Агата Кристи - Часы

– Но зачем ей приходить ко мне только потому, что она видела меня на дознании?

– Ну… – Инспектор улыбнулся и, поняв, что это останется незамеченным мисс Пебмарш, постарался говорить как можно более беспечным тоном: – Кто знает этих девушек? Может, ей просто хотелось взять у вас автограф.

– «Автограф»! – насмешливо повторила мисс Пебмарш. – Хотя, возможно, вы правы – такое нередко бывает. Тем не менее уверяю вас, инспектор Хардкасл, что ничего подобного не произошло. Никто не приходил сюда после того, как я вернулась с дознания.

– Ну, благодарю вас, мисс Пебмарш. Мы просто решили, что лучше проверить каждую возможность.

– Сколько ей было лет? – неожиданно спросила женщина.

– По-моему, девятнадцать.

– Девятнадцать? Совсем молоденькая… – Ее голос слегка дрогнул. – Бедное дитя. У кого могла подняться рука на такую девочку?

– Всякое случается, – вздохнул Хардкасл.

– Она была привлекательной? – допытывалась мисс Пебмарш.

– Нет, – ответил инспектор. – Мне кажется, она только старалась быть такой.

– Значит, причина в другом. – Мисс Пебмарш покачала головой. – Мне очень жаль, инспектор Хардкасл, что я не в состоянии вам помочь.

Простившись, Хардкасл вышел из дома. Мисс Пебмарш, как и в прошлый раз, произвела на него большое впечатление.

Мисс Уотерхаус также оказалась дома.

– А, это вы, – недовольно промолвила она, открыв дверь. – Право, я уже рассказала вашим людям все, что знаю.

– Уверен, что вы ответили на все вопросы, – отозвался Хардкасл. – Но ведь невозможно спросить обо всем за один раз. Нам нужно выяснить еще некоторые детали.

– Не понимаю какие. Вообще, вся эта история была для меня страшным потрясением, – заявила мисс Уотерхаус, осуждающе глядя на посетителя, как будто он был в этом повинен. – Входите. Не можете же вы целый день стоять на пороге. Садитесь и задавайте любые вопросы. Хотя не могу взять в толк, что еще вы хотите знать. Как я уже говорила, я вышла позвонить по телефону, открыла дверь будки и увидела там девушку. Никогда в жизни я не была так напугана! Я тут же позвала констебля, а потом вернулась домой и приняла лечебную дозу бренди. Лечебную! – подчеркнула она.

– Вы действовали очень разумно, мадам, – похвалил инспектор.

– Вот и все, – закончила мисс Уотерхаус.

– Вы абсолютно уверены, что никогда не видели эту девушку раньше?

– Может быть, я видела ее сто раз, но не запомнила. Конечно, она могла обслуживать меня в магазине Вулворта, сидеть рядом со мной в автобусе или продавать мне билет в кино.

– Она работала машинисткой-стенографисткой в бюро «Кэвендиш».

– Не думаю, чтобы я когда-нибудь пользовалась услугами машинистки-стенографистки. Может быть, она работала в конторе моего брата Гейнсфорда? Вы к этому клоните?

– Нет, нет, – ответил Хардкасл. – Такой связи пока не обнаружено. Просто меня интересует, не приходила ли она повидать вас сегодня утром, перед смертью.

– Повидать меня? Конечно нет! Чего ради ей это делать?

– Ну, этого мы не знаем, – сказал Хардкасл. – Следовательно, если кто-то видел, как она утром входила к вам во двор, он ошибся? – Инспектор с простодушным видом наблюдал за собеседницей.

– Кто-то видел, как она входила ко мне во двор? Чепуха! – заявила мисс Уотерхаус. – По крайней мере… – Она не окончила фразу.

– Да? – подсказал Хардкасл, насторожившись, но не подавая виду.

– Ну, я подумала, что она могла войти во двор и положить в почтовый ящик какой-нибудь листок. Сегодня я нашла один такой перед ленчем. Кажется, объявление о собрании по поводу ядерного разоружения. Нам их каждый день подсовывают. Но даже если так, я в этом не виновата.

– Разумеется. Теперь относительно вашего телефонного разговора. Вы утверждаете, что у вас не работал телефон. А на телефонной станции это отрицают.

– Они вам наговорят с три короба! Я набирала номер, но слышала только какие-то непонятные звуки, поэтому и пошла звонить из автомата.

Хардкасл поднялся:

– Простите, что побеспокоил вас, мисс Уотерхаус, но возникло предположение, что девушка приходила к кому-то проживающему на Уилбрэхем-Крезент неподалеку от вашего дома.

– И поэтому вы должны расспрашивать всю улицу? – фыркнула мисс Уотерхаус. – По-моему, она, вероятнее всего, приходила в соседний дом – к мисс Пебмарш.

– Почему вам так кажется?

– Вы ведь сказали, что девушка работала машинисткой-стенографисткой в бюро «Кэвендиш». А мне говорили, что мисс Пебмарш в тот день, когда у нее нашли убитого, вызывала к себе машинистку.

– Такая версия была, но мисс Пебмарш это отрицает.

– Ну, если хотите знать мое мнение, то мисс Пебмарш немного не в своем уме. Может, она позвонила в бюро и попросила прислать машинистку, а потом об этом забыла.

– Но вы ведь не думаете, что она совершила убийство?

– Конечно нет. Я знаю, что в доме мисс Пебмарш убили человека, но никогда не считала, что она к этому причастна. Просто мне кажется, что у нее может быть какая-то навязчивая идея. Как-то я знала женщину, которая постоянно звонила в кондитерские и заказывала дюжину меренг, а когда ей их приносили, то заявляла, что ничего не просила. Вот так.

– Разумеется, все может быть, – согласился Хардкасл. Простившись с хозяйкой, он вышел из дома.

«Едва ли она искренне верит в свое последнее предположение, – думал он. – С другой стороны, если мисс Уотерхаус так легко поверила, что кто-то видел, как девушка входила к ней во двор, то, возможно, так оно и было. В таком случае версия, будто Эдна шла в дом 19, была ловкой выдумкой».

Взглянув на часы, Хардкасл решил, что у него еще есть время попытать счастья в секретарском бюро «Кэвендиш». Инспектор знал, что сегодня оно открылось в два. Может быть, ему удастся выяснить что-нибудь полезное у машинисток и заодно побеседовать с мисс Уэбб.

Одна из девушек поднялась ему навстречу:

– Детектив-инспектор Хардкасл? Мисс Мартиндейл вас ожидает.

Она проводила инспектора в кабинет, где на него сразу же набросилась мисс Мартиндейл:

– Это позор, инспектор Хардкасл, стыд и позор! Вы должны наконец разобраться в этом деле! Причем не теряя времени и не мешкая. Задача полиции – защищать людей от преступников, и я требую защиты для своих служащих!

– Уверяю вас, мисс Мартиндейл, что…

– Надеюсь, вы не станете отрицать, что пострадали уже две мои девушки? Совершенно ясно, что это дело рук какого-то сумасшедшего, который помешался – или, как теперь говорят, у которого комплекс – на почве машинисток-стенографисток и секретарских бюро. Сначала этот бессовестный трюк с вызовом Шейлы Уэбб в дом с мертвым телом – нервную девушку так можно довести до безумия, – а теперь убийство Эдны Брент. Славную, безобидную девочку прикончили в телефонной будке! Вы должны в этом разобраться, инспектор!