Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Ребекка неуверенно улыбнулась – отчасти потому, что вся эта шарада доставляла ей массу неприятных ощущений, отчасти оттого, что не понимала, какой реакции на эту неожиданную похвалу от нее ждут.

– Спас-сибо! – выдавила она из себя.

Третий мужчина протянул ей руку.

– Эрик аф Седершёльд, пресс-секретарь двора. Приятно познакомиться. Полковник Пеллас очень тепло о вас отзывается, – с улыбкой произнес он.

Рукопожатие было каким-то влажным, улыбка не достигала глаз этого типа, и Ребекка без особых проблем поняла, насколько фальшивыми были его вежливые фразы.

– Приятно познакомиться, – пробормотала она в ответ. – К сожалению, мне уже пора идти, мы выдвигаемся.

– Да, конечно, – сказал Саммер/Пеллас. – Мы просто хотели пожелать вам удачи, фрёкен Нурмен…

Она встретилась с ним взглядом, и в тот момент, когда двое других отвернулись, Саммер коротко ей подмигнул.

Он в лабиринте, он почти сразу это понял. Окружавшие его розовые стены не доставали до потолка, к тому же они начинались и заканчивались без малейшего признака логики.

Он понятия не имел о том, как там оказался, а также о том, как ему понять, кто его преследует. Путь позади и впереди него свободен, не было слышно ни звука. И все же он знал, что они там, что они движутся со всех сторон лабиринта к нему.

Лямки рюкзака врезались в плечи, а боль была такой сильной, что он щурился, и все-таки двигался вперед. Где-то там, в этом лабиринте были ответы на все вопросы, в этом он абсолютно уверен.

Только бы ему туда дойти, и все образуется.

Когда он зашел за угол, она просто там сидела. Маленькая девочка с красной лентой в волосах, и он немедленно понял, кто она. Она закрыла руками лицо, но когда он подошел, отняла их.

– Это Лабиринт Люттерн? – спросила она тем самым голосом, который он так прекрасно помнил.

– Конечно, это он, – Эйч Пи услышал свой голос. – Можешь пойти со мной, если хочешь!

Он протянул ей руку, но она ее не взяла.

– Я боюсь, – сказала она. – Он говорит, что ты опасен…

– А кто говорит? Спаситель?

– Нет, такого я не знаю.

В следующий миг он услышал, как к нему приближаются шаги. Звук шел отовсюду. Хорошо начищенные черные ботинки по асфальту. И он знал, кто в них. На затылке встали дыбом волосы.

– Пошли, – велел он девочке. – Ты должна пойти со мной…

Она покачала головой.

– Если я пойду с тобой, мы оба умрем.

– Но ты должна. Спаситель…

И тут же его голос стал писклявым, как у маленького ребенка.

Она встала, и вдруг они как бы поменялись ролями. Она склонилась над ним, погладила по голове и поцеловала в щеку.

– Забудь Спасителя. В лабиринт Люттерн попадают только по одной причине, малыш Хенке, – прошептала она. – Сюда приходят, чтобы умереть…

Он сидел через два вагона от них и, как только увидел ее, расплылся в улыбке.

– Молодец, Нора, я знал, что у тебя получится.

– Спасибо!

Сев на свободное сиденье рядом с ним, она протянула ему рюкзак. Он поставил его на пол без малейшего намерения открыть.

– Ты в порядке? – спросил он затем.

– Да, конечно, – тихо произнесла она.

– А он?

Ответа не последовало.

– Выбора у нас нет, сама знаешь, Нора…

– Да-да, знаю… Как Йефф?

– Не беспокойся за него, он в безопасности там, где сейчас находится. Так сколько у нас есть времени?

– Полчаса или чуть больше. Я засунула ему в кока-колу полдозы рогипнола, и в сочетании с недосыпом… – Она пожала плечами.

– Отлично, времени полно. Она лежит там, наверху. – Он жестом указал на полку над сиденьем.

– А как дела с ней, с его сестрой? – спросила Нора.

– Она там, где должна быть…

Он несколько секунд смотрел на нее, затем спросил:

– Он тебе нравится, не так ли? Я хочу сказать, Эйч Пи…

Нора не ответила. Вместо этого она встала с места, взяла с полки предмет, повесила его на плечо и произнесла:

– Он думает, что тобой тоже манипулировали. Что у тебя были добрые намерения и что тебя тоже обманули. Он предпочитает такую версию иной, Манге…

Они стояли на своих постах у церкви Святого Николая. Шестеро вокруг кареты. Рюнеберг первый справа, она тоже первая, но слева. Вокруг обелиска – два эскадрона кавалеристов в парадной форме. Лошади нетерпеливо стучали копытами по брусчатке, и этот стук отдавался от стен зданий. Уже, наверное, раз в десятый Ребекка проверила свое снаряжение. Дубинка, рация, пистолет. Все закреплено на ремне под пиджаком. Провод рации шел по спине, переходя в тоненький телефонный проводок на воротнике, перед тем как доставал наушник в левом ухе. В правом же ухе – наушник мобильного телефон, лежавшего в потайном кармане пиджака. Ребекка пробежалась несколько шагов туда-сюда по брусчатке, чтобы проверить, как все это держится. Никаких проблем, все там, где должно быть.

Взглянула на часы.

Осталось сорок минут.

– Просыпайся, Эйч Пи!

Нора осторожно потрясла его за плечо. Неохотно открыв глаза, он не сразу сообразил, где находится.

– Мы почти приехали, – сказала она.

– О’кей!

Он выпрямился, протер глаза и посмотрел на пол, туда, где стоял рюкзак. Его там не было! В панике он нагнулся вниз так резко, что стукнулся лбом о впереди стоящее кресло. Но в тот же миг обнаружил, что рюкзак просто съехал немного под него.

– Ты разговаривал во сне, – сказала Нора.

– Правда?

Он снова выпрямился, при этом потирая ушибленный лоб.

– Одно и то же слово, снова и снова.

– А какое?

– Лабиринт Люттерн , что это значит?

Эйч Пи пожал плечами.

– You tell me [133]. Я уже которую неделю пытаюсь это выяснить. Люттерн – область на севере Германии, точнее сказать, в Вестфалии. Это все, что я смог узнать.

– А, тогда понятно, почему улица так называется…

– Что?

– Вестфалия когда-то принадлежала Швеции, поэтому в честь этой области и назвали улицу.

– Но подожди, о чем ты? В Стокгольме нет улицы Люттернгатан…

– Да, больше нет, она исчезла, когда построили улицу Кунгсгатан. И ее нет, и переулка Хёторгсгренд…

Их беседу прервал голос из динамиков:

– Прибываем на центральный вокзал Стокгольма. Выход на левую сторону по направлению движения поезда. Компания «Шведские железные дороги» приветствует вас в Стокгольме и еще раз приносит извинения за опоздание…

Нора встала с места.

– Пора валить…

Эйч Пи потянулся и затем с трудом вылез со своего места у окна.

– Так, а где она проходила, я хочу сказать, эта улица, Люттернгатан?

– Примерно в том месте, где улица Мальмшилльнадсгатан пересекает Кунгсгатан. У меня в университете было три семестра архитектуры Стокгольма, если тебе интересно… – добавила она. – Единственная причина, по которой я помню именно Люттернгатан, это то, что нам отменили занятия на полдня, чтобы мы могли туда поехать и сфотографировать табличку…