Джулия Берри - Вся правда во мне

– Мама недовольна, что у нас появилась лошадь.

– Да?

– На нее уходит много корма.

– Хм…

Он остановился напротив дверей школы. Я заметила, что в окно за нами подглядывает Руперт Джиллис. Даррелла тут же подхватили приятели и под истошный лай Джипа втащили в школу.

– Ты можешь поставить Фантом у меня.

Мне стало стыдно. Я с самого начала должна была тебе ее отдать.

– Она твоя, – повторила я.

– Нет. Она – твоя. Но я могу поухаживать за ней для тебя. Ты сможешь приходить к ней так часто, как захочешь.

Я кивнула и приняла твое предложение еще до того, как осознала, что ты мне предлагаешь. Если ты возьмешь ее, я ее не потеряю, ведь мне так не хотелось с ней расставаться.

Джип запрыгнул на телегу и лизнул тебя в лицо. Ты потрепал его по шерсти и помог мне сойти.

– Только не расстраивайся, – сказал ты, если я попрошу Фантом рассказать мне о твоих мыслях.

Руперт Джиллис никак не отреагировал на то, что я снова села рядом с девочками из пятого класса. Все утро он вел себя так, как будто все нормально. Он подходил ко мне, исправлял мою работу, задавал мне новые упражнения и слова для переписывания. И ничего больше. Он равнодушно делал какие-то замечания и переходил к другому ученику.

Я уже начала думать, что победила. Может, вчера это был просто всплеск плохого настроения, о котором он уже забыл. Мы вполне можем общаться как ученик с учителем, и я научусь читать. Я начала делать определенные успехи в письме, и букварь я прочла на несколько уроков вперед.

Он отпустил класс на обед, но вызвал меня к своему столу. Я приготовилась ни словом, ни жестом не показывать ему свою реакцию.

– Вчера ко мне приходили, мисс Финч. И что самое интересное, по поводу вас, – он замолчал, как будто ожидая, что я отвечу, и продолжил. – Во-первых, мистер и миссис Робинсон, с дочерьми которых вы сидите за одной партой. Миссис Робинсон возражает против вашего присутствия в школе. Она утверждает, что вы дурно повлияете на ее близняшек. Ее муж разделяет эти опасения.

Робинсон. Младшие сестры Юнис. Я сделала вид, что закашлялась.

– Я поставлен в крайне затруднительное положение. Конечно, я попытался успокоить их. Честно говоря, я не вижу ничего плохого в том, что вы сидите в классе. Но, к моему глубокому сожалению, я вынужден согласиться с их мнением по поводу вашей испорченности.

Ему удалось меня задеть.

Увидев, как изменилось мое лицо, он кивнул.

– Другой посетитель был, похоже, ваш друг и защитник. Он в непотребных выражениях сделал мне выговор за то, что я якобы плохо с вами обращался во время вчерашних занятий.

Внутри у меня все сжалось. Ты это сделал? Ты заступился за меня?

Или кто-то из детей рассказал дома о том, как меня наказывали, и родители из христианских побуждений пришли выступить на моей стороне?

Не думаю.

– Видите, кто-то против вас, а кто-то за вас. Какая противоречивая женщина, – учитель отодвинул стул и встал. – Вы неглупы, Джудит. Он зашел за угол стола. – Вы, к сожалению, немного отстаете, но все можно наверстать, если мы будем, так сказать, заниматься в более тесном контакте.

Он подошел совсем близко и посмотрел на меня.

– Я могу вам помочь. В дальнейшем я могу давать вам уроки по вечерам у меня дома, если вы будете ко мне приходить.

Его рыбьи глаза так заблестели, что ошибки быть не могло.

Я отпрянула, но он схватил меня за запястье. Неожиданно сильно для такого тощего человека. Я замотала головой и попыталась другой рукой вырвать у него свою руку.

– Девичьи выкрутасы, – сказал он. Я почувствовала запах пота от его заношенного пиджака. – Не притворяйся, что не понимаешь, чего я хочу. Я видел, как ты полуодетая выходила от Лукаса Уайтинга посреди ночи.

Господи! Нет! Только не это!

Он понял, что и в этот раз попал в цель, и снова начал чертить круги своим пальцем по моей ладони.

– Если ты была ласкова с ним, то почему бы не быть ласковой и ко мне? Я люблю девочек, которые не рассказывают сказки.

Я продолжала вырывать руку. В какой-то момент я топнула и попала каблуком ему по пальцам ног. От неожиданности он отпустил меня. У дверей послышался стук чьих-то ботинок. Мы оба обернулись и увидели одного из друзей Даррелла. Я чувствовала себя так, как будто меня изваляли в грязи, настолько мерзкими были слова и взгляды учителя.

– В противном случае пусть Робинсоны и городские власти сами решают, достойны ли вы учиться в нашей школе. Да, мистер Паулинг? Я могу вам чем-то помочь?

Когда ты приехал за нами на своей повозке, мы с Дарреллом уже оделись и были готовы, но нам пришлось подождать, пока Руперт Джиллис не выскажет тебе свои лживые заверения в дружбе.

– Как хорошо, что вы опекаете этих несчастных, – сказал он тебе. – Вы являете собой образец христианского милосердия.

Твое лицо потемнело.

По дороге домой ты не произнес ни слова. На меня ты тоже не смотрел.

Неужели Джиллис сказал тебе что-то о моем визите к тебе той ночью?

Из-за неожиданного холода и потепления несколько тыкв испортилось. Я сходила к бурту овощей, сложенному в хлеву, и выбрала две самые поврежденные тыквы, и отнесла на разделочный стол. Одна была круглой, толстой и морщинистой, вторая – вытянутой в длину, мягкой и тощей. Я назвала ее Рупертом Джиллисом, а первую – Гуди Праетт. Я разрезала Гуди на куски, выскребла семечки, очистила кожу маминым мясницким ножом. Резкий запах тыквы заполнил мои ноздри. Существо тоже его почуяла и потянулась за угощением.

Вооружившись тесаком, я взялась за Руперта и сняла с него скальп. В нем образовалась симпатичная дырка. Я выскребла его полужидкие мозги-семена и отдала на съедение Существу. В углу на очаге закипал чан с водой, куда я брошу вариться тыкву.

Дверь хлева открылась, я обернулась, думая, что это мама.

Но в дверях, освещенный неярким закатным солнцем, стоял ты.

Несмотря на холод, ты был в одной рубашке и брюках. Без шапки и пальто. Мои руки были по локоть в тыквенной мякоти, Я быстро сняла засаленный фартук и отложила его в сторону.

– Что ты делаешь? – Ты вошел и погладил Фантом по гриве.

Я вытерла мокрую руку о фартук.

– Тушу тыкву.

Твои пальцы заставляли Фантом тихо ржать от удовольствия.

– Звучит здорово.

– А где Джип?

Ты улыбнулся.

– Запер негодника дома. Он сожрал мой обед, пока меня не было.

К черту хорошие манеры! Ты же не обедал.

– Хочешь остаться и перекусить чем-нибудь?

– Чем?

Боже, наверное, я сейчас покраснела как рак.

– Тушеной тыквой.

Ты взял нож и стал чистить оставшиеся куски тыквы.

– Твоя мама не слишком мне обрадуется.

Я не смогла притвориться, что ты ошибаешься.

– Я обрадуюсь.