Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

А Шеймус и впрямь двигался быстро. Запечатлев в мозгу положение снайпера, он зигзагами рванул к вертолету. Добежав до места, откуда виден был мокрый от бензина бок вертолета, он навел пистолет, три раза быстро нажал на спуск и, не дожидаясь результата, рыбкой прыгнул вниз, выиграв сразу футов шесть – восемь. В следующий миг он уже скользил на животе по каше из подтаявшего снега и мокрой грязи. Все вокруг озарилось, словно сзади открыли жалюзи, впустив в рощицу яркий солнечный свет. Дальше Шеймус скатился кувырком, увеличив расстояние от горящего вертолета и затушив (он надеялся) куртку, если та вспыхнула на спине. Затем пополз по колее, проложенной на снегу Джеком.

Вертолетчик отыскал практически идеальное укрытие – узкую промоину в самом начале ложка, среди густого кустарника. Она была на бросок камня от вертолета, но в тактическом отношении представляла собой совершенно другой мир.

Шеймус знаками показал Джеку остановиться. Он не навел на вертолетчика «ЗИГ», но и того факта, что держит в руке заряженный пистолет, скрывать не стал.

– Еще раз пикнешь – пристрелю, – сказал Шеймус. – Извини. Таковы правила. Понял?

Джек кивнул.

– У снайпера затруднение, – продолжал Шеймус. – Он подозревает, что мы живы, и предпочел бы с нами разделаться, однако видел, что мы выслали кого-то вперед, так что должен их догнать и убить. Держу пари, сейчас он скажет себе: «Гори оно все синим огнем! Я иду за теми, кто убежал», – и обойдет лощину стороной, потому что она уравнивает шансы – от снайперской винтовки тут толку мало: чтобы стрелять, надо приблизиться на расстояние выстрела из вот этого. – Шеймус крутанул пистолетом. – Через некоторое время я пойду за ним. Ты останешься. Хочешь, дождись, когда взрывы прекратятся, и ползи к вертолету. Будешь подбрасывать в огонь ветки и греться.

Джек снова кивнул.

– Я ни черта отсюда не вижу, так что сейчас вылезу наверх. Помощь мы тебе пришлем при первой возможности.

Джек кивнул.

– Удачи. Надеюсь, у тебя никогда больше не будет такого поганого дня.

Шеймус поставил пистолет на предохранитель, убрал в кобуру и по-пластунски выполз на край ложбинки, где как смог зарылся в сухие листья и хвою. Долго ждать не пришлось. Снайпер прошел мимо, неловко скользя по снегу параллельно линии деревьев, как раз на таком расстоянии, что попасть в него из пистолета можно было только по фантастическому везению. На ходу он нервно поглядывал в сторону ложбинки, зная или хотя бы подозревая, что там кто-то есть и может за ним последовать. Однако Шеймус угадал правильно: снайпер не мог больше ждать – срочные дела гнали его вниз.

Сам Шеймус в такой ситуации отошел бы за пределы видимости, спрятался и стал ждать, когда преследователь попадет в перекрестие оптического прицела. Соответственно он двинулся не сразу и не прямо за снайпером, а по краю лощины, под прикрытием деревьев. За промоиной, в которой остался Джек, она расширялась, превращаясь в заросшую лесом равнину. Снега там не было. Минут пятнадцать Шеймус шел параллельно цепочке следов, оставленных снайпером на снежнике, но дальше она ныряла в лес, и ему пришлось на время превратиться в настоящего охотника-следопыта. Прежде чем углубиться в долину, он немного постоял, внимательно все оглядывая и запоминая. Очень не хотелось упустить что-нибудь такое, что в дальнейшем может оказаться важным, – например, еще один отряд моджахедов, замыкающий тыл.

Отряда моджахедов там не было, однако на склоне что-то двигалось – по крайней мере возникало такое смутное ощущение, – но Шеймус ничего не видел. Он еще дважды оглядел цепочку следов и убедил себя, что там ничего нет. Впрочем, из снега там и сям торчали вытаявшие буровато-серые камни – идеальное укрытие для кого-нибудь в светло-бурой шерсти. Вглядываясь изо всех сил и почти так же напряженно думая, Шеймус в конце концов решил, что за определенной кучей камней кто-то притаился и скользнет к следующей, стоит отвести взгляд.

Может, так оно и было, а может, нет. Шеймус мог просидеть тут целый день, таращась на снег, и ничего не узнать. Поэтому он повернулся спиной к склону и вошел в лес.

Находясь у террористов, Зула много раз дивилась их бытовому разгильдяйству, в котором угадывала многие свои детские привычки, вытравленные айовским воспитанием. Что-то похожее присутствовало в их готовности рисковать. Одни назвали бы это фатализмом, коренящимся в религиозном учении, другие напомнили бы, что в странах, где война, голод, болезни – норма жизни, у людей формируется совсем иное отношение к опасности.

Так что когда боевик с пистолетом начал подниматься прямо по открытому склону, Зула если и удивилась, то лишь самую малость.

Возможно, он не знал, что Зула вооружена, и вообразил, что может просто подняться по склону, приблизиться и застрелить ее.

А может, ее хотели взять живой.

Не важно. Так или иначе, близился момент, когда Зула сумеет поймать боевика на мушку и нажать на спуск. Чем ближе она его подпустит, тем вернее будет выстрел. Как и предсказывала живущая в ней девочка-скаут, Зула основательно замерзла и руки у нее дрожали. Надо было ждать, превозмогая искушение выстрелить слишком рано. С другой стороны, если подпустить боевика слишком близко, он может увидеть пистолет.

Зула лежала на боку, втиснувшись в неудобную ямку. Ей было очень жестко и неудобно, но за все время автоматчик сумел попасть в нее только осколками камней, а значит, шевелиться не стоило – она может, сама того не заметив, подставить какую-нибудь часть тела под огонь.

И все же… Боевика с пистолетом частично заслоняли камни. Если чуточку продвинуться вперед, она увидит его целиком и сможет упереться локтями в плоский валун, то есть уверенно выстрелить с большего расстояния.

Обо всем этом Зула думала, лежа неподвижно и дубея от холода. Еще она думала про взрыв, который слышала раньше. Неужели Чет подорвался на мине-ловушке? И что тогда с Ричардом?

И вертолет. Кто на нем был? Полетят ли они обратно?

Раздумья Зулы прервало движение внизу – она уловила его краем глаза, потому что смотрела на боевика с пистолетом, вернее, на его голову, поскольку все остальное закрывали от нее камни. Теперь, скосив взгляд, она увидела, что автоматчик переходит на другое место – видимо, ищет, откуда будет удобнее стрелять.

На миг их глаза встретились, и боевик торопливо вскинул автомат.

Зула метнулась на два ярда вперед. Моджахед с пистолетом был пугающе близко и размахивал руками, силясь удержать равновесие. Зула вытянула руки, уперлась в камень, совместила целик и мушку, затем поймала в них фигуру моджахеда.

Раздался громкий хлопок. Сверху – по крайней мере, так говорил Зуле слух, а лицо боевика с пистолетом это подтверждало. Потому что он замер и вскинул голову, высматривая что-то в верхней части склона.