Бекка Фитцпатрик - Черный лед

– Я думал о тебе каждую ночь в общежитии. Представлял, как целую тебя. Как снова прикасаюсь к тебе.

Кэл, думающий обо мне! В сотнях километров отсюда, в маленькой комнате, которой я никогда не видела. Кэл совсем такой, как в моих мечтах. Не этого ли я хотела?

Он игриво обхватил меня за шею и уложил себе на колени.

– Быть с тобой – это правильно, Бритт. Я хочу тебя.

Келвин хотел быть со мной. Я должна была наслаждаться романтическими мгновениями, слышать музыку в своем сердце, но мой разум непрестанно обращался к последним событиям. Всего несколько часов назад я постучалась в его дверь, погибая от холода. И еще не пришла в себя. Почему он хочет этого прямо сейчас? Он совсем не думает обо мне?

– Это твой первый раз? – спросил Келвин. – Будет больно совсем чуть-чуть. – Его губы прижались к моей щеке. – По крайней мере, так мне говорили.

Я всегда мечтала, что Келвин станет моим первым мужчиной. Все детство я провела, воображая, как однажды пройду по центральному нефу церкви и встречу его у алтаря. Мой первый раз должен был случиться в начале медового месяца, на берегу моря, после заката, под плеск волн. Келвин знал, что я хотела подождать. Так зачем же принуждал меня сейчас?

– Скажи, что хочешь меня, Бритт, – прошептал Келвин.

Нелепо, но я могла думать о чем угодно, но не о том, что ему ответить. Келвин не караулил входные двери. Это не опасно? Действительно ли я хочу этого?

Кэл поцеловал меня еще настойчивее, отбрасывая подушку в сторону, прижимая меня к изголовью кровати. Его руки, казалось, были везде: задирали мою ночную рубашку, сжимали мягкую податливую плоть, гладили кожу на бедрах. Я откинулась назад и подтянула колени, пытаясь выиграть время и подумать, но он тихо засмеялся, неправильно истолковав мои действия.

– Играем в неприступность… Это мне нравится. – Он навалился на меня, покрывая мое лицо короткими, сильными до боли поцелуями. Мое сердце забилось быстрее, но это не имело ничего общего с возбуждением. В горле клокотало слово «нет».

Внезапно перед глазами вспыхнули глаза Джуда. Видение казалось таким настоящим, будто это он стоял передо мною на коленях, а не Келвин.

Я вырвалась, словно ударенная током. Оторопело глядя на Келвина, насухо вытерла рот тыльной стороной ладони. Джуд исчез без следа, но я все равно беспокойно моргала, глядя на Келвина, боясь, что видение вернется. Или я почувствовала приближение настоящего Джуда? Такое возможно?

Я стрельнула глазами в сторону двери, почти что ожидая увидеть в проеме высокую фигуру. Невероятно, но я почти надеялась, что Джуд и в самом деле появится. И остановит Келвина.

Нет! Я выбросила эти мысли из головы, испытывая отвращение к самой себе. Я не хочу Джуда. Он преступник. Убийца. Думать, будто я ему небезразлична, значит обманывать себя.

Келвин потянулся за мной со стоном нетерпения.

– Не заставляй меня останавливаться сейчас!

Я выбралась из кровати и встала. Мне хотелось выгнать Кэла из комнаты и Джуда – из своей головы.

– Нет, Келвин, – твердо сказала я.

Он резко притянул меня к себе, находя губами мои губы.

– Я буду джентльменом.

– Нет!

Мой голос, наконец, пробился сквозь туман в его голове, и лицо помрачнело от непонимания.

– Но ты дала понять, будто сама хочешь, – обвиняюще сказал он.

Правда? Я впустила его, но мне хотелось просто посидеть, обнявшись, поговорить. Я не просила этого .

– Это, часом, не из-за твоего парня? – простонал Келвин, теребя волосы. – Слушай, все в старших классах изменяют, Бритт.

«Как ты изменял мне с Рейчел?» – так и подмывало меня спросить.

– Я никому не скажу, – обещал он. – И ты стопудово не расскажешь. Так в чем проблема?

Только тут до меня дошло: Келвин не догадывался, что Мэйсон из «Севен-Элевен» – вовсе не мой новый парень. Не догадывался и о том, что Мэйсон в магазине был тем же самым Мэйсоном, или Эйсом, похитившим нас с Корби. Он пропустил все действие между прологом и финалом.

Сейчас было неподходящее время пересказывать ему содержание пропущенных серий. Глядя на такого Келвина, ревнивого и пугающего, я начинала беспокоиться, что он может попытаться совершить в следующий раз. Он убил Шона. Солгал об этом. А сейчас он в моей спальне, принуждает меня к тому, чего я не хотела. Теперь я чувствовала себя рядом с ним совсем иначе. Что-то изменилось, но я не могла выразить это словами. Кроме того, что за эти восемь месяцев он, кажется, совсем забыл, кто я.

– Ты даже ничего не скажешь? – злился Келвин. – Вышвырнешь меня и все?

– Я не хочу спорить, – тихо ответила я.

Келвин скатился с моей кровати, острый взгляд зеленых глаз задержался на мне чуть дольше.

– Конечно, Бритт, все, как ты хочешь, – произнес он ровным тоном, в котором я услышала отчасти смирение с неудачей, отчасти разочарование.

Я проснулась от холодного сквозняка – забыла задернуть шторы перед сном. Прошлепав к окну, развязала тесемку, прихватывавшую шторы. Раз уж все равно встала, решила задержаться у окна, внимательно вглядываясь в лес, – думала засечь Джуда в бескрайней тьме. Он был там, где-то поблизости, пытаясь достать меня, – в этом я не сомневалась.

Арка в стене вела в ванную, которую мы с Корби делили на двоих, и я зашла туда ополоснуть лицо. Мышцы ныли от долгого перехода в Айдлвайлд, и, глянув на себя в зеркало, я ахнула, увидев, как выгляжу. Кожа задубевшая, как дерево, долго проплававшее в море, и такая же серая. Вокруг глаз залегли темные пятна, а волосы тусклые и спутанные, немытые уже много дней.

Расстроенная, я повернулась к зеркалу спиной и постояла так мгновение, споря сама с собою. Потом приоткрыла дверь в спальню Корби и, не включая света, прокралась к ее кровати. Она спала на животе, подушка приглушала глубокое ритмичное сопение. Меня ужасно тянуло погладить подругу по голове, но я знала: Келвин не простит мне, если я ее разбужу. Поэтому я просто залезла в постель рядом с нею и тихонько заплакала.

« Мне так жаль, – мысленно говорила я ей. – Это я придумала поехать в горы. Но я не хотела делать тебе больно. Ни сейчас, ни тогда, когда встречалась с Келвином. Зря, конечно, я не рассказала тебе о нас. Это было неправильно – держать все в секрете ».

Мы с Келвином встречались меньше шести месяцев. Но, поскольку я знала его всю свою жизнь и любила большую ее часть, думаю, эти полгода казались мне почти бесконечностью. Кэл всегда был частью моего мира, даже когда мы не были парой официально.

Я хотела, чтобы он был счастлив, и поэтому согласилась держать нашу любовь в секрете. Но глубоко в душе чувствовала себя уязвленной нежеланием Келвина прилюдно называть меня своей девушкой. Мне было больно лгать своим друзьям, особенно Корби, тем более что Кэл был ее братом. Я утешала себя рассуждениями, что любые взаимоотношения строятся на компромиссах, что нельзя получить все и сразу, пора взрослеть и принять, что мир не вращается вокруг тебя.