Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра

Я поднялся до пятого этажа. Пятый выглядел иначе. Никаких занавесок, пустые комнаты. Грязные полы, просевшие потолки со следами протечек.

Окна пятого этажа были заперты. Те же простые латунные механизмы с язычком, которые я видел внизу, но, не разбив стекол, я ничего не мог с ними сделать. Нарушить тишину сейчас я не мог. Мне нужно было выбрать подходящий момент.

Я подтянул ремень, чтобы МР5 оказался у меня за спиной, и поставил ногу на подоконник. Убедившись, что не соскользну вниз, я поднял обе руки высоко над головой и ухватился за крошащийся карниз. Мне удалось подтянуться и перекинуть через него тело. Получилось не слишком изящно, поскольку мне далеко до грациозного гимнаста. Кончилось тем, что я оказался на крыше и лежал, зарывшись лицом в сорняки и тяжело дыша. Несколько секунд я восстанавливал дыхание, потом встал на колени и огляделся по сторонам в поисках люка, ведущего вниз. Я обнаружил его в сорока футах сзади, как раз над лестничной площадкой. Люк представлял собой простую, обшитую свинцом деревянную крышку с петлями на одной стороне. Вероятно, он закрывался снизу при помощи засова и висячего замка. Замок должен быть прочным, но засов наверняка держится на болтах, привинченных к крышке, и дерево давно раскрошилось от времени и воды.

Никаких проблем.

Стандартная тактика при любом нападении: атакуй с более высоких позиций.

Свинцовую обшивку вокруг люка обработали молотками так, что стыки стали гладкими. Я подсунул пальцы в перчатке под край люка, противоположный петлям, и сильно дернул. Никакого результата. Тогда мне пришлось взяться за дело всерьез: две руки, восемь пальцев, согнутые ноги, глубокий вдох. Я закрыл глаза. Мне не хотелось думать о Питере Молине. Поэтому я представил безумную улыбку Лили Хос, которая появилась на ее повернутом к камере лице, когда она проверяла пульс у умершего водителя такси из Кабула.

Я рванул крышку.

И тут ночному покою и тишине пришел конец.

Я надеялся, что вылетят болты засова или он сам оторвется. Но все произошло одновременно. Замок вместе с засовом с оглушительным грохотом, словно кто-то ударил в барабан, упали на деревянный пол с высоты в десять футов, и раздался низкий, резонирующий, чистый звук, который сопровождался бренчанием засова и шести болтов.

Плохо.

Очень плохо.

Я опустил крышку люка, встал на четвереньки и принялся внимательно смотреть и слушать.

Секунду ничего не происходило.

Потом я услышал, как на четвертом этаже открывается дверь.

Я прицелился из МР5.

Мне пришлось подождать еще секунду, и я увидел голову мужчины с темными волосами. В руке у него был пистолет. Он уставился на лежащий на полу замок, и в мозгу у него завертелись колесики: замок, пол, болты, вертикальное падение. Он посмотрел наверх, и я сумел разглядеть его лицо – одиннадцатый номер из списка Спрингфилда. Он заметил меня. Облако надо мной освещалось сиянием города, и, вероятно, мой силуэт был вполне отчетливым. Он колебался. Я – нет.

Я прострелил ему голову почти вертикально, выпустив очередь из трех пуль. Раздался тройной звук и короткое приглушенное урчание. Он покатился вниз, громко стуча ногами и руками; последние два удара, когда ступеньку задели его простреленная голова и упавший рядом пистолет, получились более отчетливыми. В течение долгой секунды я наблюдал за лестницей, потом прыгнул в открытый люк и приземлился на ноги рядом с телом – еще один громкий стук.

Теперь о факторе внезапности можно было забыть.

Одиннадцать патронов я израсходовал, осталось девятнадцать, четверо врагов повержено, еще двое живы.

И Хосы.

Телефон завибрировал в моем кармане.

«Не сейчас, Лиля».

Я подобрал пистолет, распахнул дверь, ведущую в переднюю комнату слева, и отступил в тень. Прислонившись плечом к стене, выглянул вниз на лестницу.

Наверх больше никто не поднимался.

Патовая позиция.

Я посмотрел на пистолет, которым был вооружен мой последний противник. «ЗИГ-Зауэр Р-220» с толстым глушителем. Швейцарское производство. Патроны «парабеллум», девять миллиметров, в обойме девять штук. Такие же, как те, которыми пользовался я. Я вытащил магазин и большим пальцем вытолкнул патроны в карман; пустой пистолет аккуратно положил на пол. Вернувшись в коридор, я нырнул в переднюю комнату справа. Там было голо и пусто. Планировка такая же, как внизу: кладовка, ванная комната, кухня, гостиная. Я встал в самом центре и сильно топнул ногой. Потолок в одной квартире является полом в той, что этажом выше. По моим прикидкам, Лиля находилась прямо подо мной и слушала. Я хотел ее испугать, повлиять на животную часть ее мозга. Самое страшное ощущение из всех возможных. «Там кто-то есть».

Я стукнул еще раз.

И получил ответ.

Ответ пришел в форме пули, расщепившей паркет в трех футах правее от меня. Она пробила дыру и застряла в потолке надо мной, воздух наполнился дымом и пылью.

Выстрела я не услышал, значит, у них глушители.

Я выстрелил в ответ, вертикально вниз, через образовавшуюся дыру, очередью из трех патронов, и перешел в то место, где у них находилась кухня.

Четырнадцать патронов потрачено. Осталось шестнадцать. И девять болтаются у меня в кармане.

Еще один выстрел сквозь пол. В семи футах от меня. Я ответил тем же.

Выстрел с их стороны.

Мой ответ.

Тут я понял, что они начинают просчитывать схему моих действий, и вышел в коридор, к началу лестницы.

Там я обнаружил, что они пришли к такому же выводу: я уловил ритм их стрельбы. Ко мне крался номер два из списка Спрингфилда. В руке он держал еще один «ЗИГ-Зауэр Р220» с глушителем. Он увидел меня первым. Выстрелил один раз и промахнулся. В отличие от меня. Первую пулю я всадил ему в переносицу, вторая и третья угодили в лоб; кровь и мозг забрызгали стену у него за спиной, и он рухнул вниз.

Вместе с пистолетом.

Мои отработанные гильзы застучали по полу.

Потрачено двадцать три патрона. Осталось семь плюс девять россыпью.

Один враг – и Хосы.

В кармане завибрировал телефон.

«Слишком поздно для торговли, Лиля».

Отвечать я не стал.

Я представил, как Лиля сидит на полу на корточках, рядом с ней Светлана. Теперь между нами остался один парень. Как они собираются его использовать? Они неглупые женщины. Наследницы древних жестоких традиций. В течение двухсот лет они умудрялись выживать в горах и знают, что делают. Нет, они не пошлют последнего боевика наверх, не станут повторять свои ошибки. Они постараются обойти меня с фланга и отправят его по пожарной лестнице. И попытаются отвлечь меня при помощи телефона, чтобы их человек получил возможность выстрелить мне в спину через стекло.

Когда?

Прямо сейчас или после значительной паузы, чтобы либо застать меня врасплох, либо дождаться, когда мне станет скучно и я отвлекусь.