Стивен Хантер - Третья пуля

– Да-да, конечно, – торопливо произнес он, все еще по-английски.

– Говорите по-русски. Я настаиваю на том, чтобы все разговоры на эту тему велись на русском языке.

– Да, сэр.

– Мы делаем это с большой неохотой, но нам еще больше не хочется, чтобы этот молодой человек послал войска на Кубу или куда-то еще. Он проявляет признаки неуравновешенности, безрассудства и идиотизма, легко поддается влиянию и чрезвычайно амбициозен. У него нет никаких моральных устоев. Он может спровоцировать ядерную войну. Его необходимо остановить. К руководству вашей страной должен прийти ответственный лидер. Алик, вам следует понять: нажимая спусковой крючок, вы не разрушаете, а созидаете.

– Да-да, я понимаю, – сказал он.

Разумеется, он ничего не понял, и я обманывал самого себя, бросив последнюю гранату в собственные оборонительные сооружения. Я спорил с самим собой.

– Алик, если вы действительно решились сделать это, то будете строго следовать нашим указаниям. Мы обеспечим вам маршрут отхода, отправим вас в безопасное место, вывезем из страны, доставим в ореоле славы в Гавану, где вы будете жить среди революционных борцов. Через год мы привезем к вам жену и детей. Но все это будет лишь в том случае, если вы будете неукоснительно соблюдать наши правила. Вы меня понимаете?

– Я согласен, согласен. Мне все понятно. Если что, я не дамся им в руки живым. У меня будет с собой пистолет. Я готов умереть за…

– Нет-нет-нет, – прервал его я, опасаясь, что этот идиот устроит перестрелку в самом центре Далласа. – Вы не должны брать с собой пистолет. – Я принялся лихорадочно соображать, как отговорить его от этого. – Если вы убьете президента по политическим мотивам, исходя из своих идей, в каком бы искаженном виде они ни были восприняты обществом, вас будут осуждать, но в то же время уважать. Вы предстанете в образе исполненного достоинства героя. Но если вы застрелите полицейского или домохозяйку, то станете гнусным убийцей, и все будут приветствовать вашу казнь на электрическом стуле. Вам это нужно? Поэтому оставьте пистолет дома и дайте мне слово, что не причините вреда никому, кроме своей мишени. Мы не мясники.

– Да, сэр.

– Расскажите мне, как будете действовать.

Он сказал, что на следующий день, в четверг, съездит домой за винтовкой, разберет ее на части и в пятницу пронесет в коричневом бумажном пакете в здание Книгохранилища. Никто не помешает ему сделать это. Он поднимется на седьмой этаж, где редко кто-либо появляется, поскольку там находится складское помещение, выберет позицию, с которой лучше всего видна Элм-стрит, тянущаяся мимо Дили-Плаза в сторону тройной эстакады, и выстрелит в президента, когда тот будет проезжать мимо.

– Из какого окна вы будете стрелять? – спросил я.

– Что?

– Там несколько окон. Из которого вы будете стрелять?

– Хм, наверное, из среднего.

– Гениально. В какой именно точке на Элм-стрит вы будете стрелять в президента? От этого зависит выбор окна. Нельзя решать этот вопрос на месте, потому что вы обязательно ошибетесь.

– В какой же точке я должен стрелять?

– Вы идиот. В той точке, которая находится ближе всего к вам и в которой автомобиль будет двигаться с наименьшей скоростью. Эту точку можно найти на любой карте. Так где же она? Вот почему вы такой неудачник, Алик. Вы просто не хотите думать.

На его лице появилось смущенное выражение. И вдруг оно просветлело. Его унылые глаза радостно вспыхнули. Бинго! Эврика!

– Когда он будет поворачивать за угол, сворачивая с Хьюстон-стрит на Элм-стрит.

– Превосходно. Угол поворота составляет сто двадцать градусов. Автомобиль громоздкий, поворачивать он будет медленно и в какой-то момент совсем остановится. Открытая грудь президента будет находиться на расстоянии примерно двадцати пяти метров от вас. Любой идиот сможет попасть с такой дистанции.

– Я не идиот, – обиженно сказал Освальд – Да, я совершаю ошибки, но каждый…

– Из какого окна, Алик?

– Из углового. Он будет находиться ближе всего к нему. Если бы я планировал стрелять позже, когда он поедет по Элм-стрит, то тогда переместился бы к другому окну, вдоль Элм-стрит.

– Отлично, – сказал я, радуясь, что он сумел решить эту элементарную задачу. Следует заметить, что ни один из конспирологов ее не решил. Теперь его можно поздравить и тем самым поднять боевой дух. – Вы выстрелите в него, когда он будет находиться ближе всего к вам и ехать с минимальной скоростью. Один выстрел в середину груди – нет ничего легче.

– Все равно что стрелять по рыбе в бочке, – произнес он по-английски со своей отвратительной усмешкой.

– После выстрела, – наставлял я его, – у вас будет мало времени на отход. Полиция окажется в здании спустя несколько минут. Бросьте винтовку и спускайтесь по лестнице, но не бегом, чтобы внизу никто не увидел, что вы запыхались. Старайтесь не смотреть никому в глаза, но и не избегайте взгляда. Сохраняйте нейтральное выражение лица. Выйдите из здания и смешайтесь с толпой. На улице будет царить хаос. Пройдите по Хьюстон-стрит один квартал до перекрестка с Пасифик-стрит. Там вы увидите этот автомобиль. Возможно, что за рулем буду не я, а кто-то другой – пожилая леди, мексиканец, какой-нибудь щеголь. Забирайтесь на заднее сиденье и ложитесь на пол. Настройтесь на длительную, утомительную поездку. Через несколько часов вас доставят в безопасное место, где вы сможете расслабиться, поесть и выпить. На следующий день – точнее, на следующую ночь – мы вывезем вас за пределы страны. Эти несколько дней потребуют от вас выносливости, терпения, внимания к деталям и подчинения. Доверьтесь нам, Алик. Сможете?

Он молча кивнул.

– Жаль, что у нас нет времени на тренировки, репетиции и упражнения в стрельбе. Вы сможете произвести этот легкий выстрел по практически неподвижной цели на дистанции двадцать пять метров?

– Я хороший стрелок и не промахнусь.

– Замечательно. Нам приходится иметь дело с тем, что мы имеем. По какой-то причине история выбрала вас. Вы должны оправдать этот выбор. Я верю в вас, Алик, как никто другой. Вы в долгу передо мной, перед своей истинной родиной, перед историей. Вы не должны потерпеть неудачу.

– Товарищ, клянусь вам…

Я прервал его, поскольку мы уже подъехали, нажал на тормоза и обнял его на прощание по-русски, почувствовав при этом запах тела, обладатель которого явно пренебрегал элементарными правилами гигиены.

– А теперь идите, мой маленький Алик, и станьте героем.

Он вылез из автомобиля, и я нажал на педаль газа.

Вы наверняка думаете: «Отлично, Хью, теперь звони своему другу Джеку Руби и разрабатывай вторую часть плана операции. Расскажи нам о Джеке, о том, как тебе удалось уговорить его, о своих связях в преступном мире, о том, как мафия, и особенно наркобароны, спонсировала покушения на Кастро, которые организовывали твои секретные службы под руководством великого Корда Мейера».