Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2

Лекси решила идти напролом:

– Конечно. Офшорные инвестиционные компании. А почему вы спрашиваете?

– Не знаю, – сухо улыбнулся Дэвид. – Видимо, мне интересно понять, почему вы вливаете активы «Темплтон» именно в них, как южноамериканский диктатор, собирающийся сбежать со всей государственной казной.

Лекси тоже улыбнулась. Может, обаяние сработает там, где не помогла наглость?

– Расслабьтесь, Дэвид. Я никуда не бегу. И организовала эти компании, чтобы было куда делать инвестиции, помимо основного портфеля ценных бумаг «Темплтон».

– Я сам вижу, что помимо! Мы занимаемся недвижимостью, Лекси. «Сидар интернэшнл» владеет двумя бумагоделательными фабриками, почти выработанными алмазными копями в Конго и сетью европейских компаний по переработке отходов. «Ди-Эйч холдингс» владеет интернет-банком и… – Он сверился со своими записями. – Заводом по обработке кофе-бобов в Бразилии. Вы, случайно, не потеряли рассудок?

Что же, этого следовало ожидать. Знаменитая наблюдательность Дэвида. От него ничего не ускользнет. И до чего же это раздражает!

Значит, обаяние нужно отставить. Разыграем карту разгневанного босса.

– «Темплтон эстейтс» – моя компания. И не стоит напоминать мне о нашем бизнес-плане.

– Разве? Не будете ли так любезны сказать мне, для чего все эти приобретения? И зачем вам понадобились фиктивные компании?

Черт! Она совершенно забыла, что запугать Теннанта невозможно. Именно поэтому он был ее ближайшим советником. Именно поэтому она позволила ему купить десять процентов акций своей компании.

Он имеет право на объяснения. Нужно только подумать, как утихомирить его, не открыв правды.

– Послушайте, может, мне действительно следовало вам сказать. Но не все эти приобретения оказались выгодными. Не хотела выглядеть полной… э-э… дурой.

Молчание.

– Я знала, что это рискованные сделки, поэтому и не внесла их в наш бухгалтерский отчет.

Дэвид продолжал молчать. Лекси ничего не оставалось, кроме как разливаться соловьем:

– Если со стороны кажется, что в этом портфеле нет никакого толку, могу признаться, что так оно и есть. Я основала «Сидар» много лет назад, чтобы покупать ненадежные, загибающиеся предприятия, которые казались мне интересными. Фирма существует почти столько же, сколько «Темплтон».

– Знаю. Вы зарегистрировали его на Каймановых островах в две тысячи первом.

– Верно.

Откуда он это знает, черт возьми?

Лекси была уверена, что запутала следы так хитро, что никто не смог бы связать компанию с ней, а уж тем более – с «Темплтон эстейтс».

Должно быть, она потеряла бдительность. Этого больше не должно повториться.

– Я также заметил, что копи и завод по переработке кофе ранее принадлежали «Крюгер-Брент».

«Собственно говоря, все эти предприятия принадлежали «Крюгер-Брент»… когда-то. Я скупила акции у держателей и, выждав некоторое время, перепродала фиктивным компаниям. Но так глубоко, надеюсь, ты не копнул, Шерлок Холмс…»

– Да, чистое совпадение, – небрежно заметила Лекси вслух.

Дэвид скептически усмехнулся. Последнее время Лекси становилась все более скрытной и сторонилась людей. Но пришла в бешенство, когда последняя статья в «Вэнити фэр» провела параллели между ней и ее страдавшей агорафобией [37]теткой Ив Блэкуэлл. Может, правда глаза колет?

– Простите, Дэвид, мне следовало вам рассказать.

Он слегка смягчился.

– Как вы сказали, Лекси, это ваша компания. Только не нужно окончательно ее обескровливать, договорились? Слишком много трансферов такого объема, какие вы делаете в последнее время, – и у нас не останется наличных. Не мне предупреждать вас о связанном с этим риске.

После его ухода Лекси долго сидела за столом, погруженная в невеселые мысли. Ее стратегия «Дженга» не работает. Она думала, что постепенно расшатает «Крюгер-Брент», приобретая принадлежащие фирме предприятия, и никто ее не заподозрит.

Но Дэвид Теннант уже заподозрил неладное. И, что важнее всего, «Крюгер-Брент» по-прежнему оставалась непоколебимой.

Необходима новая стратегия. Более дерзкая. Нужно все хорошенько обдумать.

И пора смириться с фактами. Исчезновение Гейба глубоко потрясло Лекси. Ее одолела бессонница. Она часто плакала по пустякам. Из-за этого страдала работа. Она становилась неосторожной. Пока что она сумела умаслить Теннанта. Но она знала Дэвида. Этот человек – настоящий ротвейлер. Однажды вцепившись, он не отпустит жертву. В следующий раз…

Нет. Следующего раза быть не должно.

Она послала брату е-мейл: «Я передумала. Если предложение все еще в силе, я рада его принять. Слишком много работала последнее время. Мне нужен отдых».

Три недели в фермерском доме Робби и Паоло в винном районе Южной Африки – как раз то, что доктор прописал.

В те дни, когда Лекси прилетела в Южную Африку, Гейб Макгрегор был официально объявлен мертвым.

– Это судебная формальность, – сказал Робби. – Никто точно не знает, как было на самом деле. Но, учитывая его состояние и долгое отсутствие… он не прикоснулся к банковским счетам. И оставил паспорт в офисе.

Лекси кивнула. Она давно смирилась с тем, что Гейба больше нет. Но видеть официальное подтверждение его смерти было слишком тяжело. И грустно.

Она так и не извинилась перед ним. Жаль, что он не узнал, как много значил для нее.

За завтраком Робби открыл письмо от адвоката.

– О Боже, Боже! – поддел Паоло. – Ты опять приставал к грудастым сопрано? Скверный мальчишка!

– Это от поверенных Макгрегора. Меня просят присутствовать на чтении его завещания. Если верить этому письму, завещание составлено в мою пользу.

Лекси попросила у него письмо.

– Не знала, что ты и Гейб были настолько близки, – бросила она, сгорая от непонятной ревности.

– Мы были друзьями. Но я ничего подобного не ожидал. И, откровенно говоря, не нуждаюсь в деньгах. Гейб это знал.

– Денег никогда не бывает слишком много, – твердо объявил Паоло. – А я, в своем почтенном возрасте, собираюсь вести постыдно расточительную жизнь. Не заставляй покинуть тебя ради кого-то моложе и богаче, милый…

Робби рассмеялся. Лекси нахмурилась.

Робби просили быть на чтении завещания.

Завещания Макгрегора.

Гейб действительно мертв…

Робби ненавидел адвокатские конторы. Они напоминали о том дне, когда он сидел напротив Лайонела Ньюмана. О том, как дергался кроличий нос старика, когда Робби отказывался от наследства. Что за мрачные были времена! И как он счастлив сейчас! Уход из «Крюгер-Брент» – лучшее решение, которое он принял в жизни.

Но адвокаты все равно пугали его, и Фредерик Янсен не был исключением. Стоило взглянуть на строгий темный костюм и худое лицо, изборожденное глубокими морщинами, как у глиняного бюста, слишком долго простоявшего на солнце, и Робби снова чувствовал себя негодным мальчишкой. К тому же остальные пятеро мужчин тоже были в костюмах, а Робби – в джинсах и майке с логотипом лос-анджелесского филармонического оркестра – имел, как ему казалось, дурацкий вид.