Крис Юэн - Прибежище

Мужчина немного поиграл с одной из своих сережек, переваривая то, что ему сообщила Лена. Он сделал долгий вдох, задумчиво покачал головой и наконец выпустил воздух из легких.

– Ну, тогда выходите наружу и залезайте в мой джип, – сказал он. – Вас ждет целая группа людей, с которыми вам непременно нужно увидеться.

Лена заколебалась. Прикусила нижнюю губу и пристально уставилась на мужчину.

– Я хочу, чтобы эти гады за все заплатили, – проговорила она. – За то, что сделали со мной и с людьми, которые пытались мне помочь. Но более всего – за смерть Алекса.

– Я вас услышал, – кивнул мужчина. – Можете поверить, как раз этим мы и занимаемся – ищем способ заставить этих людей за все заплатить.

Мы решили позвонить Шиммину. Папа попросил его немедленно приехать к нам. Он не стал объяснять зачем, сказал просто, что это очень срочно. Шиммин явно не хотел никуда ехать – он занимался расследованием смерти Джеки Тир. Но когда папа стал настаивать, инспектор сдался.

Пока мы дожидались его приезда, я отправился в ванную и занялся своей рваной раной на голове. Пустил воду в раковину и смоченными в воде тампонами из туалетной бумаги как можно аккуратнее промыл травму. Потом намылил ладонь и смыл кровь с лица. Вода на фоне белого фаянса выглядела темно-розовой. Перевязь была в безобразном состоянии, вся в красных пятнах. Плечо жутко болело и не желало двигаться, да и все тело ныло. Я чувствовал себя столетним старикашкой. Вытащив пробку из раковины, я уставился на себя в зеркало, пытаясь переварить информацию, которую папа сообщил мне насчет Лоры. Это оказалось нелегко. Я понимал, что мы с сестрой здорово разошлись в последние годы и уже не делились всем, как раньше, когда были детьми, но мне трудно было смириться с мыслью, что она не обратилась ко мне за помощью в тяжелой ситуации.

Будь сестра сейчас здесь, думаю, она бы сказала, что старалась свести к минимуму риски, которым подвергала близких. Что, поделившись бедами с папой, она и так зашла слишком далеко. Но вряд ли я бы ей поверил.

Схватив полотенце, я вытер лицо. Прижал его к ране на голове, а после швырнул в ванну.

Чувствовал я себя так, словно сильно подвел Лору, не оправдал ее надежд. Впрочем, в глубине души я понимал, что так оно и произошло. Моя сестра попала в беду и опасалась за свою жизнь, а я этого даже не заметил. Да, разумеется, Лора сама сделала свой выбор. Уехала в Лондон. Поставила карьеру выше семьи. Но только теперь я начал осознавать, что она так поступила ради нашей безопасности. И самое скверное, что у меня уже никогда не будет возможности ей об этом сказать.

Единственным утешением служило то, что сестра попросила Лену положиться на меня, оставив мне и флешку, и пароль для ее прочтения. Думаю, Лора решила поровну разделить все риски между мной и папой. Она верила, что я пойму, чего она от меня хотела, когда дело дойдет до этого, и теперь я спрашивал себя, каким именно образом я буду это воплощать.

У меня есть флешка. И видеофайл, который на ней записан. Но я так и не понял, что мне с ним делать. Может, Лора хотела, чтобы я эту съемку обнародовал? Или же она старалась избежать этого, пока была жива, и имела на то причины? Вдруг появление сестры в фильме указывает на ее причастность к убийству Алекса Тайлера? Или, наоборот, освобождает ее от ответственности за это? Я так и не смог прийти к окончательному решению. И понятия не имел, как быть.

Детектив-инспектор Шиммин приехал до того, как я окончательно определился с дальнейшими шагами. Выйдя из ванной, я увидел, что папа здоровается с ним перед моей парадной дверью. Они о чем-то говорили приглушенными голосами. Сам разговор я не слышал, поскольку стоял на лестничной площадке, но видел, как Шиммин то и дело бросает взгляды в мою сторону. Выражение его лица становилось все мрачнее и суровее. Отекшие глаза сощурились так, что превратились в узкие щелочки, придав инспектору еще более настороженный вид.

Он не заговорил со мной, пока не осмотрел тело, опустившись на колени. Проделал Шиммин это быстро, резким движением перевернув голову лысого на другой бок кончиком своей ручки. Крякнул, потом ткнул ручкой в ствол убитого.

– Его из этого пистолета застрелили? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой. И сказал, что пистолет, из которого его убили, лежит на моем кофейном столике. Ребекка вытащила из него магазин и поставила пистолет на предохранитель, прежде чем проводить дедушку в его комнату.

Шиммин оставил пистолет лежать на полу и обшарил карманы лысого. Достал удостоверение, которое этот тип показывал мне в спортцентре. Бумажник. Мобильный телефон. Связку ключей от машины. Нетрудно догадаться, что это ключи от «Воксхолла», который стоял припаркованный снаружи.

Шиммин открыл кожаный бумажник и просмотрел его содержимое. По-прежнему сидя на корточках возле мертвого, поднял взгляд на меня и на папу и показал папе удостоверение.

Папа просмотрел документ и задумался. Я подошел поближе и глянул сам. Там красовался впечатляющий государственный герб. Фотография погибшего. И его имя – Джон Энтони Мензер.

– Это имя ничего мне не говорит, – сказал папа.

Шиммин вопросительно поднял бровь, повернувшись ко мне.

– И мне тоже ничего, – пожал я плечами.

Папа закрыл удостоверение и вернул его Шиммину. Инспектор шлепнул себя корочкой по колену, погруженный в собственные раздумья.

– Кто-нибудь мог слышать выстрелы? – спросил он.

Вопрос очень меня удивил. Мне даже потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

– Сомневаюсь, – ответил я. – Отсюда довольно далеко до нашего приюта. Многие наши жильцы туговаты на ухо, к тому же в это время дня большинство из них, должно быть, сидят у телевизора. И звук там включен на полную мощность.

– А как насчет персонала?

– Это возможно. Они могли их услышать – из кухни.

– А соседи?

– Может быть. А что?

Взгляд инспектора переместился на стул, так и стоявший посредине комнаты. Тот самый, на котором лысый удерживал папу. Шиммин поднялся на ноги, выпрямился и забрал с кухонной стойки флешку, потом поднял с пола дешевый мобильник.

– Садись, – указал он на диван. – Ты мне сейчас подробно и в деталях расскажешь, что именно происходило и происходит.

На этот раз я действительно рассказал все, что знал. Во всех деталях и подробностях, которые смог припомнить. Ничего не скрыл и не оставил при себе. Мне уже осточертело справляться со всем этим в одиночку. Хватит с меня этой возни в разрозненных фактах, бесконечным потоком крутящихся в голове.

Шиммин не произнес ни слова, пока я не закончил свой рассказ. Добрых двадцать минут. Может, даже больше. Он сидел на кофейном столике, уперев локти в колени и сложив ладони под своей мощной челюстью завзятого обжоры. Предметы, которые инспектор извлек из карманов мертвеца, были разложены перед ним на столике рядом с «береттой».