Джорджетт Хейер - Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник)

За годы службы сержант Уэр ни разу не проявил неуважения к начальству, а его стремление расширять свой кругозор являлось притчей во языцех, но он даже не пытался возражать. Сержант лишь улыбнулся и заметил, что никогда не увлекался театром.

– Нашел чем удивить, – пробурчал Хемингуэй. – Наверное, целыми днями не вылезаешь из киношек.

– Совсем нет, сэр. Меня воспитали в большой строгости. На досуге я люблю плотничать.

– Тем хуже, – отрезал инспектор.

После долгой паузы сержант осторожно поинтересовался, что шеф думает о порученном им деле.

– Начинать работу с предвзятых суждений – большая ошибка, – ответил Хемингуэй. – Вот почему я никогда так не поступал. Когда будем на месте, у нас хватит времени, чтобы ближе познакомиться с действующими лицами. Чего мне, разумеется, совсем не хочется! Судя по тому, что сказал суперинтендант, я бы с радостью обошелся и без таких знакомств.

– Но все-таки дело должно быть довольно интересным, – попытался умаслить его сержант. – Иначе они не стали бы нас вызывать.

– Ошибаешься, – возразил умудренный опытом инспектор. – Когда нас приглашают в богатое поместье, обычно это означает, что начальник местной полиции играет в гольф с половиной подозреваемых и не намерен вмешиваться в расследование.

Опасения Хемингуэя отчасти подтвердились. Начальник полиции, майор Болтон, сразу заявил:

– Скажу прямо: я рад, что вы беретесь за это дело. Случай деликатный и весьма странный. Я много лет знал убитого. И его брата тоже. Мне это совсем не нравится.

– Понимаю, сэр, – кивнул инспектор.

– Кроме того, – продолжил он, – дело весьма запутанное. Я вообще не понимаю, как могло произойти подобное. Да еще наш местный детектив заболел. Его замещает инспектор Колуолл.

– Очень приятно. – Хемингуэй пожал ему руку, мысленно определив Колуолла как старательного парня, который наверняка прозевал все главные улики.

– Невероятно! – воскликнул майор Болтон, прокомментировав, надо полагать, убийство, а не вежливость инспектора. – Давайте начнем с самого начала. Садитесь!

Хемингуэй последовал его приглашению и, кивком предложив сержанту сделать то же самое, вопросительно уставился на майора.

– Убитый, – доложил майор Болтон, – был богатый холостяк. Поместье Лексэм он приобрел несколько лет назад. Шикарное местечко: дубовые панели и все такое. Свой капитал он заработал на торговле. Номинально являлся главой компании, но в последние годы не вмешивался в бизнес. Впрочем, выскочкой его назвать нельзя. Он из почтенного семейства. Про его родителей ничего не знаю, кажется, отец работал адвокатом. Сыновей было трое: Натаниэль, которого убили, Мэтью и Джозеф. Мэтью давно умер. Его вдова живет в Америке с третьим мужем. Сам я с ней не встречался, но знаю ее детей. Вот они тут замешаны, и еще как. Пару лет назад Джозеф – что-то вроде вольного бродяги, приятный, но никчемный человек – заявился сюда Бог знает откуда, кажется, из Южной Америки. Никакой пользы брату от него не было, но, надо отдать ему должное, он всегда хорошо относился к его семье. По-моему, даже лучше, чем она заслуживала. Про Джозефа вообще не скажешь ничего плохого. Этакий взрослый ребенок, добрый дурачок. Питер Пен, если угодно. Женат. Говорят, жена была хористкой. Не знаю, врать не стану. Довольно бесцветная женщина. Раньше была хорошенькой, теперь потолстела. Ее трудно раскусить. Не то круглая дура, не то хитра как черт. Встречали таких?

Инспектор кивнул:

– К сожалению, чаще, чем хотелось бы.

Майор Болтон хохотнул.

– Опять же, ничего дурного о ней не скажешь, по крайней мере я не видел, как она втыкала нож в спину своему деверю. Странно, конечно, что она согласилась жить в Лексэме за чужой счет. Правда, характер у нее спокойный, и в прошлом она, кажется, долго странствовала с Джозефом. Между нами говоря, Джозеф – тот еще простофиля. Ничего не смыслит в деньгах. И вообще ни в чем не смыслит. Вы видели пьесу «Дорогой Брут»?

– Джеймса Барри, – произнес инспектор. – Если вам нравится его творчество, это один из лучших образов. Мне кажется…

– Так вот, Джозеф всегда напоминает мне одного персонажа, – продолжил майор, грубо оборвав начало театральной лекции, которую уже предвкушал сержант. – Помните старого болтуна, танцевавшего в лесу? Как его звали?

– Коуд, – ответил Хемингуэй.

– Сам-то я человек простой, – добавил Болтон, выразив в этой фразе все свое презрение ко всяким мудреностям, – но, как говорят, люди нужны всякие. Далее: Стивен и Пола Джерард. Племянник и племянница Ната, дети Мэтью. Для них Лексэм – дом родной. Я знаком с обоими, и оба мне не по нраву. У Стивена скверные манеры и острый язык. Пола с виду ничего девушка – если вам нравятся темпераментные особы, – и вроде как актриса. Деньги у них есть: на жизнь хватает, но особо не развернешься. Стивен считается наследником дяди, что вполне логично. Правда, несколько месяцев назад он обручился с одной девицей… Я ее никогда не видел, но, говорят, Натаниэля от нее воротило. Он считал, что она охотится за деньгами. Не исключено. Тебе она вроде тоже не понравилась, Колуолл?

– Да, сэр. Глупая девчонка. По-моему, совсем не годится в невесты джентльмену.

– Она тоже по уши в данном деле. Нет, я не хочу сказать, что она убила Ната – Колуолл уверяет, что девушка на это не способна, – но во время убийства она находилась в доме. Ее привез Стивен, видимо, хотел познакомить с дядей. Но слуги говорят, что они не поладили. Кто знает, может, недовольство Натаниэля невестой Стивена ускорило события.

– Ускорило события? – повторил инспектор.

– Не знаю, как точнее выразиться, – пожал плечами майор. – Короче, между ним и Стивеном возникли разногласия. Если Натаниэль и впрямь пригрозил, что после женитьбы оставит его без денег, сами понимаете… Тут можно и за нож схватиться. Стивен бессердечный человек. Наконец, Ройдон.

При слове «Ройдон» на лице майора появилось явное неодобрение. Он тут же объяснил причину:

– Представьте, он называет себя драматургом.

– Неужели? – оживился Хемингуэй. – Это очень интересно, сэр. Как его зовут?

– Уиллоби Ройдон. Вряд ли вы о нем слышали. Я – точно нет. Насколько я понял, он пока не поставил ни одной пьесы – не поставил по-настоящему, я хотел сказать.

Инспектор догадался, что он имел в виду, и понимающе кивнул.

– Воскресные спектакли? Модернисты и экспериментаторы. Да, знаю. Как он оказался в доме, сэр?

– Ройдон – друг Полы Джерард. Он написал пьесу, и Пола хотела, чтобы дядя помог им с постановкой. Не знаю, что он там накропал. Для меня они, все эти новые пьесы, одинаковые. Я вообще их не смотрю. Не выношу высоколобых типов и зануд. Суть в том, что Натаниэлю она не понравилась. Вчера Ройдон читал свой опус вслух, тот вышел из себя, и все закончилось ссорой. Я, знаете ли, человек непредубежденный, но чего он ожидал? Приезжать в гости и читать вслух какие-то пьесы!