Линда Лафферти - Проклятие Батори

– Вот, возьми!

– Вида! – воскликнул Янош, бешено озираясь. – Ты рискуешь жизнью…

– Возьми, – повторила она, сунув книжку ему в руки. – Я покидаю это злое место.

Девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Прежде чем конюший успел ответить, Вида уже бежала к воротам, стуча башмаками по булыжникам.

Янош ощутил озноб и повернулся, разглядывая окна замка в лунном свете.

В одном из них мелькнула чья-то тень…

Близ Чахтицкого замка

29 декабря 1610 года

Зузана рассказала графу Турзо про подземный ход в замок со стороны гор над Вишнове, крохотным хуторком на берегу реки.

– Если вы подойдете из Чахтице, кто-нибудь из шпионов наверняка предупредит ее. Через пещеры под замком проложено много ходов, но я покажу вам один, через который смогут пройти ваши солдаты.

– Ты уверена, что мы там пройдем? – крикнул Турзо.

– Я могла бы отыскать этот путь в полной темноте, – ответила та.

Дорица, пухлая белокурая служанка из хорватской деревни, никогда и представить себе не могла такого количества еды и питья. Огромный стол графини Батори просто ломился от яств. Тут были диковинные фрукты – экзотические желтые шары, источавшие опьяняющий свежий запах. Ничего подобного она раньше не видела. Более круглый сородич этого фрукта, яркий апельсин, остался недоеденным. Его вырезанная спиралью кожура – попеременно белая и золотистая – валялась, свернувшись, как рождественская лента.

Но самым драгоценным из сокровищ были золотистые груши. Сложенные горой на серебряном блюде, нежные плоды вызывали у девушки танталовы муки. Груши остались нетронутыми, так как у графини не было аппетита.

«Скоро их облепят жирные мухи», – думала Дорица, и ее личико, формой напоминавшее сердечко, затрепетало. Эти мерзкие черные насекомые, извечное проклятие Чахтицкого замка, роились здесь, несмотря на декабрьский холод. Забыв о законах природы, грязные твари потирали свои жадные лапки в предвкушении угощения, гниющего на застеленном льняной скатертью столе. Дорица грустно смотрела на пирамиду из золотистых фруктов.

Ее рука сама собой протянулась и схватила самую верхнюю грушу. Девушка засунула ее в карман передника и поспешила на кухню, пока Брона не заметила ее отсутствия.

Замок Батори

Высокие Татры, Словакия

29 декабря 2010 года

Когда граф Батори спустился вниз, его встретил холодный сырой воздух подземелья.

– Покажите мне пленниц, – приказал граф через дверь тощему, как скелет, охраннику.

Тот отпер дверь и поклонился. Взгляд Батори был жестким, губы безобразно скривились. Охранник съежился.

В нос графу ударило застарелое зловоние мочи и фекалий, и он прижал руку к ноздрям.

– Немедленно помыть этих девок! Искупать и соответствующим образом одеть, надушить лимоном и вербеной. И как следует накормить.

Две пленницы – которых остальные считали безумными – съежились в дальних темных углах своих клеток, словно побитые собаки. Узнав этот голос, они задрожали.

Более свежие пленницы – еще не так хорошо знавшие графа – окликнули его.

– Да, ванну! И поесть. Боже, накормите нас скорее!

– Помогите мне, господин! Помогите…

– Замолкните, шлюхи! – прикрикнул он и ударил тростью по прутьям, разбив в кровь протянутые в мольбе руки.

Граф остановился у клетки Драшки. Его взгляд привлекло что-то на полу, сразу за решеткой.

– Что это? – спросил он, наклонившись и подобрав семечко. А потом нашел еще несколько. – Яблочные семечки? Ты что же, ела яблоки?

Свесив голову, Драшка смотрела на него сквозь грязные синие волосы.

– Отвечай! Ты украла яблоко?!

– Как я могла что-то украсть, граф Батори? Вы же заперли меня…

– ТЫ УКРАЛА ЯБЛОКО!

Драшка съежилась в углу своей клетки.

– Совсем свихнулся, – прошептала англичанка.

– Ты заплатишь за свой грязный проступок, девка! Сегодня же! – кричал граф. – Вы все заплатите за свои мерзкие привычки!

Он повернулся и поспешил к выходу; его черный плащ зловеще развевался у него за спиной.

Замок Батори

Высокие Татры, Словакия

29 декабря 2010 года

Присев, Грейс больно стукнулась головой о деревянный подлокотник дивана. От беспокойного сна ее пробудило скрежетание ключа в замке. Одной рукой женщина нащупала очки, а второй схватила бронзовую лампу у постели.

Она мысленно взвесила лампу в руке и горько усмехнулась. Если граф набросится, она не погибнет без боя.

Грейс вспомнила о муже. Она поклялась себе, что будет драться насмерть.

Граф действовал все более и более импульсивно. Что-то его глубоко взволновало. Если с ним приключится настоящий психический приступ, она, наверное, с ним не справится. Ей вспомнились слова Чеслава: « Нет ничего страшнее безумия. Ничего ».

Медная ручка повернулась, и дверь открылась. Грейс увидела фонарик, его луч начал беспорядочно шарить по комнате.

Она зажгла свет и крепче сжала в руке увесистую лампу.

– Кто вы? Что вам надо?

Оказалось, что к ней в комнату вошел высокий седой мужчина. Обернувшись, он кивнул ей. Мужчина был молод – седина явно не соответствовала его возрасту.

– Пани , пожалуйста, выключать свет.

– Нет. Кто вы? Что вам здесь надо?

– Я Бартош, водитель графа. Я пришел помочь вам.

– Помочь мне?! – Грейс поправила на носу очки. – Я вам не верю. С чего бы это вам помогать мне?

– Потому что я хочу… «помилование»? – прошептал он, приближаясь.

Она попятилась, подняв над головой лампу.

– О чем это вы?

– Помилование, – повторил он. – Я искать слово в словаре. Я хочу говорить словацкие власти, рассказать графские преступления.

– Так идите и расскажите. От меня-то вам что надо?

– Вы – свидетель. Я помогаю вам убежать, вы говорить судье я хороший человек, не как граф. Мы говорим с американский посол. Помилование.

Грейс промолчала. Она сомневалась, что кого-нибудь из прислужников графа можно счесть невиновным…

– Позвольте мне помочь вам, – продолжал он. – Положите лампу. Кто-то может увидеть. Сегодня ночью граф убивает многие девушки.

Грейс услышала звон разбитого стекла и рассерженные крики, эхом отдающиеся в коридорах замка, и тут же вспомнила о Драшке.

Она выключила свет, и комната снова погрузилась в темноту.

Грейс проследовала за водителем по коридорам замка. Пригнувшись, он осторожно выглянул через изогнутые мраморные перила.

Послышался женский голос. Грейс приподняла голову и увидела женщину с копной темно-рыжих волос, отбивающуюся от мужчин, пытавшихся схватить ее.