Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

Шеймус глянул Оливии прямо в глаза и мягким, но уверенным тоном спросил:

– Хочешь трахнуться?

У нее на лице, наверное, мелькнуло некоторое изумление.

– Извини, что так в лоб, но после вылазок мне всегда хочется, аж зубы ломит. И еще после похорон. Заводят они меня. Я думаю, что мог бы сейчас здорово вдуть. Поэтому просто интересуюсь. Вдруг ты как раз в настроении оттянуться с огоньком.

Оливия легко могла это вообразить: вот ее губы расползаются в шкодливой улыбке, они бегут в гостевой домик, залезают в душ, и этот большой мальчишка, которому гормоны ударили в голову, утрахивает ее до потери пульса.

– Я-то как раз скорее за, – сказала она, – но думаю, что в силах побороть это искушение. – Почувствовав, что надо объясниться, она добавила: – Меня вообще-то специально предупредили, чтобы без этого.

Шеймус явно впечатлился ее словами.

– Серьезно?

– Ага.

– Кто-то прямо-таки озаботился этим вопросом и приказал тебе со мной не спать?

– Да. Скорее из-за моей репутации, чем из-за твоей.

Шеймус сделал мрачное лицо.

– Я уверена, она у тебя замечательная! Репутация то есть.

Шеймус кивнул.

– Так все прошло нормально? – спросила Оливия.

– Угу. А почему ты спрашиваешь?

– Да потому что ты весь в крови.

– Рассказать тебе, чем я зарабатываю на жизнь?

У Оливии резко пропало настроение перешучиваться дальше.

Шеймус откинулся назад, сунул руку в большой накладной карман разгрузочного жилета и вытащил черную коробочку, в которой оказался набор маленьких отверток. Он перевернул ноутбук, выбрал отвертку и принялся выкручивать винтики.

– Целью рейда было проникнуть в лагерь и захватить для допроса хотя бы одного боевика. А также любые улики, которые могут помочь делу. Вроде этого. – Он похлопал по ноутбуку. – Не настоящая высадка из штурмовых вертолетов. Сели довольно далеко и пошли пешком, чтобы нагрянуть нежданчиком.

– Это, я так понимаю, такой эвфемизм?

– Легкое преуменьшение. Они совершенно точно нас не ждали. – Шеймус вытащил все винтики, какие нашел, и умолк, глядя на лэптоп, с которого еще не снял нижнюю панель. – Джонс раньше ставил в такие ноуты мины-ловушки и бросал их в лагере, но этот не валялся брошенным. Когда мы вошли в хижину, на нем работали. – Он снял панель. Оливия невольно вжала голову в плечи, однако пластиковой бомбы внутри не оказалось. Шеймус взял другую отвертку и принялся вынимать винты, держащие жесткий диск. – Пусть перекачивается в Лэнгли, пока я приму душ.

– А как насчет другой части задания?

– Взять «языка»?

– Да.

– Взяли.

– И где он?

– У наших филиппинских коллег.

Шеймус вставил винчестер ноутбука в машину, которая засасывала его содержимое и, не меняя, перегоняла по широкополосному каналу в Штаты, надо думать – для анализа и дешифровки. Потом он ушел принимать душ. Оливия тоже помылась – после дня за дурацкой игрой и сна на диване она чувствовала себя какой-то ватной и липкой. Хотелось размяться, но непонятно было, как это сделать. Шеймус и его ребята соорудили во дворе что-то вроде силового тренажера с тросами, и Оливия вчера видела, как они качают мышцы. Однако в этих упражнениях был смысл («к следующему рейду я буду чуточку круче»), ей же просто хотелось чего-то здорового вроде прогулки.

Часа на два наступило затишье. Позавтракали, проверили почту. Затем Шеймус развернул свой ноутбук ко всей компании. На экране шло изображение с видеокамеры в довольно приличном качестве: маленькая, ярко освещенная комната без окон. Голый по пояс человек сидел на стуле, руки за спиной – видимо, в наручниках. Внешность – филиппинско-малайская, но при этом грязная нечесаная борода. Один глаз совершенно заплыл, везде, где кости подходят близко к коже, – пластыри. Припухлость шла от фингала к подбородку, и Оливии подумалось, что у него может быть сломана челюсть. Мужчина что-то бормотал на незнакомом ей языке.

Один из людей Шеймуса – латиноамериканец – придвинулся ближе, надел дорогие с виду наушники и подался вперед. Несколько минут он слушал, затем начал переводить обрывочные фразы: «Я уже говорил… Богом клянусь… Я скажу все, что хотите, вы же знаете… ведь вам нужна правда?.. А правда в том, что мы его не видели… Ничего не слышали даже до той недели… Тогда нам сказали: отправляйте письма… ну, вы понимаете… Что угодно, любую ерунду…»

Шеймус объяснил:

– Аналитики из Лэнгли сообщили, что с ноутбука рассылали электронный мусор.

– Вроде спама? – спросил кто-то.

– Копипастили случайные куски из пользовательских инструкций, шифровали и отправляли. Имитировали бурную деятельность. Сорочья болтовня. – Шеймус перевел взгляд на Оливию и едва заметно кивнул в сторону двери. Она встала и вышла. Шеймус нагнал ее на полпути к домику.

– Думаю, это не насчет перепихнуться? – спросила она.

Он закатил глаза.

– Не, ты чего. И в мыслях не было. Прости, что тогда завел разговор…

– Ничего страшного, – спокойно ответила Оливия.

– Хотя стрижка у тебя классная.

Он явно вновь подбивал клинья, так что Оливия промолчала, сохраняя (как она надеялась) непроницаемое выражение лица.

– На самом деле я хотел сказать… ну, что ты получила то, зачем сюда ехала.

– А зачем, по-твоему, я сюда ехала?

– Подтвердить версию, в которую ты на самом деле веришь.

– Какую?

– Ты меня спрашиваешь?

– Я хотела бы услышать твое мнение, прежде чем раскрывать карты.

Шеймус выпятил щеку языком и задумался.

– Это не покер, – сказала Оливия. – Не будет беды, если ты поделишься своими мыслями. Мы с тобой ловим одного ползучего гада.

– Если Джонс заполучил такую крутую штуку, как самолет, – произнес Шеймус, – станет ли он забиваться в ближайшую нору? Думаю, нет.

– Он должен сделать что-нибудь впечатляющее. Врезаться в здание например, – кивнула Оливия.

Шеймус наставительно поднял палец.

– О нет, нет. Потому что ведь это значит себя убить, так?

– Ну.

– А он умирать не хочет.

– Для человека, который не хочет умирать, он ходит слишком близко к краю, – заметила Оливия.

– Думаю, у него внутренний разлад. Когда-нибудь он станет шахидом. Когда-нибудь. Так он себе повторяет. А пока он оглядывается вокруг на мудаков и придурков, с которыми вынужден работать, и говорит себе, что от него живого проку больше, нежели от мертвого. От его опыта, от знания языков, от умения сойти за своего. Поэтому мученическая смерть всякий раз откладывается.

– И его это устраивает.

Шеймус усмехнулся и пожал плечами.

– Я честно не знаю, трус он или правда старается принести больше пользы, оставаясь живым. Хотел бы я когда-нибудь его самого спросить. Перед тем как всадить ему нож в брюхо.