Ли Чайлд - Джек Ричер, или Похититель

– А где все?

– Гуляют, трясут деревья, – ответил Ковальски.

– Какие деревья?

– У Берка появилась теория. Он думает, что нас посетили призраки из прошлого.

– Какие еще призраки?

– Ты знаешь, о чем речь, – проворчал Ковальски. – Берк тебе о них рассказал.

– Найт и Хобарт?

– Они самые.

– Пустая трата времени, – сказал Ричер. – Они погибли в Африке.

– Вовсе нет, – возразил Ковальски. – Приятель приятеля нашего приятеля позвонил клерку из Управления по делам ветеранов. Лишь один из них погиб в Африке.

– Который?

– Мы пока не знаем, но скоро выясним. Ты знаешь, сколько зарабатывает клерк из Управления?

– Полагаю, совсем немного.

– Все имеет цену. А клерк стоит недорого.

Они вошли в пустую гостиную. Фотография Кейт Лейн все еще стояла посреди стола и притягивала к себе взгляд. Падающий с потолка свет придавал ее лицу легкое сияние.

– Ты их знал? – спросил Ричер. – Найта и Хобарта?

– Конечно, – кивнул Ковальски.

– И в Африке ты с ними был?

– Конечно, – ответил Ковальски.

– На чьей ты стороне? Ты за них или за Лейна?

– Мне платит Лейн. А они – нет.

– Значит, у тебя тоже есть цена.

– Только у засранцев нет цены.

– Кем ты был тогда?

– Спецназ морской пехоты.

– Значит, ты умеешь плавать.

Ричер вышел в коридор и двинулся в сторону главной спальни. Ковальски не отставал.

– Ты все время будешь за мной ходить? – осведомился Ричер.

– Скорее всего, – проворчал Ковальски. – А куда ты собрался?

– Считать деньги.

– Лейн в курсе?

– Иначе он не показал бы мне код.

– Значит, он тебе его сообщил?

«Очень на это надеюсь, – подумал Ричер. – Левая рука. Согнутый указательный палец. Прямой безымянный. Прямой средний. Еще раз прямой средний. 3785. Я надеюсь».

Он открыл дверь чулана и набрал на цифровой панели 3785. Прошло несколько мучительных секунд, потом раздалось гудение, и дверца открылась.

– Мне он так и не сообщил код, – сказал Ковальски.

– Однако могу поспорить, что он доверяет тебе быть его телохранителем в Хэмптонсе.

Ричер распахнул внутреннюю дверцу и потянул за цепочку выключателя. Чулан имел три фута в ширину и шесть футов вглубь. Узкое свободное пространство слева, деньги справа. Горы банкнот. Все в банковской упаковке, за исключением одной вскрытой – она была наполовину пуста. Именно ее Лейн разбросал по комнате, а потом собрал. Ричер взял упаковку и положил на кровать. Ковальски оставался за его спиной.

– Умеешь считать? – спросил Ричер.

– Ну ты даешь, – усмехнулся Ковальски.

– Тогда сосчитай, сколько здесь.

Ричер вернулся в чулан, отошел влево и опустился на корточки. Взял несколько запечатанных пачек и взвесил в руке, а потом внимательно осмотрел со всех сторон. На фронтальной стороне под надписью «Центральный банк» более мелким шрифтом было напечатано: «Национальное правительство, Уагадугу, Буркина-Фасо». Ниже Ричер прочитал: «Доллары США 1 000 000». Пластиковая обертка была старой, толстой и покрытой пылью. Ричер облизнул подушечку большого пальца, протер маленький кружок и увидел лицо Бена Франклина. Банкноты по сто долларов. Десять тысяч в одной пачке. Едва ли их содержимое могло усохнуть от жары. Миллион долларов, если только банкиры из национального правительства Буркина-Фасо не сжульничали, в чем Ричер сильно сомневался.

Миллион долларов в удобной упаковке – не такой уж тяжелый груз, его вполне можно унести в сумке.

Всего здесь было десять целых упаковок. И десять пустых.

Прежде здесь находилось двадцать миллионов долларов.

– Пятьдесят пачек, – послышался от кровати голос Ковальски. – По десять тысяч долларов в каждой.

– И сколько это получается? – спросил Ричер.

Молчание.

– Ты что, болел, когда проходили умножение?

– Это много денег.

«Ты все правильно понял, – подумал Ричер. – Это пятьсот тысяч. Полмиллиона. Здесь остается десять с половиной миллионов долларов, и десять с половиной миллионов увезены».

А раньше здесь был двадцать один миллион долларов.

Плата за Буркина-Фасо, капитал Лейна, который он не трогал пять лет. Но три дня назад ситуация изменилась.

Ковальски подошел к двери чулана с пачками денег в руках, которые он аккуратно разложил на две равные стопки, а одну пачку пристроил сверху. Затем он свернул наружную упаковку – получился удобный небольшой пакет в два раза меньше исходного.

– Похоже, ты болел в тот день, когда изучали числа? – осведомился Ричер.

Ковальски не ответил.

– А вот я не прогуливал, я посетил тот урок, – не унимался Ричер.

Молчание.

– Видишь ли, существуют четные числа и нечетные числа. Четные числа можно представить в виде двух столбиков равных размеров. А с нечетными так не получается. Одна пачка остается лишней.

Ковальски молчал.

– Пятьдесят – это четное число, – продолжал Ричер. – А вот сорок девять, к примеру, нечетное.

– И что с того?

– Так что вытащи из кармана десять тысяч, которые ты украл, и отдай мне.

Ковальски стоял неподвижно.

– Сделай выбор, – продолжал Ричер. – Если ты хочешь сохранить эти десять штук, тебе придется победить меня в кулачном бою. Если у тебя получится, ты захочешь взять еще – так ты и поступишь, а потом убежишь. И тогда ты останешься снаружи, а Лейн и его парни начнут трясти деревья и искать тебя. Ты хочешь, чтобы так было?

Ковальски продолжал молчать.

– Ты все равно не сможешь меня побить, – небрежно сказал Ричер.

– Ты думаешь?

– Даже Деми Мур сумела бы надрать тебе задницу.

– Я проходил подготовку.

– И к чему тебя готовили? Плавать? Ты видишь здесь воду?

Ковальски не ответил.

– Первый же удар решит дело, – посулил Ричер. – Так всегда бывает. На кого ты поставишь? На коротышку или на большого парня?

– Ты не хочешь, чтобы я стал твоим врагом, – заявил Ковальски.

– Но и друг такой мне не нужен, – сказал Ричер. – Проклятье, я бы не хотел отправиться с тобой в Африку. Я бы не хотел ползти к наблюдательному пункту, пока ты остаешься у меня за спиной. Я бы не хотел оглянуться и увидеть, как ты уезжаешь в сторону заката.

– Ты не знаешь, как это было.

– Я точно знаю, как все было. Ты оставил двух человек в передовом охранении, в трехстах ярдах от вашей позиции. Ты мерзок.

– Тебя там не было.

– Ты позор для формы, которую когда-то носил.

Ковальски молчал.

– Но тебе хорошо известно, с какой стороны намазан хлеб, – продолжал Ричер. – И ты не хочешь кусать руку, которая тебя кормит. Верно?

Ковальски долго стоял неподвижно, потом бросил на пол аккуратно сложенные деньги, засунул руку в задний карман и вытащил пачку стодолларовых купюр. Они были сложены вдвое. Он бросил пачку на пол рядом с остальными деньгами, и банкноты вновь стали напоминать цветок, раскрывший лепестки. Ричер положил пачку к остальным деньгам и водрузил пакет сверху запечатанных стопок. Погасил свет и закрыл дверь. Электронный замок щелкнул и захлопнулся. Раздался короткий гудок.