Дж. Лэнкфорд - Чёрная мадонна

И вот теперь Росси, не замечая толпы посетителей, подошел к Сэму и обнял его за плечи, похлопал по спине, прижал к себе. Это было все, что он мог сделать: обнять того, кого все эти годы считал мертвым. Когда Феликс наконец отпустил его, Сэм, похоже, остался доволен. Расплывшись в улыбке от уха до уха, он протянул руку и сказал:

– Наверно, мне нет смысла спрашивать тебя, были ли мы друзьями. Привет, Феликс. Честное слово, приятель, я хотел бы вспомнить, кто ты такой.

Ученый сел на табурет.

– То есть ты ничего не помнишь? Ты даже не помнишь, как?.. – Он недоговорил, поймав себя на том, что едва не произнес имя Мэгги. Для этого еще не подошло время. Для их же собственной безопасности, Мэгги и Джесс мертвы для всего остального мира. Феликс не мог говорить о них, пока не узнает, где Сэм пропадал все эти годы.

Даффи тем временем довольно странно улыбался.

– Ты что-то хотел сказать? – спросил он.

– Ничего. Так, ерунда. А вот ты расскажи мне всё. Что с тобой случилось?

Сэм представил ему доктора Льюистона, и Феликс тотчас проникся к нему симпатией. Они обменялись информацией о том, какое у каждого медицинское образование. У Феликса было две степени – доктора медицины и доктора философии, полученные в Гарварде в 1976 году. Льюистон также имел степень доктора медицины, полученную в том же Гарварде четырьмя годами позже. От Льюистона Феликс узнал историю о героической борьбе бригады кардиологов за жизнь Сэма, о том, как его доставили в отделение неотложной помощи, как потом поместили в специальную клинику для коматозных больных, где он провел все эти годы. И Феликс был благодарен Льюистону за такую заботу.

– Но тогда почему в газете появился некролог? – спросил он.

– В ту ночь в парке нашли еще одного мертвого мужчину, – ответил Льюистон. – У него, судя по всему, при себе оказался бумажник Сэма. Может, Сэм, он в тебя стрелял, а затем украл у тебя бумажник… Кстати, я слышал, что тот был набит деньгами.

Феликс не стал комментировать этот факт. В ту ночь у Сэма при себе действительно было много денег. Феликс тогда снял со счета крупную сумму, чтобы они могли куда-нибудь переселиться, прежде чем их обнаружит Браун, а потом и вообще, как говорится, исчезнуть из кадра. Он дал Сэму приличную сумму, чтобы тот раздобыл фальшивые удостоверения личности, микроавтобус и прочие необходимые вещи.

– Похоже, там было двое воров, – сказал Сэм, – просто один напал на другого. Интересно, что случилось с моим бумажником? Лишние деньжата мне не помешали бы.

Льюистон пожал плечами.

– Тебе не придется беспокоиться о деньгах, Сэм, – сказал Феликс.

Они сидели рядом, как компания добрых друзей – Франческа и Льюистон по одну сторону стола, Аделина, Феликс и Сэм – по другую. Но разговор не клеился, и вскоре начали возникать неловкие паузы. Что же им делать теперь? И, главное, что теперь будет делать Сэм? По его словам, он сам этого толком не знал. Поскольку он лишь недавно вышел из комы и это был его первый день на свободе, каких-то конкретных планов у него не было.

По идее, неловкие паузы в разговоре должен был заполнять Феликс. Но это у него получалось плохо. Забрать Сэма домой они не могли, там его мог увидеть Браун. Ведь Сэм, как известно, предал Брауна, а тот не привык забывать такие вещи. Поселить Даффи на другом берегу Гудзона, в Клиффс-Лэндинг, они тоже не могли, потому что Брауну было известно про их летний домик. По мнению Феликса, пусть уж лучше тот думает, что Сэм по-прежнему мертв. Хотя бы первое время. А потом они что-нибудь придумают.

Затем Феликс вспомнил Мэгги. Вот кто в первую очередь должен знать, что Сэм жив. Это ради нее, а не ради других, Даффи рисковал жизнью. Кроме того, появление в ее жизни Сэма, возможно, слегка смягчит ее привязанность к Джессу.

Во время одной из этих неловких пауз Феликс поднялся с места и взял в руки мобильный телефон.

– Одну минутку, мне нужно кое-кому позвонить, – сказал он, и все понимающе закивали, мол, да, конечно, как будто обрадовались возможности сказать хотя бы что-то. Выйдя на угол 80-й улицы и Бродвея, он набрал номер Мэгги в Ароне, думая о том, как сделать так, чтобы она не рассердилась и не дала отбой.

– Pronto [15].

– Come sta, Antonella [16].

– Molto bene, signor Rossi! Grazie [17].

– Posso parlare a Maggie? È importante [18].

– Si, Signore. Un attimo [19].

– Grazie [20].

Феликс принялся нервно расхаживать по тротуару.

– Феликс, о господи, я так рада, что ты позвонил!

– В чем дело, Мэгги?

– В Джессе.

Феликс как вкопанный замер на месте.

– Феликс, и все-таки я была права. Мы больше не можем ждать. Джесс совершил свое первое чудо.

– Что?

– Он избавил синьору Морелли от страшной боли.

– Что? Каким образом?

– Тем же, что и Иисус, Феликс, каким же еще? – В ее голосе ему послышались нотки отчаяния.

– Успокойся, Мэгги. Просто постарайся взять себя в руки. Ну вот, а теперь расскажи мне, что случилось.

Росси слушал, насупив брови, не видя перед собой ни прохожих на тротуаре, не слыша гудков желтых нью-йоркских такси.

– Мэгги, а теперь подумай хорошенько, – сказал он. – Синьора Морелли раньше видела, как Джесс кормит лебедей?

– Ну, разумеется. Да, конечно, видела. Ты хочешь сказать, что она всего лишь увидела во сне, как он это делает, или это просто игра ее воображения. Но как ты объяснишь то, что Джесс знал, что она больна?

– Скажи, Мэгги, Джесс плавал или выходил в озеро на лодке? Если он отплыл довольно далеко, то мог видеть берег и суматоху, вызванную обмороком беременной женщины. Он знает синьору Морелли настолько близко, чтобы ее узнать?

– Да.

– Тогда он мог видеть, как она упала, и расстроиться по этому поводу.

– Что ж, логично, – согласилась Мэгги, помолчав с минуту. – Да, пожалуй, ты прав, Феликс. Скорее всего, так оно и было. Но я на всякий случай отправила Антонеллу поговорить с синьорой Морелли, а сама поговорила с доктором и попросила их обоих никому ничего не рассказывать, особенно посторонним людям. Не хотелось бы подвергать Джесса опасности. И они со мной согласились.

– Ты хочешь сказать, что они оба считают, что Джесс сотворил чудо?

– А что еще они могли подумать?

– Это опасно для Джесса.

– Знаю. Именно поэтому я взяла с них слово.

– Мы не можем полагаться на двух людей из крошечного городка…

– Четверых. Карло Морелли, ее муж, она сама, его брат Адамо и доктор. И я могу на них положиться. Они не станут никому ничего рассказывать, тем более что знают, что могут подставить нас под удар. Я хорошо знаю этих людей. Куда больше меня беспокоит Кришна. Я тебя уже об этом предупреждала.

– Мы поговорим об этом, когда я приеду, – со вздохом ответил Феликс.

– И что ты там говорил про ускоренное старе…

– Мэгги, я должен тебе кое-что сказать. Кстати, ты сидишь или стоишь?