Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

– Я не упоминал рулетку, – поспешно возразил Дональд.

– Это настоящий стыд и срам – выманивать ваши деньги.

Фокс выразительно кашлянул и перевернул страницу своего блокнота.

– Капитан Уитерс, случайно, не предлагал вам заработать честную копейку, помогая ему? – спросил Аллейн.

– Я не могу больше отвечать ни на какие вопросы о нем! – высоким голосом вскричал Дональд. Казалось, он вот-вот либо впадет в ярость, либо расплачется.

– Хорошо, – сказал Аллейн. – Когда вы услышали о трагедии?

– Сегодня утром, когда принесли выпуск спортивной газеты.

– Примерно полтора часа назад?

– Да.

– Сколько времени нужно, чтобы добраться сюда от квартиры капитана Уитерса? Она находится в Челси, на Слинг-стрит, не так ли? Около пяти минут. Почему вы добирались так долго?

– Я был не одет, и можете мне не верить, но у меня был шок, когда я узнал о смерти дяди.

– Не сомневаюсь. Как и у вашей матери. Меня удивляет, что она вам не позвонила.

– Телефон был отключен, – объяснил Дональд.

– В самом деле? Зачем это?

– Я забыл оплатить проклятый счет. Уитс предоставил это мне. Я позвонил ей из телефонной будки.

– Понятно. Фокс, один из наших людей, находится там. Попросите его зайти в Грандисон-Мэншнз, по Слинг-стрит, в номер 110 и сказать капитану Уитерсу, что я навещу его через несколько минут и буду весьма обязан, если он побудет дома.

– Слушаюсь, мистер Аллейн, – сказал Фокс и вышел.

– Ну а теперь, – продолжал Аллейн, – насколько я знаю, вы в числе последних покидали Марсдон-Хаус сегодня утром. Правильно?

– Да.

– Я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне обо всем, что произошло перед тем, как вы покинули особняк. Давайте-ка постарайтесь и представьте мне полный отчет.

Дональд явно почувствовал себя более непринужденно. Вернулся Фокс и занял свое место.

– Конечно, постараюсь, – ответил Дональд. – С чего мне начать?

– С того момента, как вы вышли в вестибюль, чтобы идти домой.

– Я был с Бриджет О’Брайен. Я танцевал с ней последний танец, а затем мы пошли вниз, в буфет, поесть супа.

– Кто-нибудь еще был там?

– Ее отчим. Я попрощался с ним, а потом мы с Бриджи вышли в вестибюль.

– Кто еще был в вестибюле?

– Я не помню, кроме…

– Да?

– Там был дядя Банчи.

– Вы говорили с ним?

– Нет. Если бы я только знал…

– Что он делал?

– На нем был плащ. Ну, вы знаете, то странное одеяние, в котором он ходил. Я слышал, как он расспрашивал людей, не видели ли они миссис Хэлкат-Хэккетт.

– Вы видели ее?

– Пожалуй, некоторое время нет.

– Значит, вы не помните в вестибюле никого, кроме вашего дяди и мисс О’Брайен?

– Именно так. Я пожелал Бриджи спокойной ночи и ушел.

– Один?

– Да.

– Капитана Уитерса на балу не было?

– Был, но уже ушел.

– Почему вы не ушли вместе?

– Уитс куда-то собирался. У него было свидание.

– Вы знаете, куда он пошел и с кем?

– Нет.

– Что вы стали делать, покинув Марсдон-Хаус?

– Несколько человек, ожидавших такси внизу перед домом, звали меня поехать с ними в «Соусник», продолжать вечеринку, но я не захотел. Чтобы избавиться от них, я повернул за угол, решив поискать такси там.

– За какой угол?

– Сначала налево от выхода из Марсдон-Хауса. Кажется, та улица называется Белгрейв-роуд.

– Кто-нибудь видел вас?

– Не думаю. Вряд ли. На всем лежал чертовки густой туман, как одеяло.

– Нам придется найти вашего таксиста.

– Но я не брал такси.

– Что?!

Дональд вдруг заговорил быстро и сбивчиво, слова натыкались друг на дружку, будто отворились враз какие-то шлюзы.

– За углом не было такси, поэтому я пошел пешком. Я шел и шел, через Итон-сквер. Было поздно – четвертый час. Конечно, меня обогнало множество такси, но все они были заняты. Я думал о всякой всячине. О Бриджет. Я ведь собирался не впутывать ее в это дело, но теперь, очевидно, все личное станет известно. Все будет вытащено и выставлено в ужасном свете. Бриджи… и дядя Банч… и мой медицинский курс… и все вообще. Я все шел. Странное ощущение – идти сквозь туман. Шаги звучат необычно, не так, как всегда. Все казалось призрачным и одновременно простым. Не могу объяснить. Я шел и шел, и потом уже не было никаких такси, а я оказался на Кингз-роуд, поэтому просто направился домой. Мимо театра Челси-палас, потом свернул вправо, на Слинг-стрит. Вот и все.

– Вы кого-нибудь встретили по дороге?

– Наверняка попались навстречу несколько человек. Я не обратил внимания.

– В котором часу вы пришли домой?

– Я не обратил внимания.

Аллейн мрачно посмотрел на него.

– Я бы очень хотел, чтобы вы постарались вспомнить, встретился ли вам кто-нибудь во время этой прогулки, особенно вначале, после того, как вы покинули Марсдон-Хаус. Не вижу причин не указать вам на важность этих сведений. Насколько мы можем судить, ваш дядя покинул особняк через несколько минут после вас. И тоже совершил недолгий обход площади. Потом остановил такси, куда в последнюю минуту вместе с ним сел человек в вечернем костюме. Личность именно этого человека нам крайне важно установить.

– Вы не можете думать, что это я! – воскликнул Дональд. – Не можете! Вы были нашим другом! Вы не смеете обращаться со мной как с каким-то подозреваемым! Вы это знаете! Видит Бог!..

Его протесты оборвал холодный голос Аллейна:

– Я детектив, проводящий расследование и состоящий на службе в полиции. Работая над делом, я обязан вести себя так, будто у меня нет друзей. Если вы дадите себе труд немного подумать, то сами поймете, что именно так и должно быть. Рискую показаться напыщенным, но я должен пойти еще дальше и сообщить вам: обнаружив, что моя дружба с вашим дядей, вашей матерью или с вами хоть в какой-то мере влияет на мое поведение при расследовании, я буду обязан подать в отставку. Попросить освободить меня от этой работы. Я и так уже говорил с вами как друг – мне этого не следовало делать. Если вы невиновны, вы вне опасности. При условии, что не будете изворачиваться или менять показания, в особенности относительно вашего знакомства с капитаном Уитерсом.

– Вы не можете подозревать Уитерса! Зачем ему убивать дядю Банча? К нему это не имеет никакого отношения.

– В таком случае ему нечего опасаться.

– В этом смысле, конечно! Но я хочу сказать… о, черт!

– Где вы проиграли ему деньги?

– В частном доме.

– Где находится этот дом?

– Где-то недалеко от Лезерхеда. Шеклтон-Хаус, так, кажется, он называется.

– Это его дом?

– Спросите у него. Спросите у него! Зачем вы меня мучаете? Боже, неужели не довольно того, что мне придется столкнуться с тем, другим делом! Я не могу больше этого вынести! Отпустите меня.

– Разумеется, вы можете идти. Вам дадут подписать протокол ваших показаний.