Скотт Сиглер - Инфицированные

– Ну, ребятки, и куда мы идем?

Как бы там ни было, а это ведь они рассказали ему про Военных и про стукача Билли. Именно Треугольники предупредили о приближении людей в форме. Они же помогли спастись от копов.

НА ТРЕТИЙ ЭТАЖ

Быстро они учатся! Уже не путаются в словах, а с ходу усваивают новые понятия.

Перри запрыгал по ступенькам на третий этаж. С каждым шагом теплое чувство в груди нарастало. К тому моменту когда, Перри поднялся на третий этаж, он каждой клеточкой тела ощущал внутри нечто необыкновенное.

Он шел по коридору, пока Треугольники не остановили его.

ВОТ ОНО

Квартира G-304.

На двери висел маленький венок из веток, окрашенный в неяркие пастельные тона, и маленькие деревянные уточки держали в клювах розовую табличку «Добро пожаловать». Пасторальный стиль. Перри ненавидел пасторальный стиль.

Он постучал. Нет ответа. Перри постучал снова, громче и настойчивее.

Тихо.

Перри наклонился как можно ближе к дверному косяку и заговорил – тихо, но достаточно отчетливо, чтобы его расслышали в квартире:

– Я не уйду. Я знаю, что с вами происходит, я знаю про Треугольники.

Дверь приоткрылась – натянулась дверная цепочка. Где-то в глубине квартиры звучала песня в исполнении Уитни Хьюстон «I’m Every Woman». В щели показалось круглое лицо – его можно было бы назвать симпатичным, если бы женщина хоть немного поспала в последние четыре или пять дней. Она выглядела одновременно злой, измученной и испуганной.

Как только Перри увидел ее, теплое, маслянистое ощущение почти затопило его сознание. Теперь он понял, что это физическое ощущение близости другого хозяина-носителя. Женщина еще не произнесла ни слова, но Перри уже знал, что она заражена.

– Кто вы? – спросила она.

От Перри не укрылся проблеск надежды в ее голосе – надежды, что незнакомец пришел спасти ее.

– Я живу здесь, – спокойно ответил он. – Меня зовут Перри. Впустите меня, и мы вместе подумаем, что делать дальше.

Через щель он мог видеть лишь часть ее лица, полосу шириной в два дюйма, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: она не верит ему.

– Вас послало правительство? Вы из ФБР? – Ее слова источали страх.

Перри нахмурился.

– Послушайте, леди, я в той же ситуации, что и вы – у меня самого в теле Треугольники. Разве вы не чувствуете? Открывайте, пока кто-нибудь нас не увидел и не вызвал полицию.

Похоже, он попал прямо в яблочко. Женщина широко открыла глаза и с шумом втянула воздух. Дважды моргнула. Захлопнула дверь. Перри услышал, как она снимает цепочку. Дверь снова открылась. Женщина смотрела на него с надеждой.

Перри заскочил внутрь, оттолкнув хозяйку дома, захлопнул за собой дверь, торопливо набросил цепочку, закрыл задвижку и повернул собачку замка на круглой ручке. Он обернулся – в дюйме от его груди подрагивало лезвие огромного тесака.

Перри поднял руки вверх и медленно отстранился, пока не уперся спиной в дверь.

Ее глаза выдавали самые противоречивые чувства, но сильнее всего были страх и гнев. Одно неправильное слово – и этот нож окажется у него между ребрами. Женщина весила килограммов восемьдесят. Желтый халат в зеленый и голубой цветочек болтался на ней, как тряпка с чужого плеча, он был размера на четыре больше. До заражения она, видимо, весила килограммов сто, не меньше, однако диета под названием «Треугольник» сотворила с ней настоящие чудеса. На ногах леди красовались пушистые тапки с заячьими мордочками и ушами. Светлые волосы, стянутые в неопрятный хвостик на затылке, странно контрастировали с немолодым лицом, на котором застыла печать страха и отчаяния.

Перри значительно превосходил незнакомку ростом и весом, тем не менее рисковать не спешил. Еще в юности он отлично усвоил на игровом поле, что толстые люди – сильные люди. Избыточный вес компенсирует силу мускулов, а еще они бывают удивительно шустрыми и могут быстро ударить, схватить – или вогнать нож под сердце.

– Ради всего святого, леди, опустите нож!

– Откуда мне знать, что вы не работаете на правительство? Покажите документы! – Ее голос дрожал, и дрожало острие ножа.

– Да бросьте вы! – Перри чувствовал, как в груди вскипает злость. – Если бы я работал на правительство, разве оно направило бы меня на задание с документами? Подумайте головой! Знаете что, давайте я закатаю рукав – и вы сами все увидите!

Перри медленно поставил на пол рюкзак, страшно жалея о том, что закрыл верхний клапан, и теперь быстро выхватить собственный нож ему не удастся: женщина может запаниковать и просто зарезать его.

Перри поднял рукав.

Волна возбуждения накрыла его, как «приход» от сильного наркотика.

ЭТО ОНА, ЭТО ОНА, ЭТО ОНА

ОНА СКОРО ВЫЛУПИТСЯ, СКОРО

– Бог мой! – Ее голос упал до хриплого шепота. – Господи, и у вас тоже. – Нож полетел на ковер.

Перри преодолел разделявшее их расстояние одним прыжком и нанес женщине удар в челюсть. Ее голова дернулась вбок, женщина упала на бледно-желтый ковер и разрыдалась.

НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ

ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ

СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Перри поморщился от беззвучного крика Треугольников, как от физической боли. Он предполагал, что так и произойдет. Хорошо, что успел всыпать ей, как следует. Дура должна знать, кто тут главный.

– Значит, так, сука! Если еще раз возьмешься за нож, я сам разрежу твою жирную задницу!

Женщина плакала от боли, страха и разочарования.

Перри присел рядом с ней:

– Поняла меня?

Она не ответила. Лица не было видно. Жирное тело вздрагивало, как желе.

Перри нежно погладил ее по волосам – женщина вздрогнула от его прикосновения.

– Я спрашиваю еще раз. Если не ответишь, получишь ботинком под ребра, жирная свинья!

Она подняла голову. По щекам катились слезы.

– Да! Да, я все поняла!

Женские вопли… Она, наверное, хотела ему досадить. Старалась ему досадить. Вот бабы… Дай им палец – руку оттяпают. Заплаканное лицо напоминало Перри глазированный пончик. В жизни нет места слезам и женщинам…

Перри продолжал гладить ее по голове, а от его голоса теперь веяло ледяным холодом:

– И кстати. Если еще раз вякнешь, ты труп. Повторять не буду. Не будешь слушаться – прочищу мозги вот этим самым ножом. Ясно?

Она смотрела на него, как затравленный кролик, но Перри не чувствовал ни капельки жалости. Она слабая, а в жестоком мире выживают только сильные.

– Ты. Меня. Поняла? – В голосе Перри кипел гнев. Он говорил медленно, с паузами после каждого слова.

– Да, – прошептала она. – Поняла. Пожалуйста, не бейте меня.

Выглядела она жалко: кровь и слезы текли по щекам, в глазах застыл страх. Так выглядят изнасилованные женщины.

Так выглядела его мать, когда папаша «задавал ей урок».

Перри помотал головой. Что за чертовщина с ним творится? Во что он превращается? Ответ прост – в то, чем он должен стать, чтобы выжить. Выживает сильнейший. Он смотрел на женщину, стараясь подавить в себе жалость, запрятать ее настолько глубоко, чтобы она больше не доставляла ему беспокойства. Тот Перри, который десять лет сдерживал свою агрессию… Для такого человека больше нет места.