Барбара Вайн - Подарок ко дню рождения

Вы должны понять, как ему было невероятно трудно пойти туда, во время заседаний Палаты общин. Министр, даже младший министр, должен посещать все заседания, болтать с избранным кругом своих сторонников, собирая сплетни, или, во второй половине дня, находиться в зале для голосования. Его работа не похожа на работу некоторых профессионалов, которые могут без труда выкроить пару часов, когда уже добились определенного статуса. Но в ту осень в Брайтоне была организована конференция, в которой Айвор участвовал, – это было не собрание партии консерваторов, оно состоялось месяцем раньше в Борнмуте. Здесь же обсуждались вопросы, связанные с производством самолетов и какой-то военной техники. Он принимал в ней активное участие, а на второй день созыва выступал с докладом об очередной новейшей бомбе, применяемой военно-воздушными силами (или еще кем-то). Покончив с этим, Айвор ненадолго вернулся в Лондон. Его отвезли в Брайтон на правительственной машине, но он не мог воспользоваться ею для тайного визита. Поезд привез его на вокзал «Виктория», а оттуда он доехал на метро до «Уорвик-авеню».

Трудно сказать, зачем Айвор поехал, чего надеялся добиться. Когда пришло время обо всем рассказать, он лишь пожал плечами. Я думаю, психолог объяснил это тем, что одержимый человек не может выпустить из виду предмет своих страданий. Ему необходимо не просто думать об этом, но и следить за ним. В случае с Айвором предметом его одержимости стал Уильям-Кросс-Корт.

Айвор много размышлял об этом. Я мог бы сказать, что это единственное, что занимало все его мысли. Одни и те же страхи, надежды и сумасшедшие планы снова и снова прокручивались в его голове – до его выступления на конференции, и когда он закончил речь, и когда выпивал в баре отеля, и когда пошел ужинать; и я даже боюсь подумать, что он испытывал, когда остался ночью один в своей спальне. Он понимал, что должен остановиться. Если он не хочет довести себя до нервного срыва, то должен положить этому конец. Несмотря на все возражения и все предостережения, несмотря на то, что сына Филомены Линч, Шона, все еще допрашивали в полицейском участке в Паддингтон-Грин, единственным выходом было поговорить с ней.

Айвор решил представиться и объяснить этой женщине, что Дермот обслуживал его машину и он все больше беспокоится о нем. Он бы сказал, что понимает, что должен был прийти раньше, но его сдерживало нежелание вмешиваться в семейную трагедию. Но сегодня он случайно оказался в этом районе и, вспомнив адрес, пришел, повинуясь душевному порыву, чтобы спросить о здоровье Дермота.

Это звучит так откровенно фальшиво – ведь можно было воспользоваться телефоном? – что остается гадать, как такому умному человеку мог прийти в голову такой план. И это после того, как он обещал мне не лезть в это дело! Все это похоже на авантюру, которая может привести к краху карьеры, и когда Айвор рассказал мне о своей поездке, я никак не мог в это поверить. Но он приложил так много усилий, чтобы объяснить мне мотивы своего поведения, что мне ничего не оставалось, как сделать вид, что я понял его. Айвор тогда заявил, что это похоже на игру в кости, когда твое будущее зависит от того, выпадет ли шестерка. В действительности в его случае шансы были гораздо ниже. Если выпадет шесть очков, Филомена Линч поговорит с ним и скажет, что ее сын никогда не придет в себя и что она уже думает о том, чтобы выключить аппарат искусственного жизнеобеспечения. Айвор почувствует себя свободным, страдания последних месяцев закончатся и все будет хорошо. Ну, а если все пойдет не так, в таком случае вполне вероятно, что Филомена либо откажется разговаривать с ним, либо сообщит о том, что ее сыну намного лучше. И Айвор не мог не учитывать самый плохой вариант – Дермот вышел из комы и вот-вот поговорит с полицией.

Стоило рискнуть одной из трех этих возможностей ради вероятности выбросить шестерку. Полагаю, так думают все азартные люди. Шесть – это такой блестящий результат, разом решающий все проблемы. Размышляя подобным образом, поднимаясь по лестнице в Уильям-Кросс-Корт, мимо покрытых граффити стен, мой шурин не забывал постоянно корить себя за свои ужасные желания, за то, что он не только надеется на смерть другого человека, но и страстно желает ее.

В тот раз Айвор так и не вошел в квартиру. Он не спросил Филомену Линч о состоянии ее сына. А все потому, что, когда он дошел до второго этажа, хлопнула входная дверь и послышались шаги. За ним шла женщина на высоких каблуках. Вряд ли это могла быть миссис Линч, но он не хотел рисковать, так как все еще не знал точно, после всех этих часов и дней раздумий, как начать с нею разговор. Поэтому он пошел выше, на четвертый этаж, как уже делал раньше, и снова, как и в тот первый раз, остановился на площадке и посмотрел вниз. Женщина поднялась на третий этаж и позвонила в дверь квартиры Линча; это была бывшая подружка Ллойда Фримана.

Айвор встречал ее всего один раз, и это было на вечеринке у Николы Росс, когда они с Ллойдом еще были вместе. Но он сразу узнал ее. Она была красива, хорошо сложена, с почти идеальными чертами лица и массой густых, черных, кудрявых волос. Ей было около тридцати или чуть больше. Она носила длинную красную юбку, украшенную по подолу каким-то замысловатым узором из черных спиралей. Но, несмотря на длину юбки, он отметил ее тонкие изящные щиколотки. Можно понять викторианцев, сказал Айвор, неисправимый бабник, ведь их так возбуждал вид промелькнувшей стройной лодыжки. Девушка Ллойда Фримана подняла голову и заметила его как раз в тот момент, когда открылась входная дверь. Айвору осталось лишь надеяться на то, что она его не узнала.

Был погожий день для середины ноября, солнечный, но довольно холодный. Айвор спустился вниз и где-то в садах Уильям-Кросс-Корт нашел скамейку возле клумбы с растрепанной геранью. Он сел и стал ждать, когда эта женщина выйдет из дома.

Когда прошло полчаса, а она не пришла, Айвор начал прокручивать новый план. Что он ей скажет, когда она все же появится? Назовет себя? Может она знать об истории с подарком ко дню рождения или нет? А потом он начал представлять, как уже делал не раз и не два, что сейчас она и миссис Линч совещаются о том, как его разоблачить или даже получить от него некую компенсацию. Возможно, эта женщина – называл ли Ллойд когда-нибудь ее имя, и слышал ли он его? – познакомилась с миссис Линч потому, что жалела ее? В конце концов, они попали в одинаковое положение: Ллойд погиб, а Дермот находится в тяжелой коме. Совершенно естественно, что высокая темноволосая женщина с идеальными щиколотками подружилась с несчастной матерью Дермота.

Но ему нет никакого смысла ее ждать, не так ли? Он не мог подойти к ней и спросить, как дела у Линча, так как теперь был уверен, что именно об этом они и говорят там, в квартире номер 23. Они не знакомы. Бывшая любовница Ллойда Фримана может пробыть там много часов. Не лучше ли сейчас уйти, вернуться на конференцию или просто отправиться домой? И опять не находить себе места по ночам, и ощущать, как дрожит рука, когда он открывает свежую газету или когда журналист просит дать ему интервью? И Айвор остался сидеть на скамейке, продолжая ждать ту, которая, как он надеялся, может развеять (или нет) все его страхи. Почему он это сделал? Возможно, потому, что эта женщина была привлекательна. Она выглядела куда более эффектно, чем в тот злополучный вечер у Николы Росс. И, несмотря на обуревающее его беспокойство, Айвор оставался Айвором.