Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

Он вышел, оставив дверь открытой.

Несколько минут Зула сдирала шапку с лица и скотч с ног, чтобы вылезти из обоссанного спального мешка. Глаза не сразу привыкли к свету, а когда привыкли, она увидела Махира и Шарифа на карачках: пшикая из большого флакона чистящее средство, они бумажными полотенцами оттирали от белого кухонного линолеума кровь.

Часа за два до всего этого произошел эпизод, над которым Зуле пришлось поломать голову. Внедорожник какое-то время катил по шоссе: двухрядному, потому что она слышала близко шум встречных машин и потому что дорога виляла гораздо чаще скоростной автострады. В какой-то момент они сбросили скорость, не съезжая с шоссе, и, продолжая замедляться, двинулись по длинному прямому спуску, в конце которого встали, по-прежнему на наклонном участке. С четверть часа ничего не происходило. Потом Зула услышала, как рядом заводятся моторы сразу нескольких легковушек и грузовиков. Внедорожник еще немного проехал вниз, прогрохотал по стальным плитам и снова встал. Тут же послышался низкий рокот, который продолжался следующие минут двадцать.

К тому времени Зула сообразила, что они на пароме. Напрашивался вывод: переправа на остров Ванкувер, – однако Зула бывала на тех паромах и знала, что они огромные и спуски к их терминалам другие по звукам и ощущениям. Этот был явно меньше. Да и переправа длилась недолго. Скоро двигатели внедорожника и машин заработали снова, начался длинный пологий подъем, а затем шоссе.

Проезжая вместе с Питером через Британскую Колумбию, Зула узнала, что там много длинных узких озер, вытянутых с севера на юг, – борозд, оставленных ледником в последнюю ледниковую эпоху. Объезжать их было слишком долго, строить мосты не позволяла ширина, так что дороги, идущие с запада на восток, заканчивались у озера и начинались на другом берегу. Концы дороги соединял паром.

Примерно через час после того, как боевики захватили автофургон, она увидела такую пристань, правда, смутно, поскольку уже темнело. Фонари – если они вообще тут были – не горели. Проезжая мимо таблички, извещавшей, что следующий паром будет завтра в шесть утра, Джонс выключил фары автофургона. В следующий миг погасли и фары внедорожника. К озеру съезжали при свете звезд. Дорога шла через лес и упиралась в черную воду. Здесь она раздваивалась: правая часть выводила к платформе на сваях с ограждением и огромными причальными тумбами, слева пандус уходил прямо в озеро. В нем было две параллельных колеи с рельсами, которые тянулись дальше, к большой открытой площадке, окруженной сборными домиками. По лебедкам и тому подобному Зула решила, что это ремонтный двор, куда паромы вытаскивают из воды по рельсам. Она довольно хорошо разглядела площадку из окна, потому что именно здесь Джонс в несколько приемов разворачивал исполинский автофургон. Тем временем Абдул-Вахаб (он был за рулем внедорожника) остановился на середине пандуса, уходившего под воду, опустил все окна, открыл люк в крыше и распахнул задние грузовые двери, а потом вставил между ними палку, чтобы не захлопнулись. С такого расстояния Зула не могла видеть, что за ними, но вполне могла догадаться. В автофургоне имелось много свидетельств – семейные фотографии, туалетные принадлежности, стаканчики для зубных протезов, безделушки, – что этот дом на колесах принадлежал пожилой супружеской паре. Их тела и лежали сейчас в багажнике.

Закончив приготовления, Абдул-Вахаб последний раз обошел внедорожник, оглядывая свою работу, затем сунул руку в открытую водительскую дверь. Вжикнул поднимаемый ручник. Машина покатилась по пандусу. Абдул-Вахаб сперва шел, потом побежал рядом, держа правую руку на руле. Уже у самой воды он отскочил в сторону. Машина вошла в воду, гоня перед собой волну, на первых же нескольких ярдах потеряла скорость, но не остановилась. Воздух пузырями выходил из моторного отсека. Она въехала глубже, мгновенно заполнилась водой и пропала с глаз, оставив медленно удаляющийся от берега след пузырей. Берег тут был крутой, каменистый, и Зула не сомневалась, что за пандусом сразу идет обрыв. Глубина озера составляла, наверное, метров сто, и внедорожнику предстояло упокоиться на самом его дне.

Джонс выехал с ремонтного двора и развернул автофургон к дороге. Абдул-Вахаб запрыгнул в боковую дверь и принялся выслушивать бурные поздравления коллег. Абдулла Джонс вывел фургон на шоссе, включил фары и двинулся куда-то дальше со скоростью дисциплинированного водителя.

– Так вы видели, что произошло на этой неделе с тремя тысячами к’Шетриев? – спросил Ричард.

Скелетор быстро отвел взгляд и сделал вид, будто изучает красную пластиковую столешницу.

Ричард продолжал:

– С теми, которые хотели навести хоть какое-нибудь подобие порядка в Торгайских предгорьях.

– Я знаю, о ком вы говорите. – Девин Скрелин мотнул головой и мрачно уставился за окно трейлера. С тех пор как Ричард забежал сюда, спасаясь от секретарей Девина, словно турист от комаров, трейлер сделался местом неофициальных встреч – их Рейкьявиком или Панмунджомом. После той их встречи прошла всего неделя, а казалось, что много больше. Черт, это было как будто в параллельной вселенной. Во вселенной, где Зула не пропала.

– Я присутствовал, – продолжал Девин, возвращая мысли Ричарда если не к реальности, то в реальность. – Просто наблюдал с высоты, невидимый. – Он давал Ричарду понять, что не воспользовался суперспособностями кого-нибудь из своих персонажей, чтобы повлиять на исход битвы. – Это была настоящая бойня. Мы – то есть они – такого не ожидали.

– Можете говорить «мы», – быстро ответил Ричард. Он поднял руки ладонями вперед. – Я давно уже не думаю, что писатели должны быть этакой бесстрастной надмирной силой.

Скелетор кивнул, словно много лет ждал, когда Ричард наконец придет к этому пониманию.

– Не получается. Мы уже говорили о противостоянии Добра и Зла и почему оно не работает.

– Да, это была промашка, – ответил Ричард, словно признавая свою вину. – «Как заставить две группы сражаться между собой? Ну конечно, пусть одни будут злые, другие – добрые». Что еще могли предложить на производственном совещании?

Скелетор только кивал, по-прежнему глядя в окно, но изредка косился на Ричарда, возможно, пытаясь уловить признаки иронии.

– Надо было сразу поручить вопрос вашей братии, – закончил Ричард.

– В моем представлении это своего рода спорт, – сказал Девин. – Не футбол, а что-то среднее между шахматами и фехтованием. Конечно, двигать им должен сюжет. – Он поднял руку, словно ученик, вызывающийся стереть с доски. – Рад помочь.

«В обмен на кругленькую сумму», – мысленно добавил Ричард, однако вслух ничего не сказал, только продолжал заинтересованно кивать, как будто и впрямь ожидал услышать нечто для себя новое.