Либба Брэй - Пророки

«Дыши, – приказала себе Эви. – Успокойся. Смотри как следует».

Но она была выбита из колеи: ее шокировало ужасное состояние тела и не давали покоя собственные нервы. Эви полностью потеряла связь с воспоминаниями, и пришлось выстраивать ее заново. А потом она услышала насвистывание. Та же самая мелодия, которую она слышала, держа пряжку Руты Бадовски. Эви почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее. Она будто видела сон. Юджин Мэриуэзер шагал по темному коридору к двери, из-за которой сочится золотистый свет, в Готическую Залу. Вот он протягивает руку. Холодная блестящая латунь. Дверь раскрывается…

– Что ты делаешь? – Один из полицейских с силой взял ее за руку и разорвал связь. Он смотрел на нее с нескрываемым отвращением.

– Я… я… – пробормотала Эви. – Я молилась.

Она уже подобралась так близко – еще немного, и можно было бы увидеть лицо убийцы. Слезы разочарования стекали по ее лицу. Полицейский смягчился и похлопал ее по плечу.

– Пойдем отсюда поскорее, милая.

Она позволила увести себя с места преступления и принялась лихорадочно обдумывать увиденное. Неужели эта мелодия имела какое-то значение? Ее насвистывал убийца, или Эви знала ее откуда-то еще? Неужели это та же самая мелодия? Безо всяких сомнений, да. Она была совершенно уверена.

Команда уборщиц в накрахмаленных передниках с ведрами и швабрами в руках выстроилась у двери.

– Ничего не трогать! – в один голос взвыли Уилл с Маллоем. Совиный человечек прогнал уборщиц щелчком пальцев, и они удалились в коридор, ожидая дальнейших распоряжений.

– Нам с тобой опять не повезло, Уилл, – сказал Маллой.

Моргая от яркого света, они вышли на 23-ю улицу и тут же были захвачены врасплох толпой репортеров, которые стремились перекричать один другого. Сверкнула вспышка, и Эви заморгала, разгоняя золотистые пятна перед глазами.

– Стервятники! – проворчал Маллой. – Освободите дорогу!

К ним подбежал Вудхауз с блокнотом и карандашом в руке. Его непокорная челка сегодня была зализана назад, но одна прядь выбилась и свисала над левым глазам, как вуалетка. Эви от всего сердца понадеялась, что он ее не выдаст.

– Прошу прощения, джентльмены! Вудхауз, газета «Дэйли Ньюс». Слышал, что у вас еще одно происшествие. И уже не какая-то танцорка из Бруклина или беспризорник с Вест-Сайда.

– Уйди с дороги, дятел Вуди, – прорычал Маллой.

Тот совершенно не был смущен оскорблением. Он быстро посмотрел на Эви и затем повернулся к Уиллу.

– Каково ваше мнение, профессор? Полицейским, наверное, приходится несладко, если они привлекают к расследованию гражданское лицо. Что это – война гангстеров? Проделки анархистов? Коммунистов? Членов рабочего союза? – Вудхауз улыбнулся. – Или фантастического монстра?

– Скорее всего это был репортер! – поддразнил Маллой. – Почему бы тебе не написать об этом, Вуди? Дайте нам хотя бы малейшую возможность отправить всех вас посылкой в Россию.

– Свобода прессы, детектив.

– Свобода шакалов, я бы сказал. То, как вы играете фактами и подтасовываете сведения, просто возмутительно. Скоро мы все будем читать новости такой же степени достоверности, как рыбацкие байки моего деда.

– Цель анархистов – подорвать государственные устои, – с отсутствующим видом сказал Уилл, словно отвечая на предыдущую реплику. – Они хотят устроить хаос, разрушить существующий порядок. Все это методично и запланировано.

Репортер принялся черкать что-то в блокноте.

– Получается, это все-таки фантастический монстр?

– Приятель, ты не слишком ли молод, чтобы заниматься подобными вещами? – одернул его Маллой.

– Настала пора избавиться от старых пыльных мешков, робко корябающих занудные истории. Добавить свежей крови, я бы сказал, во всех смыслах. Это новый мир. Людям нужна интрига, да понакрученнее. Немного энергетики. Разве не так, мисс О’Нил?

Эви ничего не сказала.

– Удачи в поисках, – отшил его Маллой.

– Я не верю в удачу, я верю в упорство. Профессор, мы с вами можем составить неплохой тандем и задержать преступника, вывести его на чистую воду. Что скажете?

Дядя Уилл коснулся шляпы, прощаясь, и зашагал в сторону Шестой авеню. Ти-си подскочил к Эви.

– Наверное, там творится что-то тошнотворное – ты вся дрожишь, бедняжка. Давай-ка я тебе помогу. Простите ребята, простите, дайте пройти.

Вудхауз завел Эви за полицейский фургон, в сторону от суеты. Открыв внутренний карман пиджака, он показал ей фляжку:

– Тебе не нужно сжиженной храбрости?

Эви отпила глоток, затем второй.

– Спасибо тебе.

– Пустяки. Лучше расскажи, что там творилось.

Эви описала ему какие-то детали, намеренно умолчав о некоторых других.

– Если тебе что-нибудь понадобится, только дай знать своему приятелю Ти-си.

– Я хорошо это запомню, мистер Вудхауз.

Сделав еще глоток из фляжки, Эви поправила шарф.

– Как я выгляжу?

Вудхауз ухмыльнулся:

– Сногсшибательно, царица Савская.

– Пусть твой папарацци щелкнет меня с левой стороны – так я более фотогенична. И эта фотография должна быть недружелюбной, будто снята без моего разрешения. Ты понял?

Вудхауз хитро улыбнулся:

– Понятное дело.

– В мире не существует людей страшнее, чем хладнокровные убийцы. Хотя нет, есть еще репортеры, – громко сказала Эви, стремительно выходя из-за машины и профланировав мимо цепи полицейских, сдерживавших толпу репортеров.

Слегка обернувшись, она задержалась на мгновение – ровно настолько, чтобы фотограф «Дэйли Ньюс» успел сделать снимок. Забросив шарф за плечо, она побежала к Уиллу и поджидавшей машине.

Когда она уселась внутрь, ее настигла головная боль. Откинувшись на спинку сиденья, Эви принялась наблюдать, как мимо проплывает Шестая авеню. На соседнем переулке компания мальчишек играла в бейсбол, пребывая в блаженном неведении о жестокости этого мира. Эви надеялась, что они смогут быть такими как можно дольше. Маллой на переднем сиденье быстро строчил что-то в свой блокнот. Из-за скрипучего звука карандаша у нее разболелось сердце. Эви закрыла глаза и, сама того не замечая, принялась насвистывать мелодию, которую слышала в воспоминаниях.

– Давненько я ее не слышал, – заметил Маллой.

Эви подскочила на месте.

– Вы ее знаете? Что это за мелодия?

– «Страшный Джон, Страшный Джон, в белый фартук наряжен. Вскроет горло, кости заберет и за пару камней толкнет», – пропел Маллой. – В моем квартале пели эту страшилку, чтобы держать в послушании нас, детей. Говорили, что если мы не будем слушаться, может прийти Страшный Джон и забрать нас.

– Кто?

– Страшный Джон. Джон Гоббс. Расхититель могил, аферист и убийца. В своем доме он хранил трупы жертв – это тот особняк в старом городе.