Кэти Райх - Смертельное путешествие

Женщина увлекла меня прямиком в кухню, где на гладильной доске были разложены джинсы «Леви Страусс». Плетеная корзина, стоявшая под доской, была доверху набита скомканным свежевыстиранным бельем. По всей кухне на ручках шкафчиков были развешаны безупречно выглаженные вещи.

Руби ткнула пальцем в черно-белый двенадцатидюймовый телевизор, который стоял на разделочном столе напротив доски. Бегущая строка внизу экрана сообщала о последних новостях. Выше торжественно и мрачно вещал комментатор. Несмотря на некачественное изображение, я без труда узнала человека, стоявшего слева от него.

Окружающий мир сократился до размеров кухни. Я ничего не видела и не слышала, кроме искаженной помехами картинки и голоса комментатора.

– «…Внутренний источник сообщил, что антрополог отстранена от работы, и сейчас ведется расследование ее действий. Обвинения пока не выдвинуты, и остается неясным, было ли допущено негативное влияние на ход расследования или процесс опознания жертв. Доктор Ларк Тирелл, главный судмедэксперт штата Северная Каролина, никак не прокомментировал наши вопросы. О других новостях…»

– Это же про вас?

Голос Руби заставил меня очнуться.

– Да. Про меня.

Бойд перестал носиться по кухне и теперь обнюхивал пол под мойкой. Услышав мой голос, поднял голову.

– О чем он говорит? – Глаза у Руби были круглыми, как тарелки фрисби.

Что-то взорвалось во мне, и я обрушилась на нее, как цунами.

– Это ошибка! Дурацкая, чудовищная ошибка!

Пронзительный хриплый голос, безусловно, принадлежал мне, хотя я не задумывалась над подбором слов.

В кухне стало вдруг безумно жарко, запах пара и кондиционера для белья сделался невыносим. Я развернулась и опрометью бросилась к двери.

Бойд пронесся за мной через вестибюль, загребая лапами ковровую дорожку. Я пулей вылетела из дома и помчалась по лужайке, слыша за спиной жалобное звяканье колокольчика. Руби, должно быть, решила, что мной овладел сам Враг рода человеческого.

Едва я распахнула дверцу машины, Бойд прыгнул в салон и устроился сзади, просунув голову между передними сиденьями. У меня не хватило духу ему помешать.

Усевшись на водительское место, я несколько минут уделила дыхательным упражнениям – в надежде, что так сумею отвлечься от произошедшего. Вскоре неистовый стук сердца сделался размеренней и тише. Мне стало совестно за вспышку, но никакими силами я не могла заставить себя вернуться в кухню и извиниться.

Именно эту минуту Бойд выбрал, чтобы лизнуть меня в ухо.

По крайней мере, собака не сомневается в моей честности.

– Поехали.

Всю дорогу до города мой мобильник не умолкал. Звонили репортеры. После седьмого «без комментариев» я отключила телефон.

Бойд восседал посередине заднего сиденья, то и дело перемещаясь к левому окну, чтобы одинаково низким и глухим рычанием приветствовать автомобили, прохожих и четвероногих собратьев. Через некоторое время он перестал напоминать всем встречным о существовании своей персоны и лишь безмятежно глазел на стремительно мелькавшие мимо очертания гор.

Все, что было нужно, я отыскала в супермаркете «Инглс» на южной окраине города. Шампунь «Гербал Эссенс» и бритвы «Жиллет гуд ньюс» для меня, собачий корм «Кибблс энд Битс» для Бойда. Я расщедрилась даже на упаковку собачьих галет «Милк боун».

Взбодренная успехом в поиске нужных бритв, я решила прогуляться за город.

Примерно в трех милях за границей Брайсон-Сити Эверетт-стрит превращается в живописную дорогу, которая тянется, извиваясь, в глубину Национального парка Грейт-Смоки-Маунтинс, над северным берегом озера Фонтана. Официально это шоссе именуется Лэйквью-драйв, то есть «Дорога с видом на озеро», но местным жителям оно известно как «Дорога в никуда».

В сороковых годах двадцатого века асфальтовое двухполосное шоссе вело из Брайсон-Сити вдоль рек Тукасиджи и Литтл-Теннесси до ущелья Дилс-Гап недалеко от границы штата Теннесси. Осознав, что создание озера Фонтана приведет к заторам на шоссе, УДТ обещало построить новую трассу, которая проляжет по северному берегу. Строительство началось в 1943 году, и со временем был возведен туннель длиной 1200 футов. Потом все заглохло, и округ Суэйн остался с дорогой и туннелем, ведущими в никуда, а также с оскорбленным осознанием ничтожности своего места во вселенском порядке вещей.

– Ну что, дружок, хочешь прокатиться?

Бойд проявил энтузиазм: уложил подбородок на мое правое плечо и щедро лизнул меня в щеку. Чем меня неизменно восхищал этот пес, так это готовностью угодить.

Дорога была прекрасна, туннель представлял собой идеальный памятник федеральной глупости. Бойд с наслаждением носился по туннелю из конца в конец, а я стояла посередине и наблюдала.

Прогулка подняла мне настроение, но эта перемена к лучшему оказалась недолговечной. Сразу после того, как мы выехали за пределы парка, в моторе раздался легкий металлический стук. За две мили до городской черты стук повторился, зачастил – и превратился в громкое непрерывное звяканье.

Свернув на обочину, я заглушила мотор, обхватила руль руками и уткнулась в них лбом. Недолгий подъем духа сменился унынием и тревогой.

Что это – обычная неполадка или кто-то намеренно испортил мою машину?

Бойд положил морду мне на плечо, давая понять, что он тоже озабочен этим вопросом и отнюдь не считает меня параноиком.

Мы просидели так от силы пару минут, когда пес, не поднимая головы, тихо заворчал. Я не придала этому значения, решив, что он заметил белку или проезжий «шевроле»… Но тут Бойд вскочил и трижды гулко, отрывисто гавкнул. В скромном салоне «мазды» это прозвучало особенно впечатляюще.

Я подняла голову и увидела, что со стороны шоссе к моей машине кто-то идет. Незнакомец был невысок, с темными, зачесанными назад волосами. Черный костюм сидел на нем идеально, правда, такие были в моде, наверное, в начале шестидесятых.

Подойдя ближе, мужчина поднял руку, чтобы постучать костяшками пальцев в стекло машины, но отпрянул, когда Бойд опять разразился лаем.

– Спокойно, дружок.

Я разглядела на дальней стороне шоссе дряхлый пикап, развернутый к обочине. Дверь водителя распахнута, в кузове, судя по всему, пусто.

– Давай узнаем, что нам хочет сказать этот господин.

Я приспустила окно.

– У вас проблемы, мэм?

Звучный грудной голос незнакомца совершенно не вязался с его тщедушной фигурой. Крючконосый, с темными пронзительными глазами, этот человек мне кого-то напомнил, но кого именно – я не могла сообразить. Судя по поведению Бойда, он счел незнакомца чуть ли не Калигулой.

– Похоже, у меня полетел привод. – Я понятия не имела, что это означает, но, кажется, именно так говорят, когда в моторе обнаруживается подозрительный шум.