосильной задачей.

– Так, значит, вы видели, как Франц Вюрмзеер выкладывал у дороги круг из камешков? – переспросил Симон.

Они втроем – Симон, Петер и Куизль – сидели за столом в цирюльне. Пока Петер рассказывал об увиденном, у палача погасла трубка, и теперь он заново поджигал ее от лучины.