Тесс Герритсен - Химера

И вдруг перед ней возникло белое как мел лицо Майкла Григгса.

Эмма закричала. И в ужасе начала метаться по воздуху, не зная, куда двигаться.

– Уотсон!

Она уставилась на огромный кровавый пузырь, еще не отделившийся от зияющей раны на шее Григгса. Вот откуда кровь – разрезана сонная артерия. Эмма заставила себя дотронуться до неповрежденной стороны его шеи, чтобы прощупать пульс. Он не прощупывался.

– ЭКГ Дианы ровная линия! – воскликнул Тодд.

Эмма потрясенно взглянула в сторону люка, ведущего в российский рабочий модуль, там Диана должна была находиться в изоляции. Пластиковой обшивки не было, модуль был открыт.

Эмма в ужасе вплыла в российский модуль.

Диана была привязана к кушетке. Лицо ее было изуродовано до неузнаваемости, а зубы превратились в кровавые обломки. Из ее рта вытекала кровь, превращаясь в пузырь.

Наконец внимание Эммы привлек визг монитора. По экрану тянулась ровная линия. Эмма хотела было отключить звук, но рука застыла в воздухе. На выключателе поблескивала желатинозная сине-зеленая масса.

«Яйца. Они уже вышли из Дианы. Она выпустила Химеру».

Визг монитора был нестерпим, но Эмма не шевелилась, глядя на гроздь яиц. Казалось, они мерцают и куда-то движутся. Эмма поморгала, и, когда ее зрение снова прояснилось, она вспомнила, что, когда она ныряла в люк, покидая шлюз, что-то влажное ударило ей в лицо и обожгло глаза. Тогда на ней не было очков. Эмма до сих пор ощущала влагу на лице, прохладную и липкую.

Она коснулась щеки и, взглянув на кончики пальцев, увидела яйца, похожие на дрожащие жемчужины.

Визг кардиомонитора стал совсем непереносимым. Она отключила монитор, и звук затих. Наступившая тишина вызывала неменьшую тревогу. Эмма не слышала шипения вентиляторов. Они должны были прогонять через себя воздух, очищая его фильтрами тонкой очистки. «Слишком много крови в воздухе. Она забила все фильтры». Увеличение градиента давления в фильтрах подействовало на сенсоры, и перегревшиеся вентиляторы автоматически отключились.

– Уотсон, ответь! – позвал Тодд.

– Они умерли. – Ее голос дрогнул, и она всхлипнула. – Они оба умерли!

Теперь по связи раздался голос Лютера:

– Я вхожу.

– Нет, – ответила она. – Нет…

– Держись, Эмма. Я сейчас буду.

– Лютер, тебе нельзя входить! Здесь кругом кровь и яйца. Станция больше непригодна для жизни. Тебе придется остаться в шлюзе.

– Но это лишь временное решение.

– А других у нас не осталось!

– Послушай, я сейчас в шлюзовом модуле. Закрываю внешний люк. Начинаю восстанавливать давление…

– Вся вентиляция отключилась. Воздух очистить нельзя.

– У меня двести шестьдесят миллиметров. Жду окончания проверки целостности.

– Если ты войдешь, то заразишься!

– Полное восстановление давления.

– Лютер, я уже заразилась! Мне в глаз попали яйца. – Эмма глубоко вздохнула. Вдох сорвался на всхлип. – Ты остался один. Только у тебя есть шанс выжить.

Последовала долгая пауза.

– Боже, Эмма, – пробормотал он.

– Ладно-ладно. Послушай меня. – Она замолчала, чтобы успокоиться. Чтобы все как следует обдумать. – Лютер, я хочу, чтобы ты перешел в шлюзовой модуль. Он относительно чистый, и там ты сможешь снять шлем. Затем отключи наушники и микрофон.

– Что?

– Отключи. Я направляюсь в Нод-1. Я окажусь по другую сторону люка и смогу поговорить с тобой.

Теперь в разговор вмешался Тодд:

– Эмма! Эмма, не отключай связь с Землей…

– Извини, Врач, – пробормотала она и выключила аппаратуру связи.

Через некоторое время Эмма услышала, как Лютер обратился к ней по внутренней проводной системе связи:

– Я в шлюзовом модуле.

Теперь они говорили без свидетелей, их разговор не отслеживали из Центра управления полетами.

– У тебя остался только один вариант, – сказала Эмма. – Тот, на котором ты настаивал все это время. Я не могу им воспользоваться, а ты можешь. Ты еще не заражен. Ты не принесешь инфекцию на Землю.

– Мы уже договорились по этому поводу. Мы никого не оставляем на станции.

– Незараженного воздуха в твоей системе жизнеобеспечения осталось на три часа. Если ты не будешь снимать шлем в корабле аварийного спасения и сразу начнешь сход с орбиты, ты сможешь вернуться вовремя.

– Но тогда ты останешься без средств спасения.

– Я уже без средств спасения! – Эмма снова глубоко вздохнула и заговорила спокойнее: – Послушай, мы оба знаем, что нарушаем приказы. Возможно, ничего хорошего не выйдет. Как на это отреагируют на Земле, никто не знает, это рискованное предприятие. Лютер, ты должен сделать выбор.

– Ты ведь не сможешь эвакуироваться…

– На мне можно поставить крест. Даже не думай обо мне. Я уже покойница, – тихо добавила Эмма.

– Эмма, нет…

– Чего хочешь ты? Ответь на этот вопрос. Думай только о себе.

Она слышала, как он вздохнул.

– Я хочу домой.

«Я тоже, – подумала она, смахивая слезы. – О боже, я тоже хочу домой».

– Надевай шлем, – велела она. – Я открою люк.

Джек вбежал по ступенькам в Тридцатый корпус, показал свой бедж охране и направился прямо в зал специальных полетов.

Гордон Оби перехватил его у дверей:

– Джек, подожди. Ты войдешь туда, поднимешь шум, и они тут же выкинут тебя вон. Успокойся, иначе ты ей помочь не сможешь…

– Я хочу, чтобы моя жена немедленно вернулась на Землю.

– Все хотят, чтобы они вернулись домой! Мы делаем все возможное, но ситуация изменилась. Теперь заражена вся станция. Система фильтров не работает. У экипажа больше нет возможности починить шарнир, так что они остаются без энергоснабжения. А теперь еще и не выходят на связь.

– Что?

– Эмма и Лютер отключили систему связи с Землей. Мы не знаем, что у них происходит. Поэтому-то тебя и вызвали, чтобы ты помог с ними связаться.

Джек заглянул в открытую дверь зала специальных полетов. Он увидел мужчин и женщин, сидящих за пультами и, как обычно, исполняющих свои обязанности. Он вдруг пришел в ярость оттого, что операторы так спокойны и рациональны. Что гибель еще двоих астронавтов, похоже, никак не отразилась на их холодном профессионализме. Спокойное поведение людей в зале лишь усилило его горе и ужас.

Он вошел в зал. За спиной руководителя полета Вуди Эллиса стояли два офицера в форме Военно-воздушных сил и следили за каналом связи. Они напоминали о том, что НАСА больше не может здесь распоряжаться, и ужасно этим раздражали. Когда Джек шел вдоль заднего ряда, несколько операторов бросили на него сочувствующие взгляды. Он молча сел в кресло рядом с Тоддом Катлером. Джек прекрасно сознавал, что за ним с балкона для зрителей следят другие офицеры Военно-воздушных сил из Объединенного космического командования.