Кэти Райх - Смертельное путешествие

Где-то распахнулась дверь, из коридора донеслись голоса.

– В. Г. Дэвис был инвестиционным банкиром, сейчас отошел от дел, живет в Баннер-Элке. Ф. М. Пэйн – профессор филологии в Уэйк-Форесте. Уоррен – адвокат из Фэйетвилла. Кстати, мы застали господина адвоката на пути в аэропорт; пришлось подпортить ему скромную вылазку на Антигуа.

– Они признают, что знакомы друг с другом?

– У всех одна отговорка: «АП» – чисто деловое предприятие, друг с другом они никогда не встречались и ни разу не были на том участке.

– А отпечатки пальцев в доме?

– При обыске были собраны чуть ли не миллиарды отпечатков. Сейчас прогоняем их через базу, но результат будет нескоро.

– У кого-нибудь из них есть судимости?

– Пэйн – профессор филологии – в семьдесят четвертом году был задержан за употребление марихуаны. Больше пока ничего не обнаружилось, но мы проверяем каждый след, который могли где-либо и когда-либо оставить эти господа. Если кто-то из них помочился на деревце в Вудстоке, мы добудем образчик его мочи. Эти мерзавцы запачканы в деле по самую маковку, и от обвинения в убийстве им не уйти.

На пороге закутка появился Ларк Тирелл. Лоб его прорезали глубокие морщины. Макмагон поприветствовал эксперта и отправился искать стул.

– Хорошо, что ты здесь. – Тирелл обратился ко мне.

Я ничего не ответила.

Вернулся Макмагон со складным металлическим стулом. Тирелл уселся, держась так прямо, что его спина не касалась спинки сиденья.

– Чем могу помочь, док? – спросил Макмагон.

Тирелл достал носовой платок, вытер лоб и аккуратно сложил платок идеальным квадратиком.

– У меня имеется в высшей степени конфиденциальная информация.

Фирменный взгляд Энди Гриффита скользнул по нашим лицам, ничего особо не выражая.

– Уверен, всем вам известно, что Паркер Дейвенпорт скончался вчера от огнестрельного ранения в голову. Судя по всем обстоятельствам, это, скорее всего, самоубийство, однако есть некоторые настораживающие детали, в том числе чрезмерно высокое содержание в крови трифлуоперазина.

Мы озадаченно молчали.

– Обиходное название этого препарата – стелазин. Он применяется для лечения психотической тревоги и смешанных аффективных расстройств. Рецепта на стелазин у Дейвенпорта не было, и его лечащий врач понятия не имеет, почему он принимал это лекарство.

– Человеку, который занимает такую должность, не составит труда добыть все, что он пожелает, – заметил Макмагон.

– Это так, сэр.

Тирелл откашлялся.

– Микроскопические следы трифлуоперазина были обнаружены также в теле Примроуз Хоббс, однако пребывание в воде и разложение осложнили общую картину, а потому сделать безоговорочное заключение о присутствии препарата не представилось возможным.

– Шериф Кроу знает об этом? – спросила я.

– Она знает о том, что касается Хоббс. Насчет Дейвенпорта сообщу по пути отсюда.

– В вещах Хоббс никакого стелазина не нашли.

– И рецепта на него – тоже.

У меня похолодело в груди. Никогда в жизни я не видела, чтобы Примроуз принимала что-то, кроме аспирина.

– Не меньше настораживают, – продолжал Ларк, – телефонные звонки, которые сделал Дейвенпорт в вечер незадолго до смерти.

Он вручил Макмагону список.

– Некоторые фамилии, возможно, покажутся вам знакомыми.

Макмагон пробежал глазами распечатанный на принтере список и поднял голову.

– Твою мать! Перед тем как вышибить себе мозги, вице-губернатор обзванивал членов правления «АП»?

– Что?! – вырвалось у меня.

– А может, к тому времени он уже валялся с вышибленными мозгами, – заметил Райан.

Макмагон передал мне список. Шесть телефонных номеров, пять имен. В. Г. Дэвис, Ф. М. Пэйн, Ф. Л. Уоррен, С. А. Беркби, П. Х. Роллинс.

– Кому был шестой звонок?

– Номер принадлежит съемному коттеджу на территории чероки. Шериф Кроу сейчас проверяет его.

– Темпе, покажите доктору Тиреллу то, что совсем недавно показывали мне.

Макмагон протянул руку к телефонной трубке.

– Пора наконец прищучить этих сволочей!

Ларк первым делом пожелал лично осмотреть надрезы, а потому мы отправились в морг. Хотя был уже второй час дня, а я не завтракала, только выпила в семь утра чашку кофе, есть совершенно не хотелось. Перед глазами все время стояла Примроуз, и я гадала – что же такое она обнаружила? Чем угрожало ее открытие убийце? И новый вопрос: было ли ее убийство связано со смертью вице-губернатора?

Мы занимались останками не меньше часа. Судмедэксперт осматривал кости и внимательно слушал меня, то и дело задавая вопросы. Едва мы закончили, зазвонил мой мобильник.

Люси Кроу сейчас в Уэйнсвилле, но ей нужно кое-что со мной обсудить. Сможем мы встретиться часов около девяти в «Доме на холме»? Я ответила утвердительно.

– Вы знакомы с археологом по имени Саймон Мидкиф? – вдруг спросила она под самый конец разговора.

– Да.

– Возможно, он связан с шайкой из «АП».

– Мидкиф?!

– Он был шестым из тех, кому Дейвенпорт позвонил перед смертью. Если он попытается с вами связаться, ни на что не соглашайтесь.

Пока мы говорили, Ларк делал ксерокопии фотографий и статей. Когда он управился с этим делом, я пересказала ему слова Кроу. Ларк задал только один вопрос:

– Почему?

– Потому что они сумасшедшие, – рассеянно ответила я, все еще размышляя над репликой Кроу насчет Мидкифа.

– И Паркер Дейвенпорт был одним из них.

Он сунул ксерокопии в портфель и вперил в меня измученный взгляд.

– Он пытался подорвать твою профессиональную репутацию, чтобы помешать тебе раскрыть тайну того дома. – Ларк широким жестом обвел секционные столы. – Чтобы отвлечь тебя от этого.

Я ничего не сказала.

– И я позволил обвести себя вокруг пальца.

Я все так же молчала.

– Что я теперь могу тебе сказать?

– Кое-что. Не мне, а моим коллегам.

– Я сейчас же отправлю письма в ААСИ, АКСА [107]и ФСМО. – Ларк схватил меня за руку. – И в понедельник с утра позвоню главам этих организаций, чтобы лично все объяснить.

– Журналистам тоже все объясните?

Я видела, что он страдает, но не могла прибавить своему голосу даже притворной теплоты. Предательство Ларка слишком глубоко уязвило меня и как профессионала, и как человека.

– Объясню, но в свое время. Нужно еще обдумать, как будет лучше поступить.

«Лучше – для кого?» – мысленно спросила я.

– Если тебя это может утешить, знай: Эрл Блисс действовал по моему приказу. Сам он ни на секунду не верил в эту клевету.

– Как и все, кто хорошо меня знает.

Он выпустил мою руку, но взгляд не отвел. За одну ночь Ларк Тирелл превратился в изнуренного старика.

– Темпе, меня учили рассуждать и действовать, как подобает военному. Я твердо убежден в необходимости соблюдать субординацию и беспрекословно исполнять правомерные приказы вышестоящих. Эти убеждения привели к тому, что я принял как должное то, в чем обязан был усомниться. Злоупотребление властью – отвратительно, но точно так же достойна презрения неспособность противостоять противозаконному давлению. Что ж, настала пора очнуться и взглянуть правде в глаза.