Элизабет Джордж - Всего одно злое дело

– Ну, и попрощайся с нашими договоренностями, – сказала Барбара.

– Не думаю.

– Нет? Это еще почему?

– А вот почему. – Еще несколько нажатий на клавиатуре, и на экране появилась еще одна статья. Ее предполагаемое название было «За всем этим стоял ее папа», и когда Барбара быстро просмотрела ее, ее челюсти непроизвольно сжались.

Корсико вышел на Доути. Или Доути вышел на него. А может быть, это была Эмили Касс или Брайан Смайт. Но Барбаре почему-то казалось, что это был Доути. И он все, абсолютно все, рассказал Корсико. Разложил все по полочкам от А до Я. Все про Ажара, Барбару, исчезновение Хадии, ее похищение в Италии. Он назвал все имена и даты и места. В принципе, он наставил заряженный револьвер на Ажара. И одновременно разрушил ее карьеру.

Барбара вдруг поняла, что совершенно не может сосредоточиться, когда сердце просто вырывается у нее из груди. Она подняла глаза от экрана и не смогла сказать ничего, кроме:

– Ты не сможешь этого сделать.

– Увы и ах, – ответил Митч. У него был такой торжественный тон, что сержанту захотелось съездить ему по морде. А потом тон изменился, и журналист заявил каменным тоном: – В полдень будет как раз. Как тебе?

– В полдень? Ты о чем это? – спросила Барбара, хотя заранее знала ответ.

– Я говорю о том, сколько времени у тебя есть до того, как эта детка уйдет в киберпространство, Барб.

– Я не могу гарантировать…

Митчелл помахал перед ней пальцем.

– Зато я могу.

Барбара посчитала настоящим чудом, что смогла добраться до Торре Ло Бьянко, хотя ей и пришлось по пути сделать несколько неправильных поворотов, Но, как оказалось, башня была хорошо известна жителям города из-за сада на ее крыше. Кроме того, многие использовали ее для привязки на местности. Все, кого бы ни спросила Хейверс, знали, как до нее добраться. Правда, их объяснения – всегда только на итальянском – с каждым разом становились все сложнее. Поиски заняли у Барбары целый час.

К тому моменту, когда она добралась до места, все уже собрались на кухне. Сальваторе пил кофе. Перед Хадией стояла чашка горячего шоколада, а в руках у мамы была пачка, напоминающая колоду карт таро, из которой она по одной выкладывала картинки перед Хадией. Барбара стала их рассматривать, пытаясь таким образом избежать вопросительного взгляда Сальваторе. Сейчас мама показывала картинку, на которой была изображена женщина, державшая на подносе глаза. Судя по крови на ее лице, глаза принадлежали ей самой. На столе уже лежали другие картинки: мужик, которого распяли вверх ногами, еще один, прикованный к столбу и весь утыканный стрелами, и молодой человек в котле, под которым был разведен огонь.

– Черт возьми, что все это значит? – спросила Барбара.

Счастливая Хадия весело ответила:

– Бабушка рассказывает мне про святых.

– А можно было найти что-нибудь без крови?

– Мне кажется, что таких нет, – призналась девочка. – По крайней мере, пока. Бабушка говорит, что вся прелесть в том, что ты сразу можешь определить имя святого, увидев, что происходит на картинке. Видишь, вот здесь, на кресте вверх ногами, – это святой Петр, а вот это святой Себастиан со стрелами, а вот этот, – она указала на молодого человека в котле, – это Иоанн Вангелист [401], потому что они ничем не могли его убить, а вот видишь, Бог посылает золотой дождик, чтобы потушить костер.

– Guarda, guarda [402], – сказала мама, показывая Хадие еще одну картинку, на которой молодая женщина, привязанная к кресту, исчезала в языках пламени.

– Святая Жанна д’Арк, – сказала Барбара.

– Brava, Barbara ! – воскликнула в восхищении мама.

– А откуда ты знаешь? – спросила не менее восхищенная Хадия.

– Потому что это мы, бритты, сожгли ее, – ответила Барбара. И так как у нее не оставалось больше никаких причин не замечать Сальваторе, она улыбнулась ему и сказала: – Доброе утро.

– Giorno, Barbara , – ответил он, вежливо встал и показал гостье на итальянскую кофеварку, стоявшую на конфорке древней печи.

– Пирожные на завтрак? – воскликнула Барбара. – Мне здесь определенно начинает нравиться.

– Это торт для завтрака, – объяснила Хадия.

– Una torta, si. Va bene, Hadiyah [403], – сказала мама и любовно провела рукой по длинным волосам девочки. Затем она обратилась к Сальваторе: – Una bambina dolce [404].

Сальваторе ответил: « Si, si », – но казалось, он думает о чем-то другом. Когда старший инспектор поставил перед Барбарой кофе, он сказал что-то, что Хадия перевела как «Сальваторе хочет знать, где ты была?». В это время девочке показали еще одну картинку. На этот раз мама сказала, что это святой Рокко.

Барбара показала пальцами на скатерти, что она ходила.

– Утренняя прогулка, – объяснила она инспектору.

– Ho fatto una passeggiata , – произнесла Хадия. – Вот как надо сказать правильно.

– Вот именно Oh fat-o una pssa и так далее.

– А-а-а. E dov’è andata ?

– И где ты была? – перевела Хадия.

– Да я потерялась к чертовой матери. Скажи ему, что мне повезло, что я не добралась до Пизы.

Когда Хадия перевела это, инспектор улыбнулся. Но Барбара заметила, что улыбка не коснулась его глаз, и она мысленно приготовилась к тому, что может последовать. Оказалось, что последовал звонок мобильного Сальваторе. Он взглянул на экран и сказал:

– Ispettore Линли.

Барбара приложила палец к губам, показывая Сальваторе, что он не должен говорить, где она находится. Тот согласно кивнул и с улыбкой сказал в трубку: «Слушаю вас, Томмазо». Но через секунду выражение его лица изменилось. Он взглянул на Барбару и вышел из комнаты.

То, что от Барбары Хейверс не было никаких вестей, напомнило Линли поговорку: «Отсутствие новостей – это хорошие новости», хотя он хорошо знал, насколько это не соответствует действительности. Поэтому Томас совсем не удивился, когда его спокойствие было разрушено вскоре после того, как он появился на работе. Уинстон Нката доложил, что не смог найти никаких связей с Италией у родственников и знакомых Анжелины, за исключением того факта, что ее родители были уже, по-видимому, в Лукке. А вскоре после этого детектив инспектор Стюарт остановил его в коридоре и протянул свежий номер «Сорс».

На первой странице таблоида размещалась очень большая и очень грустная фотография Хадии Упман, смотревшей из окна, под которым Линли увидел хорошо знакомую ему выставку растений с сочными листьями. Под фото был расположен заголовок: «Когда же она вернется домой?». Автором был Митчелл Корсико. Вместе с фото это говорило о самом худшем. Потому что Митчелл Корсико мог выяснить, куда Барбара Хейверс спрятала Хадию, только одним способом. Линли знал это так же хорошо, как и Стюарт. Детектив инспектор сразу же подчеркнул это, сказав: