Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

– Да, умен, и даже чересчур. А чем он занимается в Сити?

– Откуда мне знать! Моппет говорит, что у него трагическое прошлое. Отца убили в Бангкоке, а мать актриса.

– Ты дуреха, Конни. На твоем месте я бы сразу прервал эту связь. Впрочем, это не мое дело, – с иронией добавил мистер Картелл. – Я ведь не ее дядюшка, хотя она любезно величает меня этим титулом.

– Просто ты ее не понимаешь.

– Даже и не пытаюсь, – едко ответил мистер Картелл.

Николя пробормотала:

– Пожалуй, мне пора вернуться к работе.

Она попрощалась с мисс Картелл.

– Значит, вы печатаете? – спросила та. – Пи Пи сказал, что вы дочка Бэзила Мэйтленд-Майна. Я знала вашего отца. Мы вместе охотились.

– Все знали Бэзила, – миролюбиво заметил мистер Пириод.

– Я не знал, – резко возразил мистер Картелл.

Они уставились друг на друга.

– Удивительно, Пи Пи, как вы вдруг чертовски поумнели, – заявила мисс Картелл. – Личный секретарь! В следующий раз вы скажете, что пишете книгу.

И она расхохоталась.

Николя отличалась почти безграничной способностью к сочувствию. Она сочувствовала мистеру Пириоду, потому что тот был расстроен и выставил себя на посмешище. Она сочувствовала мисс Картелл, потому что та была такой горластой и такой уязвимой и на удивление нежно относилась к этой Моппет, которая обращалась с ней как с грязью. Она сочувствовала мистеру Картеллу, потому что у него были натянуты нервы и он бесился из-за своих гостей, доставлявших ему одни неприятности, и в то же время злился на мистера Пириода, поскольку хорошо относился к Констанс.

Единственные, кому не могла сочувствовать даже Николя, были Леонард и Моппет.

Наконец она заставила себя взяться за работу и скоро с головой ушла в тонкости светского этикета. Иногда она вспоминала Эндрю Бантлинга и думала о том, почему он поссорился со своим отчимом. Ей хотелось встретиться с Эндрю в поезде, но она боялась, что леди Бантлинг заставит его остаться на званый вечер.

Николя усердно трудилась еще полчаса, пока не пришел мистер Пириод. Он по-прежнему был бледен, но улыбнулся ей и с шутливой деликатностью на цыпочках подошел к своему столу.

– Не обращайте на меня внимания, – прошептал он. – Я хочу написать еще одно письмецо.

Мистер Пириод сел за стол и приступил к работе. Через какое-то время Николя услышала, как он мычит про себя ту же песенку, которую насвистывал Леонард Лейсс: «Если скажешь то, что слышать я хочу, – я не прочь». Вдруг песня оборвалась, и мистер Пириод издал некий раздраженный звук.

– Нет, скажите на милость, с какой стати эта чушь втемяшилась мне в голову?! – воскликнул он. – Николя, дорогая моя, до чего неприятный юноша! А вам пришлось все это терпеть! Какое безобразие!

Николя заверила его, что все в порядке. Но мистер Пириод то и дело продолжал вздыхать, и так тяжко, что она невольно поднимала на него глаза. Наконец он сложил письмо, убрал его в конверт и сел, подперев голову рукой.

– Наверно, лучше просто подождать, – пробормотал он. – Немного остыть.

Николя перестала печатать и посмотрела в окно. По аллее ехал велосипедист в форме полицейского.

Он остановился, прислонив велосипед к дереву, снял зажимы с брюк и направился к дому.

– Приехал полицейский.

– Кто? О! Неужели? Наверно, это Райкс. Старина Райкс – отличный парень. Интересно, что ему нужно. Должно быть, опять билеты на концерт.

В комнату вошел Альфред:

– Вас хочет видеть сержант Райкс, сэр.

– А в чем дело, Альфред?

– Не знаю, сэр. Говорит, что это важно.

– Хорошо. Впусти его.

– Слушаю, сэр.

В сержанте Райксе равно поражали как его внушительные габариты, так и удивительная мягкость в обращении. Он был очень велик, даже для полицейского, и невероятно кроток. Когда мистер Пириод представил его Николя, Райкс произнес приятным глуховатым голосом: «Добрый день, мисс» – и выразил надежду, что не помешает ей своим вторжением.

Николя восприняла это как предложение удалиться и встала из-за стола, но мистер Пириод замахал на нее руками. Ни в коем случае! Пусть продолжает печатать и не отвлекается на всякую ерунду. Он настаивает.

Несчастной Николя, прекрасно видевшей, что сержант Райкс ждал совсем другого, пришлось снова сесть и забарабанить по клавишам машинки. Несмотря на это, она отлично слышала, как мистер Пириод разливается соловьем, уверяя, что ему нечего скрывать от своей работницы.

– Хорошо, сэр, – кивнул сержант. – В таком случае…

– Присаживайтесь, Райкс.

– Спасибо, сэр. Я заглянул только на минутку. У нас возникла одна маленькая проблема, и я надеюсь, что вы сможете нам помочь.

– Вот как? Снова хотите немного поразвлечься, Райкс?

– Не совсем так, сэр. Это связано со службой. Не могли бы вы сказать, знакомо ли вам имя… – И он понизил голос.

– Лейсс! – громко выпалил мистер Пириод. – Вы сказали: Леонард Лейсс?

– Да, сэр. Так его зовут.

– Сегодня утром я увидел его в первый раз в жизни.

– О, – сдержанно произнес сержант, – это упрощает дело. Спасибо. Замечательно. Значит, нельзя сказать, что вы с ним близко знакомы?

– Близко знаком?!

– Понятно, сэр. А мистер Картелл?

– И мистер Картелл тоже. До сегодняшнего дня мистер Лейсс был нам совершенно неизвестен. Он и сам может сказать вам то же самое.

– Могу ли я увидеть мистера Картелла?

– Послушайте, Райкс, к чему весь этот разговор? Николя, дорогуша, перестаньте пока печатать, хорошо? Но не уходите.

Николя остановилась.

– Дело в том, сэр, что полчаса назад я говорил с Джорджем Коппером, и он сказал, что продал спортивную модель «форд-скорпио» молодому джентльмену по имени Леонард Лейсс. По его словам, покупатель сослался на вас и мистера Картелла как на людей, которые могут послужить его поручителями.

– Господи Иисусе!

– В нашей практике, сэр, существует правило, согласно которому все полицейские участки получают сведения о людях, так или иначе нарушивших закон или по тем или иным причинам вызывающих подозрения и имеющих сомнительную репутацию. Мы их называем, – добавил сержант, довольно неожиданно блеснув метафорой, – спелыми плодами. Теми, кто может совершить преступление.

– Райкс, ради Бога, зачем… ладно, продолжайте.

– Недавно в нашем списке появилось имя Леонарда Лейсса. У него есть две судимости. Он обвинялся в мошенничестве. Словесный портрет полностью совпадает. Говоря между нами, мистер Пириод, узнав, что этот молодой человек так уверенно назвал ваше имя, а также учитывая тот факт, что ему оказывает покровительство молодая леди, ставшая приемной племянницей мисс Констанс Картелл, я решил наведаться к вам и сообщить обо всем частным порядком. Кроме того, есть еще одна трудность.

Мистер Пириод нахмурил брови: