Эй. Джи. Рич - Рука, кормящая тебя

Женщина продолжала печатать. Вбила какое-то короткое слово. Потом еще раз. И еще. После шестой попытки она улыбнулась.

– МойДружок, без пробела, оба слова – с заглавной буквы. Вы говорили, что она может сама посылать себе письма. С какого адреса?

Я продиктовала ей электронный адрес Беннетта: themaineevent@gmail – единственный адрес, с которого он писал мне. Женщина вбила его в строку поиска и развернула ноутбук экраном ко мне. Там был список из несколько сотен писем. Примерно четверть из них были отправлены уже после его смерти. И опять у меня в голове помутилось – этакое старомодное выражение – при виде имени абонента, писем от которого я когда-то ждала с замиранием сердца.

Я попросила открыть письмо, отправленное на следующий день после смерти Беннетта, и стала читать. Сэм, ты уже была в банке? Ты нашла паспорт? Я тебе доверяю. Люблю тебя. У нас почти все готово.

– Можете выяснить, она сама себе это прислала или нет?

– Если сама, то с другого компьютера. – Женщина щелкнула по иконке, на которую я никогда раньше не обращала внимания. – Вы пингуете адрес, сигнал идет на локатор ресурса и возвращается обратно – как в эхолокаторе. Вы нажимаете «показать результат», и открывается IP-адрес и время: сколько секунд или миллисекунд шел сигнал. Это письмо было отправлено откуда-то отсюда. В смысле, прямо отсюда, из этой части города.

Либо Саманта сама посылала себе письма из какого-то места неподалеку от моего дома, из чего можно сделать весьма неприятный вывод, что она следовала за мною повсюду. Либо их отправлял кто-то другой – кто-то, кого я не знала, – и опять же откуда-то неподалеку. Меня пугали оба варианта; я не знала, как себя защитить.

– Можно вас попросить сделать еще кое-что для меня? Можете узнать пароль для themaineevent@gmail?

Женщина тут же опробовала самые популярные пароли, но они не подошли.

– Есть один парень, Джереми Гофни… он создал кластер из двадцати пяти компьютеров, которые выдают до трехсот пятидесяти миллиардов догадок в секунду. Пароль подобрать можно, но это займет от получаса до шести часов. Чтобы вам не ждать, вы пока занимайтесь своими делами. Когда все будет готово, я пришлю вам эсэмэску.

По дороге домой я зашла в Gimme Coffee и взяла кофе на вынос. Когда я вернулась, как раз настала пора выгуливать Оливку. Я решила сегодня сводить ее в парк Купер: он поменьше, чем парк Маккаррен, но зато расположен на Олив-стрит. И там обычно гуляют с маленькими собачками – Оливке будет с кем поиграть. Но дело близилось к вечеру, и на улице было так холодно, что Оливка мерзла даже в шерстяном вязаном свитере. Пришлось спрятать ее за пазуху, и мы с ней просто сидели на лавочке.

Куда собиралась поехать Саманта, что ей нужен был паспорт? Или ее уговаривали поехать? С чего бы вдруг она стала писать такое себе самой? Разве что она заранее предполагала, что эти письма прочтет кто-то еще… Но почему она перестала себе писать? Или все-таки ей писал кто-то другой? И почему больше не пишет?

Оливка заерзала у меня за пазухой, вернув меня в здесь и сейчас . Я решила, что ей надо пописать, и поставила ее на землю. Но она никуда не пошла. Поэтому я снова засунула ее за пазуху и отправилась домой. Я шла быстрым шагом, едва не срываясь на бег, и постоянно оглядывалась, как человек, который боится, что его кто-то преследует. У меня не было сил изображать уверенный шаг, который мог бы отпугнуть потенциального злоумышленника.

Хакерша обещала подобрать пароль к почте Беннетта. Но я уже сомневалась, что мне это нужно. Может быть, лучше не знать всего, на что он был способен? Кажется, это как раз тот классический случай, когда платой за информацию станет дальнейшее унижение. Я же не зря спрашивала Стивена, каков предел прочности у человека. С другой стороны, информация – если я все же смогу абстрагироваться настолько, чтобы воспринимать ее объективно, без приложения к себе лично, – может очень мне пригодиться для дипломной работы. Я получу данные прямо из первоисточника – я своими глазами увижу, как хищник подкрадывается к добыче, готовясь напасть. Социопат и его жертва: я сама.

Возможно, у меня оставалось еще два-три часа до того, как со мной свяжется хакерша. Мне нужно было собраться с духом и морально подготовиться к тому, что я уже совсем скоро узнаю. В упаковке ксанакса осталось всего четыре таблетки, но по рецепту, который выписала мне Селия, я могла взять еще одну упаковку. Я пошла в «Наполитано» на углу Грэм и Метрополитен. В этой старомодной итальянской аптеке меня знали по имени. Хозяйка аптеки, рыжеволосая дама с вечно седыми корнями, тепло со мной поздоровалась. В нашей округе все знали, через что я прошла. Я отдала ей рецепт.

– У вас только одна упаковка осталась, – сказала она.

Видимо, выглядела я неважно, а именно как человек, которому явно не хватит одной упаковки ксанакса.

Пока аптекарша ходила в заднюю комнату, где хранились лекарства, выдаваемые по рецептам, я проверила, нет ли у меня в мобильном новых сообщений, хотя телефон не пищал. Дожидаясь аптекаршу, я рассматривала итальянское мыло, которого не найдешь больше нигде, ни в какой другой аптеке. Я почти успокоилась, зная, что у меня будет запас транквилизаторов. А если вдруг выяснится, что Беннетт никогда меня не любил? Мне совсем не понравилась эта мысль – явное указание на то, что мне до сих пор хотелось верить, что он меня любил. Но вот такой я человек: если где-то авария на дороге, я не проеду мимо, не глядя на раненых.

Я заплатила за таблетки. Когда я уже подходила к дому, пришла эсэмэска от хакерши: Все готово .

Я могла бы сразу принять таблетку, даже не заходя домой, но решила, что справлюсь сама, что бы меня ни ждало. Когда я пришла в мастерскую, там был другой посетитель. Вернее, посетительница. Монахиня. Зачем монахине компьютерный хакер?!

– Одну минутку, – сказала мне хакерша.

Монахиня держала в руках маленькую статуэтку Девы Марии. Хакерша взяла статуэтку, осмотрела ее со всех сторон и сказала монахине, что через неделю все будет готово. Значит, мастерская была не просто прикрытием.

– Идите сюда, за прилавок, – сказала мне хакерша, когда монахиня вышла. – Поговорим в задней комнате.

Она провела меня в комнату с ноутбуком и указала на складной стул, мол, садитесь.

– Если Саманта не профи, она не отправляла себе эти письма. – Хакерша протянула мне ручку и желтый самоклеющийся листочек и сказала, чтобы я записала пароль, который она мне продиктует. Как я понимаю, ей не хотелось оставлять улики в виде записи собственным почерком.

– Сколько я вам должна? – Я принесла наличные, как мне было сказано.

Маккензи был прав: я заплатила меньше, чем за три месяца за Интернет.

Пароль был такой: дажекогдатыспишь.