Пол Джонс - Исход

– Так ведь по правде пахнет, – настаивала на своем девочка.

– Простите, Эмили, – извинился Саймон, – моя дочь слишком прямолинейна.

Эмили вежливо улыбнулась.

– Все в порядке. Она права, я уверена. Я ведь несколько дней провела в дороге. – Она знала, что пахнет гаже, чем скисшее месяц назад молоко.

– Пошли, – сказала Рианнон, которую не поколебало смущение отца, – спальня для гостей там.

Эмили была почти уверена, что умерла и попала в рай. Либо она вот-вот очнется от странного сна и будет крайне разочарована.

Во всяком случае, у нее не было других объяснений происходящему. Ей было так хорошо, когда струи горячей воды душа били по ее коже, смывая грязь дальней дороги!

Отмахнувшись от роившихся в мозгу многочисленных вопросов о том, как этот маленький оазис выстоял после красного дождя, она нежилась в объявшем все ее тело тепле. Прошло всего несколько минут, и Эмили почувствовала, как уходят боль и страх последних дней, а сама она наполняется радостью бытия.

Приняв душ, она насухо вытерлась и надела свежую блузку и джинсы. Блузка помялась в рюкзаке, но Эмили подумала, что хозяева вряд ли к этому придерутся.

Рот внезапно наполнился слюной, и она поняла, что это произошло даже прежде, чем ее разум зафиксировал донесшийся из-за дверей аромат жареного мяса. Застегнув последнюю пуговицу на блузке, Эмили пошла на запах.

– Так лучше? – спросил Саймон, стоило только Эмили появиться в кухне.

– Гораздо, спасибо вам, – ответила она, и это было чистой правдой.

Дело было не только в душе и горячей пище. Настроение поднялось, потому что вокруг нее снова были люди. До сих пор Эмили даже не понимала, как одиноки ее дни.

Тор побрел ей навстречу, виляя хвостом с энтузиазмом, но несколько смущенно; пес словно понимал, что бросил хозяйку ради первого встречного, удостоившего его своим вниманием.

Дети сидели за маленьким столиком на четверых, стоявшим сразу возле кухни. Рианнон подняла глаза и улыбнулась Эмили, а малыш продолжал смотреть в свою тарелку, держа наготове нож и вилку.

– Надеюсь, вы не вегетарианка? – оглянулся через плечо Саймон, нагибаясь и вытаскивая из духовки противень дымящегося жаркого, распространявшего умопомрачительный запах.

Эмили подумала, что, даже будь она вегетарианкой, этот аромат, без сомнения, соблазнил бы ее стать мясоедкой.

Саймон с уверенностью, которую дает только практика, нарезал мясо, а потом вытащил из духовки второй противень.

– Все с нашего огорода, свеженькое, – кивнул он на запеченные овощи: картошку, морковь и лук.

– Да вы, кажется, полностью сами себя обеспечиваете?

– До ближайшего супермаркета миль десять, поэтому у меня всегда был изрядный запас продуктов. Знаете, просто на всякий случай, – объяснял Саймон, раскладывая еду по тарелкам. – А огород – это наше любимое детище. Мы разбили его после смерти моей жены. Нам с детьми нравится там работать, правда же, ребята?

Бен и Рианнон дружно закивали с набитыми ртами.

Если душ был раем, то говяжье жаркое оказалось нирваной.

Эмили ничего не сказала о смерти жены Саймона; он так вскользь упомянул об этом событии, что стало ясно: оно произошло задолго до красного дождя. Журналистка сомневалась, что Саймон захочет при детях говорить о красной чуме, поэтому продолжала вести светскую беседу.

– И давно вы здесь живете? – спросила она.

– Всю жизнь, – сказал Бен, и взрослые расхохотались.

– Почти пятнадцать лет, – ласково взъерошив сыну волосы, сказал Саймон. – Мы с моей женой Элизой переехали сюда незадолго до свадьбы. Я – архитектор, и поэтому такое место как раз по мне. И к городу близко, если что, можно легко туда добраться. – Он помолчал, жуя кусочек мяса, потом проглотил его и продолжил: – Элизы не стало больше двух лет назад, и тогда я решил как можно больше времени проводить с детьми, уволился с постоянной работы и стал фрилансером. Так я могу почти не расставаться с семьей.

– Мои соболезнования по поводу вашей жены.

– У нее был рак, – повесив голову, сказала Рианнон. – Рак поджелудочной.

– Рак это гадость, – прошептал Бен, накалывая на вилку одинокую морковку.

– Да. Еще какая гадость, – отозвался его отец.

Саймон настоял, чтобы Эмили после еды осталась за столом. Они с детьми тем временем перемыли посуду и составили ее в пластиковую сушилку у раковины.

– Это наша семейная традиция, а кроме того, вы – гостья, – пояснил он.

Когда все было убрано, Саймон снова присоединился к Эмили за столом.

– Риа, почему бы вам с Беном не поиграть немножко во дворе?

Казалось, девочка вот-вот начнет возражать, но вместо этого она лишь вздохнула и пожала плечами. Дети встали, и Тор тут же тоже вскочил, но потом замер и посмотрел на Эмили.

– Иди давай, – сказала журналистка, кивнув на ребятишек. – Вы же не возражаете? – добавила она, глядя на Саймона.

– Ну вроде бы он не собака-убийца, хоть мне вначале так и показалось, так что почему бы и нет? Только не дразните его особенно, ладно, ребята?

Дети дружно обещали и бросились к двери, а Тор прыгал вокруг них. Прошла всего пара минут, и со двора донеслись радостные ребячьи крики и лай маламута.

– Я знаю, время еще раннее, но, может, я предложу вам выпить? – Голос Саймона утратил шутливые нотки, которые звучали в разговоре с детьми.

Эмили покачала головой. Ей хотелось чего-то крепкого, но для беседы нужен был ясный рассудок. Саймон плеснул себе в стакан виски и снова уселся за столик, периодически отхлебывая во время разговора.

– Когда выпал красный дождь, мы все были тут, в этом доме. Дети не пошли в школу. Страшно даже представить, что бы я делал, если бы… нет, лучше не думать о том, как порой лишь слепой случай спасает твою жизнь и жизни твоих детей. Мне нравится мысль, что судьба оставила их мне, потому что до этого забрала их мать. Глупо, правда?

Эмили лишь мягко улыбнулась, ожидая продолжения.

– Вы что-нибудь слышали о микроклимате?

Она лишь покачала головой. Саймон подался вперед на своем стуле и, жестикулируя, заговорил:

– Это погода, характерная для определенного места. Причем эта погода может быть совсем не такая, как в окрестностях. Например, у вас идет дождь, хотя во всех остальных местах совершенно сухо. Если задуматься, это просто удивительно. – Саймон отпил из своего бокала. – Эта лощина имеет собственный микроклимат, что-то связанное с деревьями и озером. Прошлой зимой кругом было много снега, а у нас не упало ни снежинки. И сухо было, как в пустыне.

– На самом деле, я вчера видела, как это происходит, – сказала Эмили. – Я укрылась в доме напротив только потому, что начинался дождь, но он, кажется, закончился, стоило мне свернуть на подъездную дорогу.